Минус профессионалы. Избирательную систему Петербурга лечат ампутациями

Голосование Горизбиркома об освобождении от обязанностей глав шести территориальных комиссий. 14 декабря 2021 года. Фото: st-petersburg.izbirkom.ru

Уход Краснянского — знаковое событие; он работал в Горизбиркоме вообще с былинных времен, с 1995 года, и казался вечным. Сын видного юриста Валерия Краснянского, главы городского Фонда имущества во времена Анатолия Собчака и коллеги Собчака по юрфаку ЛГУ, Дмитрий Краснянский довольно скоро сам стал заметным и во многом незаменимым специалистом по юридическому обеспечению выборов. Его терпеть не могли в Центризбиркоме ещё во времена Александра Вешнякова, но городские власти не могли обойтись без услуг человека, считавшегося способным делать нужный результат из воздуха.

В 2012 году, вскоре после того как Георгий Полтавченко сменил в Смольном Валентину Матвиенко (и после беспрецедентно скандальных выборов-2011 — это именно тогда избиркомы тасовали голоса неделю, пока мандаты не стали причитаться тем, кому было положено), Краснянский всё-таки покинул Горизбирком, но лишь для того, чтобы вернуться через 4 года, когда спикеру ЗакСа Вячеславу Макарову понадобилась серьёзная поддержка в борьбе против нового председателя ГИК Алексея Пучнина. С тех пор он считался неформальным лидером промакаровской фракции в комиссии, которая им, конечно, не ограничивалась — Алла Егорова, отправленная в ГИК ЗакСом по представлению МО «Петровский» (один из двух округов, где в 2011 году прошли бесславные выборы Валентины Матвиенко, запустившие её в кресло спикера Совета Федерации), была соратником Макарова ещё с конца 1990-х, со времён работы помощниками депутата Госдумы Петра Шелища.

Отставка обоих формально произошла по собственному желанию, к радости Эллы Памфиловой, в «макаровский» период неоднократно бившейся головой о прочную стену петербургской внутренней политики. «Я с удовлетворением воспринимаю то, что они наконец написали эти заявления, — заявила Памфилова. — Они профессионалы, но много лет их профессионализм работал со знаком минус. Необходимо иметь совесть и моральные позиции, которые помогают в рамках закона делать именно то, что нужно».

Довольно красноречивые слова — трудно подсчитать, сколько раз Элла Памфилова критиковала работу Горизбиркома, и сейчас она рассуждает не в юридических, а в моральных категориях, упрекая Краснянского и Егорову в отсутствии совести. По-другому ей не сказать. Когда на последних выборах в Петербурге случился международного масштаба скандал с двойниками Бориса Вишневского, она тоже была в бешенстве, но всё, что могла предложить, это призвать самих двойников сняться с выборов, чего они, конечно, не сделали. Избирательные технологии в Петербурге могли доходить до наглости, но формалистские требования соблюдались всегда, в этом и был смысл.

Чистка избирательной системы Петербурга началась чуть раньше, когда в отставку по внезапно проснувшемуся желанию ушла целая группа из шести председателей территориальных избиркомов — самых токсичных среди всех, во главе с председателем ТИК №1 Ольгой Нечаевой, считавшейся проводником интересов в Центральном районе еще одного экс-депутата ЗакСа Сергея Соловьева, выдавленного в Госдуму вместе с патроном, Вячеславом Макаровым. Кроме Нечаевой посты оставили Инесса Сафонова (ТИК №8), Светлана Воеводина (ТИК №12), Дмитрий Козлов (ТИК №19), Дмитрий Карасёв (ТИК №29), и Светлана Балясникова (ТИК №64).

На их территориях в большей или меньшей степени оппозиция регулярно фиксировала нарушения, порой годами; к ним постоянно высказывал публичные претензии Горизбирком (Козлова и Воеводину ЦИК после думских выборов требовал уволить официально — они курировали выборы в округах №212 и №218, где со скандалами победили единороссы Александр Тетердинко и Виталий Милонов). Вероятно, отставки продолжатся: обойден пока вниманием, например, ТИК №9, который возглавляет Вячеслав Субботин, сын всё ещё руководителя аппарата ЗакСа, ещё одного макаровского протеже Михаила Субботина.

Что касается Марины Ждановой, выдвинутой в ГИК от Центризбиркома, то ее, как ни странно, перед выборами хотел изгнать сам Макаров — за чрезмерные старания по регистрации кандидатов от «Новых людей», которых он не переваривал (голос Ждановой определил восстановление на выборах депутата Ольги Герасиной). Но этих заслуг оказалось недостаточно. Жертва Ждановой, по-видимому, призвана символизировать в данном случае беспристрастность.

В принципе, ЦИК хотел крови давно: менял председателей петербургского Горизбиркома, требовал увольнений глав ТИКов, грозил роспуском и Генпрокуратурой. Элла Памфилова и сейчас говорит, что если бы Краснянский, Егорова и Жданова не ушли в отставку сами, то был бы инициирован процесс роспуска комиссии. Возможно, но угрозы раздавались давно, и до сих пор в Петербурге над ними смеялись: год назад Памфилова предлагала руководству ГИК уйти в отставку, но тот же Дмитрий Краснянский называл это «незаконным давлением» и, естественно, никто никаких заявлений не писал. Еще в конце ноября в Москве получили такой ответ из Петербурга на критику сентябрьских выборов, что назвать его смогли только «возмутительной отпиской»; никого не уволили, подавляющую часть нарушений объявили не подтвердившейся.

Партийная отставка Вячеслава Макарова стронула лавину. Почти сразу исполком петербургского отделения «Единой России» вместо старого знакомого Макарова Владимира Носова возглавил депутат Валерий Гарнец, экс-глава Выборгского района (он прославился скандалом с рисованными подписями в поддержку выдвижения Александра Беглова), арестовали бывшего главу Петроградского района Ивана Громова, а теперь одновременно началось кадровое переформатирование системы избиркомов.

Структура, которую Макаров выстраивал 10 лет, рушится у него на глазах. Александр Бельский последовательно подчиняет себе управление Мариинским дворцом. Это логично: всякая новая власть перестраивает систему под себя. Вопрос только в степени радикальности, но она зависит от того, с каким упорством сопротивлялся уходящий лидер. Зачистка избиркомов от скандальных персонажей не будет означать, что власть принципиально меняет подход к выборам и хочет сделать их более открытыми для непарламентской оппозиции, но она хочет видеть их менее скандальными и более управляемыми, полагая опасной угрозу, исходящую не извне системы, а изнутри. Для общественности в таких конфликтах есть опосредованная польза: если бы не амбиции Макарова, мы бы, может, и не догадались, что Смольный тащит в ЗакС «Новых людей», ну, а теперь о таких вещах, возможно, и неоткуда будет узнавать.

Особенной ценности в разгоне Горизбиркома не было: полномочия действующего состава и так истекают в мае следующего года, и можно было бы просто дождаться этого момента и назначить новый состав. Так что если бы Элла Памфилова и правда инициировала бы роспуск ГИК, толку в этом было чуть — как раз по весне и избрали бы новую комиссию точно так же. Здесь, очевидно, было важно успеть символически продемонстрировать силу, пока это ещё хоть как-то можно было выдать за победу.

Зато ценой ритуальной жертвы между Смольным и Центризбиркомом, по-видимому, будет теперь заключено перемирие, ведь раньше Элла Памфилова открыто обвиняла в организации нарушений не только бывшего вице-губернатора, а ныне спикера ЗакСа Александра Бельского, но и Александра Беглова.