«И плесень больше не в теме». Илья Лагутенко про страхи, самоизоляцию и полёты на Марс

«Новый проспект» презентует новый EP и клип группы «Мумий Тролль» «Экосистема». В большом интервью лидер легендарного коллектива Илья Лагутенко рассказал о рождении новых релизов в условиях тотальной цифровизации, о готовности попробовать полностью заменить себя цифровой копией, о смелости и страхах, которые поставляет реальность, и игнорировать их не получается даже в полной и давно осознанной самоизоляции.

— Что касается музыки, то не ошибся ты тут точно. Насколько я помню, когда создавали песню, у нас был такой в голове примерчик «голубоглазого соула». Был такой термин когда-то. Позитивная музыка… А что касается слов, то для меня всегда очень тяжело рассказывать, почему те или иные идеи возникают и как они финализируются. Это всегда как-то спонтанно случается, а я этот процесс не документирую. Потом уже сталкиваюсь с результатом, который не я один расшифровываю (улыбается). Узнаю потом подробности смыслов.

Экосистема 
При известии о новой песне мне не горячо, 
И холода нет. 
И даже нет слов объяснить мою нелюбовь 
К твоей передаче на радио, 
К твоему шоу на теле. 
Что теперь будет? 
Разные мы. 
Что скажет экосистема? 
Ждете счастья, так ведь несчастье 
Должно бы спомочь. 
Чуть подождать и уповать, 
Что утро мудрее, чем темная ночь. 
И вдруг прольется прекрасное, 
И плесень больше не в теме. 
Амебы, здравствуйте! 
Что скажет экосистема?

Фото предоставлено группой «Мумий Тролль»

Если продолжаем соизмерять ощущения, то я тут вижу прямо диалог с условным пропагандистом или коньюнтурщиком от медиа, чей эфир элементарно неинтересен. Может, я так устроен, как журналист привыкший работать с политической фигнёй…

— Ну какая же это фигня! Это деятельность!

Для многих творческих людей это именно что фигня. Мои гениальные друзья-музыканты вообще вне этих пространств живут и работают.

— А про ощущения твои — так и есть. Но это не про «большого человека», а про псевдореальность, которая нас якобы окружает. Но я уже давно не являюсь её частью (смеётся).

Круто, когда можно осознано выпилиться из этой системы координат! Не у всех получается.

— Да. Это про осознание, что самовыражение и творчество, а это понятно каждому музыканту, артисту и поэту, когда ты хочешь, чтобы тебя все услышали, то все тебя не услышат никогда. С другой стороны, есть какие-то послания, которые все слышат, понимают, что послания не им, но деться от них некуда. Единственный ответ на это, что всё-таки возможно остаться в своём собственном мире, который всё равно будет связан с внешним, остаётся восприятие эмоций от информации. Но все люди на самом деле очень отдельные. Уж если говорить недавними терминами, то самоизоляция, значение которой мы поняли каждый сам на себе, существовала всегда. И существует. Мы всегда в таком странном положении. Вроде хотим самоизолироваться…


Фото: Мария Митрофанова

А потом раз — и новости про плесень! И в «Экосистеме» у вас «плесень больше не в теме». Актуальненько вышло, с учётом всех новостей и объяснений. «Амёбы, здравствуйте!» Я понимаю, что это совпадение, но крайне символичное.

— (Смеётся.) Так в этом и прелесть написания песен! Ты можешь создать какой-то очень многовекторный жанр, где в каждой истории отдельные слова могут нести очень многое. Я думаю, что это связано ещё и с тем, что мы все начали чуть-чуть по-другому думать с развитием технологий. Все эти мемасики и тиктоки, все эти короткие высказывания, часто вырванные из контекста, которые нас могут даже радовать или впечатлять, больше, чем полная картина мира. Мы вырываем клочки фотографий, цитаты из контекста. На самом деле это довольно всё интересно, эта работа, потому что, как это ни странно, это делает картину мира полнее и цельнее.

Сойдёмся на том, что это хорошее совпадение про плесень. Все мы, в конце концов, дышим в одной атмосфере.

— (Смеётся.) Хорошо.

Сам формат EP для музыкального релиза подразумевает одного исполнителя с ремиксами друзей и коллег. У вас же сингл по сути микротрибьют. Lucius, K7 и Mustii сделали совсем не ремиксы, а реворки оригинального трека МТ.



— Микротрибьют, да. Вариации песни. Это не столько задумка режиссёра, сколько ситуация, описываемая фразой, которую сейчас принято говорить: «А дальше начнётся органика». Какой-то процесс мы запустим, но дальше будем надеяться на ту самую «органику». И здесь, наверное, происходит именно такая вот органика. 

Наверное, те пути, как мы сейчас публикуем музыку, пытаемся её доставить до своего слушателя, всё это очень поменялось за последнее время. Вплоть до алгоритмов стриминговых систем, с которыми мы сталкиваемся, и нам приходится учиться их понимать, где новая реальность для артиста. Да, пусть я буду старорежимный любитель концептуальных альбомов, но я тогда не смогу при выпуске альбома продвинуть каждую песню по отдельности. Есть там такие принципы. Начинаешь думать синглами. Получился хороший ремикс, но он может не работать вместе с оригинальной песней. Это уже не первый наш релиз в таком формате. У нас был опыт EP «Лето без Интернета», где разные иностранные музыканты исполняли наши песни. Может быть, не такие известные, как в случае с «Экосистемой» (улыбается).



Как вы нашли друг друга? Lucius — США. K7 — Берлин. Mustii — Брюссель.

— Это во многом связано с моей работой по фестивалю V-ROX (ежегодный международный фестиваль культуры, креативная лаборатория идей, который проходит во Владивостоке, Илья Лагутенко — куратор фестиваля. — Прим. «НП»). Через меня проходит много обсуждений, букирования артистов. Кто-то захотел, но не приехал. Довольно большой срез географии и жанров мне доступен.



Грех не воспользоваться.

— Конечно, грех не воспользоваться. Со многими складываются персональные творческие отношения. А последний год был необычным для всех артистов по всему миру. Очень разные были правила в разных странах. Где-то выступать можно было хоть как-то, а где-то вообще никак. И некоторые артисты совершенно самоизолировались так, что их не существует. И пока непонятно, находятся ли они в творческом тупике без гастролей или, наоборот, погружены полностью в себя. А некоторые открыты к совместным проектам с очень неожиданными последствиями. Что касается группы «Люсиус»…

А правильно именно «Люсиус»? Фильм «Гладиатор» и книги Роулинг дают первым прочтением «Люциус».

— А как у нас по-русски, мы можем сами определить! Давайте договоримся говорить «Люциус». У них на американский манер «Люсиус», но раз принято быть суверенными, пусть будет «Люциус» (улыбается). Инди-фолк-группа из Бруклина. Довольно влиятельная и большая группа последователей у них есть. По стечению обстоятельств они делали песню с Роджером Уотерсом, выступали вместе. А звукоинженер, который сводил наш альбом «После зла», как раз его потому и сводил, что из-за пандемии не поехал в тур с Роджером Уотерсом. Он теперь вместо Уотерса играет на бас-гитаре.

Коронавирус сделал бренды «Мумий Тролль» и Pink Floyd ближе друг к другу!

— Да! Стали ближе. Но были давно знакомы с ним. Его зовут Гас Сейферт. Но он всё время был занят. А теперь он сказал, что был бы рад поработать над нашим альбомом, потому что ему близко это звучание. Действительно, мы на звучании и сошлись. Он определённое количество своих работ делал примерно в таком стиле. Он не поехал в тур. «У меня теперь гораздо больше времени для вашего альбома». И начал радовать меня разными версиями наших песен. «Вы записали так, а у меня вот такая идея», — говорит. «Может быть и так», — отвечаю. Мы делились с ним мыслями, и я ему сказал, что песню «Экосистема» можно было бы спеть женским вокалом. Почему-то мне это так виделось. «Да, спрошу у своих знакомых», — ответил Гас. А знакомыми оказалась группа Lucius, они же Jess Wolfe и Holly Laessig.


У них тоже оказалось достаточно свободного времени на эту работу. Мы ни разу так и не увиделись живьём! Только электронным образом…

Мы же условились, что это «светлый сон, где всё хорошо». Сложно встретиться во сне.

— Да (смеётся). И я им послал перевод песни, а они из него сложили свою картинку мира, хотя там довольно близко к оригинальным мыслям, но с упором в экологию буквально. У меня это не только про экологию, а со всем миром вокруг нас, со всей этой бесконечной пищевой цепочкой…

Следующий трек — берлинец K7…

— Но он был третьим. Уже после Томаса Мустин из Брюсселя. Мне проще в хронологии. У меня были агенты, с которыми мы работали над европейскими артистами для V-ROX, и они мне очень рекомендовали этого молодого бельгийского певца Mustii. Он относительно популярен в Европе. Я бы сказал «модная молодёжная музыка». Я подумал: «О, парень из Бельгии! Пусть сделает версию на фламандском!» Начали общаться с ним, а он мне и говорит: «Илья, я как раз из той части Бельгии, где на фламандском особо и не говорят. Но очень хочу приехать в Россию». Молодой парень, позитивный. На этой любви к тому, что ему очень хочется и во Владивосток, и в Москву, как только снимутся все ограничения, мы и договорились. И он использовал почти дословный перевод, но дал неожиданно вот такого Элтона Джона! И я, и его менеджмент развели руками! И я им так и сказал, что если он хочет завоевать Россию, то Элтона Джона у нас всегда любили! В любые времена. Он ведь тоже с молодых лет начинал приезжать в Россию. Mustii может стать достойной заменой. Ну а что касается песни на немецком от K7, то это артист, который только начинает карьеру…

Видимо, поэтому текста у него раза в четыре больше, чем в оригинале!

— Раза в четыре, точно. Я попросил прислать слова. Сказал ему, что по ним буду учить прекрасный немецкий язык. Особенно мне нравится у него там все эти «айне глюкен Шмит нахен нах амобен» (смеётся).


Фото: Елизавета Травка

Венчает это великолепие клип на оригинальный трек «Экосистема». Что-то там у любовного треугольника ничего не вышло с автомобилем и попытками оторваться от стульев. Видимо, потому что вы там слишком ненадолго материализовались в образе ангелочка на капоте?

— Сьемки назначили в даты, когда по всему миру был жесткий карантин, а в городе, где жил режиссер, можно было работать автомастерским, ну, он туда и запустил ребят из ближайшей танцевальной студии, которым было негде репетировать. Он, кстати, восстановил этот грузовичок в конце концов, возит на нем оборудование для съемок теперь.

EP Мумий Тролль — Ecosystem (2021) доступен на всех цифровых площадках



Новый альбом называется «После зла». У Ильи Лагутенко это время уже наступило? Концерты на 2021 год имеют бóльшую вероятность состояться, чем в 2020 году?

— Пока ещё всё туманно… Абсолютно ничего не переменилось по сравнению с прошлым годом. Думаю, что в 2020 году энтузиазма у концертной индустрии было чуть-чуть побольше. Все думали, что вот-вот всё завершится, «и тогда мы сможем сделать то, это», «там ползала, а вот там треть, как-то выживем». Но сейчас руки у всех промоутеров более-менее опустились. Сегодня все уже признают, что так, как было, уже точно не будет. Нужно выстраивать какие-то абсолютно новые отношения с публикой. Новый подход к концертным программам, даже когда они запустятся снова. Я, конечно, могу шутить, что чем больше раз вы прослушаете альбом «После зла», тем быстрее зло отступит и исчезнет. Это официальная такая у меня позиция (смеётся). 

Ну а что касается того, что происходит на самом деле, у меня гораздо более пессимистичные воззрения. Они связаны даже не с артистами, которые в какой-то момент мобилизуются или не мобилизуются уже никогда. Сложившиеся большие коллективы умеют ждать несколько лет между своими турами, тут ещё можно справиться. Но что касается молодых… У нас был опыт в пандемию выпустить трибьют-альбом «Точно Ртуть Алоэ» (в 2020 году этой пластинке «Мумий Тролль» исполнилось ровно 20 лет. — Прим. «НП»). Мы его подготовили и готовы были издавать, чтобы группы с потенциалом роковым потом играли замечательные концерты… А теперь продюсер этого релиза рассказала, что некоторые группы уже просто перестали существовать (смеётся).



Молодёжи нужен движ. Сидеть спокойно — это чуть попозже.

— О, да. И вот это меня беспокоит. Что не хватает усилий энтузиазма молодой сцене… Второе и ещё большее переживание за ту аудиторию, которая должна складываться у артистов. Когда ты не можешь сходить в клуб или на фестиваль год, потом второй год, то, в принципе, у тебя вот этой привычки уже нет, она исчезает.

Подпольными концертами в цифровой реальности уже не спасёшься. Конспирация невозможна.

— Тут дело даже не в этом. Это же ещё связано с молодостью, когда ты с палаткой куда-то едешь на несколько дней, чтобы радоваться музыке. В дождь прёшься на какое-то поле. Несколько дней и ночей, и потом воспоминания на всю оставшуюся жизнь. «Главное приключение лета», или как там?

Там приключения с танками и пушками на фоне. На фиг.

— Я имею в виду сам принцип приключения. И вот теперь в твоей жизни их нет. И если их не было, то и возвращаться нет смысла. Нет желания.

Кстати, пока мы говорили, в Москве пошло послабление карантинных ограничений. При этом вся Европа сидит на жёстком карантине. Вы понимаете логику решений властей? Статистика даже официальная остаётся пугающей.

— Я готов понять логику любого, у меня же первая профессия — переводчик с китайского. По сути, я должен был разжевывать позицию одной стороны другой и найти такие слова, которые позволили бы им что-то сделать вместе, а не послать друг друга подальше. Мне кажется, что правильные слова и действия властям надо было выбрать год назад. Теперь уже поздно: подкрученная статистика, противоречащие друг другу действия, к сожалению, лишь подстегивают жесткую риторику и оголтелую беспечность, приводящую к печальным реалиям. И это не только столичных властей касается, и многих других стран. Мы делаем новый трек с музыкантом из Йоханнесбурга, ЮАР, по имени Th&o (произносится «Тандо»), уж очень мне понравился его альбом Ebusuku. Не пугайтесь, на языке зулу означает «ночью». Так вот он мне говорит недавно: «Извини, Илья, что уже два месяца не могу тебе ничего показать, так как каждые две недели надо ехать на похороны одного из родственников». Такое дело этот ковид, к сожалению.

Сингл «Лето без интернета», который появился за год до всего альбома, был гимном отказа от цифрового рабства, а получилось ровно наоборот. Что бы мы делали без интернета прошлым летом?



— Получилось всё ровным счётом наоборот… Клип сняли за год до пандемии. Тогда многие возмущались: «Что там молодёжь в масках ездит?!» И я тогда не мог ответить, зачем режиссёр это решил сделать. «Тоже мне стилист!» А прошёл год, и всё стало на свои места (смеётся).

Все треки разобрать не успеем, но ещё один номер из «После зла» мне важно осмыслить — песню «Собаки». Можно ее считать исчерпывающим ответом нашей печальной околотюремной реальности?

— Что ж вот так прямо околотюремной?! Это ответ нашей общей реальности (улыбается).


Но фоном же идут ограничения, сдача прав и свобод…

— Это всё реалии нашего леса!

Что может быть вкуснее утренней росы?
Идите, покушайте, верные псы.
Что может быть приятней жареной салаки?
Сегодня будет пир, мои верные собаки.

Что может быть вкуснее утренней росы?
Идите, покушайте, верные псы.
Бегите и лижите, хоть до сотого пота,
Любви здесь на нарыть, везде одна охота.

Что может быть приятней жареной салаки?
Сегодня будет пир, мои верные собаки.
Хотели быть волками, править лесом сами,
Сами подумав: «Толку ли, мы ведь собаки с усами».

Все были частью этого тела,
Мы все были органы одной страны,
Хотела бы она или ты бы не хотела,
Держите на лапу, верные псы.

Надежд на шансы дождаться другого завтра не нашёл. Может быть, стоит дождаться публикации оставшейся части записанного год назад материала?  Вы тогда говорили, что записались весьма объёмно — 30 треков.

— Пару уже выпустили. Осталась треть. Но это будет самая сложная работа. Самая сложная для слушателя.


Фото предоставлено группой «Мумий Тролль»

Там совсем не будет улыбок, даже грустных?

— Там не будет слов!

Там, где текста нет вовсе, каждый найдёт ответы на все вопросы! Что будет делать там Илья Лагутенко?

— (Смеётся.) Дирижёром будет!

Тропками Сергея Анатольевича Курёхина пойдём? Там тоже всё и всегда было с лучезарной улыбкой!

— Классики не умирают!

Проект памяти Осипа Мандельштама с вашим участием. Запрос на такую память у слушателей как можно измерять? Альбом «Сохрани мою речь навсегда» https://om130.ru/ вышел к 130-летию поэта совсем недавно.


Фото: om130.ru

— У меня были вопросы, когда ребята вышли на меня с этой идеей. Я понимаю всю подвижническую деятельность. Стремления — это вещь необходимая. Но вызовет ли она какой-нибудь резонанс, вот понимания этого не было вообще. Единственный плюс, что весь этот проект довольно быстро был реализован. Несколько месяцев назад мне о нём рассказал Саша Гагарин из группы «Сансара». И вот релиз уже свершился. Быстрый. И это к лучшему — не засели над раздумыванием, «как правильно представить великого поэта». Не знаю, правда, как другие, но в моём случае мы создали эту композицию за пару часов. Не совру. 

Мы изначально работали совершенно над другим стихотворением, в другом жанре. Но никак не шло. Не казалось, что это правда. Выглядело надуманно. И потом вдруг Андрей Антонец, скрывающийся под его новым псевдонимом Кудамир Катица, говорит мне, что у него есть ещё одна совершенно непонятная музыкальная задумка. «Может быть, выберем другое стихотворение и поработаем с ним?» — спросил он. Была уже глубокая ночь и у меня, и у него. И это был единственный тэйк. Я сразу записал «Раковину», отослал ему обратно и сказал: «Хочешь — порежь его как-нибудь, хочешь — ещё что-то сделай». У меня там были ошибки в тексте, не стал их править. И так оно всё и случилось. Он сделал 50 вариантов этой песни, а я настоял на том, чтобы осталось именно это первое демо. В нём было всё, и ничего лишнего.

Быть может, я тебе не нужен,
Ночь; из пучины мировой,
Как раковина без жемчужин,
Я выброшен на берег твой.
Ты равнодушно волны пенишь
И несговорчиво поешь,
Но ты полюбишь, ты оценишь
Ненужной раковины ложь.
Ты на песок с ней рядом ляжешь,
Оденешь ризою своей,
Ты неразрывно с нею свяжешь
Огромный колокол зыбей,
И хрупкой раковины стены,
Как нежилого сердца дом,
Наполнишь шепотами пены,
Туманом, ветром и дождем…
                                            1911 г.

И тут интересна реакция привычной аудитории. Поэзия Мандельштама — это совсем другой океан.

— Честно признаюсь, обычная публика «Мумий Тролля» не любит никаких экспериментов от группы. Есть могучая кучка фанатов, которые принимают абсолютно всё и безоговорочно, разделяют со мной мои стремления объять необъятное. Но в основном говорят: «Опять эксперименты…» Мне всегда не очень понятны такие разговоры. Ведь если есть то, что вам нравится, оно же уже есть, оно же доступно, и оно ещё много лет будет очень хорошим. Не бродит и не устаревает, не покрывается плесенью (улыбается).



К слову, про чужие тексты, спетые вами. Как вам идея концертов группы «Кино» (весной 2020 года «Новый проспект» вместе с Александром Титовым презентовал клип «Кино» «Музыка Волн», а осенью басист Игорь Тихомиров рассказал о работе над проектом.— Прим. «НП»)? Вроде бы есть шансы, что музыканты доделают демо Цоя с песней «Малыш», которой вы удивили всех 20 лет назад.



— Я только видел несколько композиций на YouTube. Мне безумно нравится, как ребята это всё играют. Они супермузыканты, музыканты с собственным характером. Каждый из них узнаваем как музыкант. И они вместе нашли этот новый звук. Играть в две бас-гитары — круто!

Всё шипение про то, что всё ради денег, они красиво игнорируют. «Не стали бы даже запариваться так ради денег», — говорят…

— Я уверен, что дело совсем не в деньгах, чтобы вот так запариваться. У нас были разные разговоры с ними, мы же встречались все эти годы. Идея что-то сделать с наследием «Кино» лежала на поверхности. Но было неясно, как это сделать… Я уверен, что будут замечательные концерты, хотел бы на них побывать. Не буду лезть со своими соображениями, как бы это видел я.

31 января узнаем. Будет краудфандинг-концерт, который станет фильмом и пластинкой.

— Я знаю, что у них экран, на фоне которого они играют. У меня в своё время были высокотехнологичные решения. Теоретические. Но решили без них обойтись. Разные люди — разные мнения. Я уверен, что будет замечательное действо! Все будут петь вместе, ведь эти песни живее всех живых.


Актуальнее всех актуальных…

— Точно. Хорошо, что их никто не переделывал в итоге. Нет никакой излишней электроники. Всё будет в корнях.

Вы же постоянно в электронике. Это самоизоляция подарила? Какое музыкальное приобретение минувшего года для вас самое ценное?

— Самое ценное, что многие мои коллеги, в частности в нашей группе, вокруг меня всё-таки поняли, что в нынешние времена быть только музыкантом невозможно. Если ты хочешь оставаться в этом деле, в этой самой музыке, ты должен быть и оператором, и мультипликатором, и продюсером, и шофёром, и доставкой пиццы самому себе — многостаночник. Я это давно уже говорил, но все думали, что как-то проскочат, верили, что можно распределить обязанности. А получается, что полный хозрасчёт… Есть в этом хорошее, но это всё будет сказываться и на материале, с которым мы все как слушатели будем сталкиваться в течение нескольких следующих лет.

Зато это время подарило обилие фанатского контента, откровений от любимых авторов. Я бы сказал, что ваша мотивационная реклама средств гигиены вообще была лучшей в 2020 году, особенно кусок мыла на сердце на слове «обнуление»! При этом вы записали около 20 клипов с группой! Каждый в своей избушке…


— Сами не ожидали! Много получилось карантинных видео у нас, да…

А лидер «Браво» Евгений Хавтан рассказал нам, что ему такое взаимодействие с аудиторией не в кайф. Пара клипов таких была у «Браво» и один онлайн-концерт. Дальше история себя исчерпала, считает он.

— На самом деле он прав: нужно видеть людей. У нас тоже был опыт онлайн-выступлений, где чуть-чуть публики в зале было или вообще не было… Но ты понимаешь, что ты должен концентрироваться на экране, а не на зале…

Вешаем в зале 500 экранов с лицами аудитории?

— Тут дело про другие отношения… Это установкой экранов не решить — другой опыт абсолютно. Наверное, в нашем случае, когда мы смогли сделать так называемый виртуальный концерт, это был ещё один осознанный шаг в недалёкое, но пока ещё такое ненавистное будущее. Будущее, которого большинство музыкантов не хочет…


Но вы, похоже, не были бы против полный оцифровки самого себя. Скоро дойдём до цифрового бота Ильи Лагутенко, который заменит вас в общении с прессой, а может, и слушателями?

— Мы уже там стоим одной ногой! Нам бы, может быть, этого не хотелось бы, но нам придётся с этим работать, придётся с этим столкнуться. Я с этим уже разбираюсь. У меня есть уже цифровой двойник, мы его за несколько месяцев сделали. Это я рассказываю по секрету. И пока я сам не знаю, куда это дальше двигать. Оказывается, можно сделать свою цифровую копию, которой можно управлять. Она по дате очень лёгкая, это не броадкаст изображения. Можно в цифровом виде в реальном времени стримить.


Фото: Наталия Родина

Киберпанк, о котором грезили 40 лет назад, наступил?

— Да. Я могу этим управлять с собственного телефона! Есть уже технологии.

Кевин Флинн из «Трона» тоже думал, что может этим управлять…

— Да. Но там не стоял вопрос, готова ли его аудитория общаться с ним цифровым. Готовы ли сейчас наши слушатели общаться со мной цифровым? Сомневаюсь. В чём тут уловка должна быть? Но чисто с точки зрения технологий телепортировать моё изображение в полный рост на другой континент на фестиваль в этом случае уже возможно. Может быть, это будет давать эффект живого присутствия в будущем. Посмотрим.


Как выросли (если выросли) продажи вашего онлайн-магазина shop.mumiytroll.com? Цифровые продажи музыки, физносителей, мерча?

— Многие люди раньше даже не заботились о том, что можно что-то покупать онлайн. Мерч был доступен на всех платформах и до пандемии, но все люди, судя по нашей статистике, предпочитали дождаться концерта. Основные продажи были на живых встречах — сувенир на память. Но во время пандемии мы решили структурировать это всё в собственных руках. Отказались от посредников, и это оправдалось — продажи внушительные. Покупают не только те вещи, которые обычно покупали на концертах. Пошёл интерес к эксклюзивным лимитированным коллекциям. Это касается не только вещей, музыки. Особенно популярны виниловые пластинки, их не успеваем печатать. Сейчас же проблема с логистикой, перевозкой. Обычно печатались в Европе.

Про винилы чуть позже предметно. Но если дать бизнес-изданию одну понятную цифру роста продаж?

— Я бы сказал, что продажи выросли за год на 300%. Втрое.


Фото: скриншот shop.mumiytroll.com

Почему альбомы «Морская» и «Икра» (оба вышли в 1997 году. — Прим. «НП») остаются главными пластинками для аудитории все эти годы?

— Хороший вопрос! Мне иногда кажется, что это такое общее мнение. Но переиздание следующего номерного нашего альбома «Точно Ртуть Алоэ» (альбом был издан в самом начале 2000 года. — Прим. «НП») дало совершенно другие отзывы. Многие говорят сегодня, что для них «Мумий Тролль» начался именно тогда.


Другое поколение просто…

— Может быть. Но 20 лет спустя можно сказать, что просто «Морская» стала таким прорывом в независимой российской музыке по причине того, что группа взялась ниоткуда.

И пела не о том вообще!

— Не о том вообще, да (смеётся). Группе из Владивостока был дан шанс. Была Москва, Петербург, Урал. А оказалось, что есть ещё и Владивосток. Хотя спустя столько лет приморская сцена не очень большое влияние имеет, к сожалению. Но я думаю, что именно тот факт внезапности без помощи продюсерских центров сработал…

А мне кажется, что там огромное значение имеет звук. И «Морская», и «Икра» записаны были в Лондоне. И это слышно сегодня, если сравнивать с тем, что записано дальше…

— Звук оказался нетипичным для наших широт, да. Хотя я сейчас смеюсь. Нам ведь не были доступны какие-то большие продюсеры, музыканты и студии. Это тоже был подвальный андеграунд. Но английский.

А у меня с тех пор вот есть первые оригинальные издания 1997 года.



Фото: НН

— «Бекар рекордз»! Круто. Кажется, это тогда ещё в Швеции печаталось. Жутко дорогая копия была. Александр Шульгин, помнится, мне тогда отчитывался: «Мы напечатали только 20 тыс. штук. Теперь ты мне всю жизнь будешь должен». В производстве одна копия стоила что-то около $10. Спустя годы легко говорить, что было потрачено много любви и сил. Они действительно звучали не так. Более того, ты их ставишь в проигрыватель сейчас и понимаешь, что и сегодня есть группы, которые могут записать такой же классный звук. Думаю, что для нового слушателя это звучит привычно. Как бы я в 80-е поставил пластинки ранних The Beatles, я сразу слышал, что это «музыка 60-х». Хорошая, но не современная. А с этими альбомами получилась шутка, что, несмотря на изменения в музыке в 1990-е, 2000-е, 2010-е годы, музыка всё равно осталась современной. Сейчас многие именно так и хотят записаться.

Альбомы писались с сессионными музыкантами. «Золотого состава» «Мумий Тролль» с участием Евгения Звиденного и Юрия Цалера ещё не было. Вы общаетесь сейчас с теми, с кем работали 25 лет назад в Лондоне?

— Музыканты все были сессионные. Гитарист Род Блэйк преподаёт музыку в школе, он никогда не участвовал в коллективах, всегда записывался только в студии. Юрий Степанов, который играл там на клавишных (кстати, связь с Петербургом: он был участником группы «Мифы»). Это именно его голос звучит в треке «Владивосток 2000», такой сдавленный немного. Мы тогда смеялись: «Как Шевчук подпевает!» Юра умер уже много лет назад… Женский голос тех сессий, полюбившийся фанатам, принадлежал певице Ali Maas, она тогда участвовала во многих группах. И если бы не The Cranberries, то вот её проекты бы стали такой большой группой. Но у истории свои виды на это всё. Она много лет работает дизайнером яхт. А я иногда думаю, а что же я вовремя не ушёл в дизайнеры яхт (смеётся)!


Моя супруга — чемпион России по яхтенному спорту 1994 года. Класс — «Оптимист»!

— Да вы что! У меня девчонки как раз сейчас занимаются (у Ильи Лагутенко две дочки. — Прим. «НП»).

Ну здорово же! Если освоить ветер и парус, то дальше можно вообще чем угодно управлять.

— Вообще чем угодно! А сейчас вы ходите?

Пока нет. Нам пока сложно оторваться от рутины. И у нас тут на это дело нужен уже чемодан денег.

— Ну да. Надо с детства начинать копить (смеётся).

Кстати, про детей. Кто из героев книг Туве Янссон любимый у вас и ваших детей?

— Самое смешное, что с Туве Янссон у меня не такая и близкая связь. Честно говорю, когда мы взяли это название, я даже книжек её не читал. Но она стояла у меня на полке, конечно. А потом прочёл всё. У меня теперь есть всё. И оригинальные комиксы, и всё остальное. Дарят.


Не были в Финляндии в «Стране муми-троллей» под Турку?

— Да вот пока ещё не доехали. Когда на паруснике «Седов» мы в Финляндию заходили в 2012 году, я думал про это. Но что бы я там делал один? Надо с детьми! А возвращаясь к вашему вопросу, то я всегда представлял себя Снусмумриком. Но назвать группу «Снусмумрик» было нельзя (смеётся).

Сайд-проект на пенсии. В кресле, с трубкой, не спеша.

— (Смеётся).

А вот теперь к пластинкам. Как раз для досуга в кресле. Вы на чём сами слушаете музыку?

— Виниловые пластинки, конечно. В пандемию особенно я стал цифровым диссидентом. Раньше, когда часто самолёты, машины, автобусы, — понятно, что всё в стриминге. Это очень удобно. Подписан на все платформы, которые существуют. Мне с точки зрения дел группы нужно оперативно понимать, что происходит. Быстро и удобно. 


Фото: Stan Magoni

Но для прослушивания музыки дома у меня проигрыватель и виниловые пластинки, которые я постоянно покупаю. Покупаю то, что у меня уже было раз по пять. То, что у меня было в детстве. Но я много переезжал. Из Владивостока не перевозил свою коллекцию, а она у меня была довольно обширная. Раздал друзьям. Теперь пытаюсь собрать обратно. «Оставлял вам, где-то на балконе у вас лежало…» Что-то выкинули уже… Но сейчас всё это нормально снова печатается.

А такие формате, как магнитные ленты? Кассеты, Real-to-real?

— Кассеты есть до сих пор. Храню все кассеты, которые были в 80-х и 90-х. Некоторые у меня друзья подукрали, конечно… А про бобины мы уже разговаривали с современными издателями. У нас есть все студийные мастер-плёнки. Всё храним.

До какого момента писали в студии на плёнки?

— Это прервалось в период с 2010 года. На взрослых студиях запись на плёнку в порядке вещей была и тогда. Потом чуть-чуть писали в цифре. А с 2014 года «SOS матросу» опять начали писать на плёнки. Но издаваться на бобинах очень дорого получается, непонятно, кто купит. Мы считали, что пока дорого получается такое производство. Но можем сами пойти по пути звукозаписи при магазинах в 80-е в формате «приноси свою бобину, мы тебе запишем». Аппаратура для записи есть. Всё стоит собранное на базе в Москве. Если интернет таки вырубят, что слушать точно будет (смеётся).

Виниловый принт «Точно Ртуть Алоэ» 2020 года. Был тираж в России. Потом перепечатка, потому что кривизна. В России пластинки зареклись печатать?


Фото: mumiytroll.com

— Вопрос тяжелый. Вопрос именно в качестве звука. Но благо, что в России вообще есть несколько мест, где это в принципе можно сделать. И за границей чудес не бывает. Если ты хочешь качественно что-то сделать, должен сам физически при этом присутствовать: мастеринг, литоплата и так далее. Муторный процесс. Больше всего мы запарились на переиздании «Морской». Была идеальная мастер-лента. Есть несколько мест в мире, где это могут сделать без компьютерного вмешательства вообще, вручную. И мы с «Морской» успели это сделать, повставлять свои «три копейки» в процессе. А все эти люди очень не любят, когда к ним приходят музыканты (улыбается). С «Икрой» уже было не так. Лично уже никто не общался, пересылали тестовые копии. Это связано с тем, что спрос очень большой на винил стал в мире, загрузка увеличилась. У тех, кто это хорошо делает, просто нет физически времени на всех. Понятно, что проще взять King Crimson или Pink Floyd и сделать сто тысяч копий для миллионной армии фанатов. Но начинается конкуренция. Старый завод в Голландии ожил.

В Прибалтике несколько производств. То же переиздание «Кино» — это Тарту. Новый заводик там.

— Но знаю, что «Апрелевку» не восстановить…

Знаю, что с вами пытались договариваться про издание на виниле «Новой Луны Апреля», ваш первый магнитоальбом 1985 года. Но процесс встал…


Фото: mumiytroll.com

— Так мы готовы возобновить разговор. Что касается «Новой Луны Апреля», я уже сделал её мастеринг несколько лет назад. Ремастер с самой первой ленты, которая была у меня. Мастеринг именно под винил. Но там был нюанс, о котором я забыл: по молодости лет мы туда пару семплов Pink Floyd включили. Надо будет это учесть при издании…

А второй магнитоальбом 1990 года «Делай Ю-Ю»?

— За него пока не брались. Копия тоже есть у меня. На ferrum chrome плёнке! Пока он есть в виде цифровой копии на нашем сайте. Но оригинальная лента жива.


Фото: mumiytroll.com

Вы оставили англоязычные версии? Были и целые англоязычные альбомы, были перепетые отдельные синглы.

— Я теперь предпочитаю работать со своим каталогом. К нам обращаются с просьбой поставить наши песни в кино, сериалы, в том числе зарубежные. Часто они переделывают эти песни в другой аранжировке. Пока этим занят в плане переделок. Поэтому мы еще вернемся и к этим практикам с переводами. Маркет глобальный музыкальный может пересекать границы, при том что идёт чёткая регионализация. Большей жизнью живёт то, что может пересекать границы.

Реакция на китайскую версию «Утекай» была хорошей?


— А вот с написанием песни на китайском всегда существуют некие проблемы (улыбается). Язык очень своеобразный. Абстрактные миры, с которыми я играю на русском, не совсем уживаются в китайском. Просто люди там не думают этими категориями. Я с китайскими рокерами, филармоническими авторами общался, они говорят: «Для нас это «очень зарубежная музыка». Есть менталитет, собственные мемы: разговаривают два китайца с белым человеком на китайском. Один китаец другого просит: «Переведи мне, пожалуйста, что он говорит». С попыткой завоевания китайского рынка у меня были свои опыты. Знаю людей, кто был в этом вопросе более удачным. Есть артисты, которых я консультировал. Очень важен жанр на локальных рынках. А у нас это разовая история была. Кто может объяснить, что в России так популярны Red Hot Chili Peppers, Imagine Dragons и MUSE, а Bruce Springsteen, Arcade Fire или остальные не очень? Загадка.

В какой точке Земли вы еще не были, куда тянет?

— Я не был в Антарктиде, и мне очень хочется.

Но вы же играли на льду у моря.

— Это была Камчатка. А было бы очень интересно в южные широты попасть.

Если «Седов» туда пойдет, пойдете?

— Пойду сам, один. С дочками, когда подрастут. Мы так и планируем. Я говорю: «Вы мои капитаны теперь, будете прокладывать курс» (улыбается).

Последний трек «Мумий Тролля» про космос подарил клип, который очень мрачный получился. Космобездна, а не «Космические силы»…

— Уральская космобездна!


Мы с вами увидим своими глазами, как люди высаживаются на Марс?

— Думаю, что да! Мне так кажется. Но нас уже не возьмут. Будем старенькие, тухленькие. По телевизору посмотрим. Но думаю, всё уже не за горами.

А человечество поймет, что не надо гадить и друг друга мочить?

— По-моему, не поймет. И вот это другая проблема — туда поедут гадить тоже. К сожалению, мне так кажется. Не знаю, как переделать нас, сапиенсов. Не хочет человек сам себя перешагнуть. Уверяет, что его заговорщики заставляют.

На самом деле много всякой ерунды про мировые заговоры. Мне кажется, что раньше такого было меньше…

— Это было всегда. Я помню, что в 80-е годы, например, было полно про инопланетян, масонов.

Герой фильма «Такси блюз» сокрушался, что «носатые повернули реки вспять».

— И это продолжается. Просто мы иногда уделяем этому больше внимания. Когда есть чем заняться, не замечаем. А вообще никаких заговоров нет, просто мы глупые люди.


Фото предоставлено группой «Мумий Тролль»

Которые ходят по кругу. За 30 лет недалеко ушли. В этому году 1991-му уже тридцать.

— Да вообще никуда не ушли. Даже по музыке. «Морскую» и группу «Кино» уже обсудили.

Природа нам мстит за XX век?

— Не знаю, что нам мстит… Может, мы слишком разогнались на каком-то моменте? Все побежали. Но одни были впереди, другие пытались ухватиться за них, но все не смогли убежать. А теперь все притормозили, и сейчас такие, «на тормозах»…

Про политику не спрашиваю. Спрашиваю про страхи. После 23 января 2021 года страхов стало меньше или больше?

— По-моему, меньше. Мне почему-то так кажется (улыбается). Это не хорошо и не плохо. Важен конечный результат, от которого кому-то будет плохо, но кому-то станет хорошо. В большом счете хорошо. На какой-то момент всем станет плохо, может быть. Но потом всем станет хорошо. А потом все всё равно разделятся. Самоизолируются (улыбается).



Примерно об этом мы говорили с Михаилом Борзыкиным из «Телевизора»…

— Мне всегда очень хотелось бы, чтобы хорошие люди изолировались бы от плохих и разошлись бы в разные стороны. Но и это палка о двух концах, нечестно… Это ведь сегрегация, деление людей на плохих и хороших.

Может быть, никаких плохих нет? Может быть, просто не понимают, что они хорошие?

— Не-не-не. Плохие — это плохие. А почему плохие? Да потому что не послушали пластинку «После зла» (смеётся). А вот если бы послушали, то сразу бы стали хорошими. Музыкантам это очень понятно. Всё зависит от того, какую музыку слушаешь (улыбается). Если слушаешь плохую музыку, то и человек так себе.

Ну, а если вкуса нет?

— Вкус надо воспитать. А это исключительно собственная работа.

Нет сил на это репетиторство, надо на макароны заработать.

— Вот так и ходим по кругу (улыбается).

В цехе по разделке нас царит бедлам.
Кто-то, прогремев по крыше, вдруг открыл окно.
Кто-то решил выпустить трупную вонь
И впустить сюда солнце, чтобы было светло…


Но при этом в голосе фатализма нет про будущее Родины...

— Фатализм в какой-то мере существует, конечно… Просто мне, родившемуся в 1968 году, довелось посмотреть и то, и другое. Довелось и радоваться, когда в школе отменяют занятия, потому что «Брежнев умер». Это был самый светлый день в жизни нашей школы! Все были такие счастливые! «Не будет занятий, потому что Брежнева хоронят!» До сих пор помню это чувство, как мы побежали лепить снеговиков, в этот день выпал сильный снег во Владивостоке. Было холодно, но было здорово, ведь не надо идти в школу! Мои ровесники повидали много резких перемен, которые вроде происходили без нашего участия. Принципиально без нас. Сегодня одна картинка, завтра другая. Живёшь дальше…

Мне кажется, сегодня без участия не проскочить.

— А сегодня мы все вовлечены в участие. Новые технологии общения в мире и прочее. А раньше бы в лучшем случае написали друг другу письмо. Всё будет хорошо на самом деле. Хорошего и хороших больше, чем плохого и плохих.

Николай Нелюбин специально для «Нового проспекта»

Справка «Нового проспекта»:

Родился 16 октября 1968 года в Москве в семье архитектора и художника-модельера. В 1969 году после смерти отца переехал с мамой в её родной город Владивосток. После средней школы с углублённым изучением китайского языка поступил в Дальневосточный государственный университет на восточный факультет. Специальность «Страноведение» (востоковедение и африканистика). Защитил диплом на тему «Развитие приграничной экономики между Россией и Китаем».

Пел в детском хоре, что позволяло гастролировать по стране. Любимые группы юности — Queen, Genesis и Pink Floyd. Первую группу «Boney P», которая играла «психоделический панк», основал в 1981 году вместе с одноклассниками. В 1982 году группа переименовывается в «Шок» и начинает петь на русском. Осенью 1983 года группа меняет название на «Мумий Тролль». К 1985 году записывается дебютный альбом «Новая луна апреля». Одноимённый трек становится популярным на городских дискотеках.

С 1987 года по 1990 год — служил в рядах ВВС Краснознамённого Тихоокеанского флота в звании старшины второй статьи. В 1991–1996 годах стажировался и работал в КНР и Лондоне в качестве переводчика и коммерческого советника.

В 1996 году Илья Лагутенко собирает сессионных музыкантов для записи новых и старых песен. Пластинка «Морская» выходит в 1997 году и производит в российском шоу-бизнесе эффект разорвавшейся бомбы. Диск стал самым продаваемым российским альбомом 1997 года. Общий тираж составил беспрецедентную для русского рока цифру — один миллион копий. В том же 1997 году выходит альбом «Икра». В 2010 году альбом занял 4-е место в списке «50 лучших русских альбомов всех времен» от журнала «Афиша». С тех пор группа выпустила ещё 14 номерных альбомов, в том числе пластинки на английском языке, 85 видеоклипов, не считая видеороликов на официальном канале группы «Мумий Тролль» в YouTube.

Снялся в четырёх художественных фильмах. Был одним из первых, кто публично поддерживал организации по борьбе со СПИДом, представлял Международную коалицию по защите тигров, организовывал совместные проекты с молодыми музыкантами. С 2013 года является идейным вдохновителем и куратором международного фестиваля V-ROX, который проходит во Владивостоке. Тогда же награждён орденом «За заслуги перед Владивостоком» первой степени. С 2016 года является почётным гражданином Владивостока. У него есть сын и двое дочерей.