Незаметные банкротства, изменившие мир
Адвокат «S&K Вертикаль» Сергей Высоцких — на первой практической правовой конференции для бизнеса «Банкротство-2018».
Хотелось бы рассказать о пяти кейсах, которые были необоснованно недостаточно освещены СМИ, и постараться донести нашу позицию по ним.
Первый кейс — это дело о несостоятельности «Альтаир Агро». Его фабула заключается в том, что Сбербанк пытался выкупить права требования первого заявителя о несостоятельности. Требования этого первого заявителя составляли порядка 800 тыс. рублей, в то время как требования Сбербанка составляли более одного миллиарда.
При этом первый заявитель начал бегать от Сбербанка, отказываться принимать эти денежные средства, которые были внесены на депозит нотариусом. Все три инстанции сказали, что Сбербанк ведет себя недобросовестно, пытается получить контроль над процедурой.
Верховный суд отменил все три инстанции и ответил, что это нормально — хотеть контролировать процедуру, а первый кредитор-заявитель ведет себя недобросовестно. В этом судебном акте была отражена очень важная позиция. В частности, Верховный суд указал, что наличие интереса по назначению управляющего опосредовано тем, что кредитор получает возможность определять хозяйственные решения банкрота. И ничего плохого в этом нет.
Следующий кейс — дело о несостоятельности УК «Регионгазификация». В этом деле о банкротстве конкурсный управляющий обратился по банкротным основаниям за оспариванием решения собрания участников дочернего общества. Все три инстанции сказали, что решение собрания дочернего общества следует оспаривать в рамках отдельного процесса, поскольку это корпоративные нормы. Но Верховный суд отменил все три нижестоящие инстанции и указал на то, что он находится на распутье двух важных интересов, и, с одной стороны, это был интерес рынка ценных бумаг.
Решение корпоративное, которое оспаривалось, было связано с тем, что контрольный пакет акций, принадлежащий должнику, признанному банкротом, был размыт. Если до этого решения должнику принадлежал контрольный пакет, и его стоимость составляла несколько десятков миллионов, то после этого он стал миноритарием в районе 2%, и его стоимость равнялась нулю. С одной стороны, мы имеем череду последующих сделок с добросовестными приобретателями этого пакета на рынке ценных бумаг, а с другой стороны — интересы конкурсных кредиторов, которые пострадали от этой ситуации. Верховный суд прямо сказал, что интересы конкурсной массы в данном случае важнее. И в данном исключительном случае можно применять положение главы 3.1 Федерального закона о несостоятельности в банкротстве.
Следующее дело — это дело о несостоятельности «Поток-строй». Здесь Верховный суд рассматривал вопрос о том, можно ли прекратить производство по делу мировым соглашением, если большинство «за», но не рассмотрены требования нескольких кредиторов. По факту, решение всем показалось понятным, потому что мировое соглашение является революционной процедурой.
Но при этом Верховный суд сделал одно важное замечание. А именно, что за проведение собрания и заключение мирового соглашения проголосовал мажоритарный кредитор, банк «Возрождение», которому накануне банкротства были выплачены 126 млн рублей, которые попадают под действие статьи 61.3 Закона о банкротстве. И в связи с этим вы пытаетесь использовать реабилитационную процедуру, чтобы подвинуть сроки оспаривания сделок и спасти этого кредитора.
В данном случае Верховный суд показал тенденцию, что необходимо защищать именно конкурсную массу, а не только кредиторов. Нельзя рассматривать мировое соглашение именно как способ по распределению остатков конкурсной массы между кредиторами. И это именно реабилитационная процедура, и нужно смотреть, как дальше будет жить должник, а не просто поделить все, что осталось от него между всеми собравшимися.
Дело о несостоятельности ЗАО «Орбита» — самое неоднозначное из всех приведенных здесь кейсов. Оно связано с тем, что Верховный суд рассматривал вопрос о возможности привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих лиц должника, которые не занимали пост руководителя и вообще не контролировали общество номинально более чем два года.
Дело в том, что 90% требований по кредиторской задолженности ЗАО «Орбита» составляло требование налогового органа, а это более 1 млрд рублей. И по результатам проведения процедуры конкурсного производства удалось удовлетворить всего порядка 100 млн. Конкурсный управляющий обратился с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности вообще всех директоров, которые были от начала времен. И, в частности, одного из них, который выпадал за два года проверки контролирующих лиц должника, по старой редакции статьи 2.
Верховный суд указал в своем определении, отменяя нижестоящие суды, что эта ситуация, прописанная в законе. Два года — пресекательный срок для определения контролирующего должника лица, относится только к той ситуации, когда именно кредитор обладает властью по ведению процедуры. А в данном случае налоговому органу постоянно мешали, и конкретный руководитель должника всячески препятствовал тому, чтобы была ведена процедура, и тем самым себя спасал.
При этом конкретику в отношении того, как именно он это делал, в судебном акте найти сложно. Получается, что Верховный суд описывает те действия, которые были совершены в качестве препятствий налоговым органам по ведению процедуры, такие как обеспечительные меры, приостановление действия судебного акта, оспаривание во всех инстанциях решение налогового органа. На наш взгляд, это решение очень опасно и является тревожным звонком для всех участников бизнеса.
И последний кейс, о котором хотелось бы поговорить, — это дело о несостоятельности госпожи Музалевской. Он посвящен тому, что поручитель пытался отбиться от требований мажоритарного кредитора, включающегося к нему в реестр, который обратился с заявлением о признании его банкротом, в связи с тем, что кредитор пропустил срок на принудительное исполнение судебного акта по взысканию задолженности с основного должника.
Госпожа Музалевская в лице своих представителей указывала на то, что есть разъяснения постановления о поручительстве номер 42, которое говорит о том, что если пропущен срок на включение в реестр к основному должнику, то в порядке суброгации удовлетворить свои требования поручителю будет невозможно.
Верховный суд отменил все три нижестоящих судебных акта и указал на то, что вы сами должны были три года пытаться исполнить решение о взыскании задолженности с основного должника, а то, что кредитор просрочил свои обязательства и не предъявлял исполнительный лист, никакого значения здесь не имеет. Мол, вы сами поступили недобросовестно. Все это свидетельствует о том, что существующие тенденции переложения бремени доказывания, повышенный стандарт доказывания и все эти менее заметные дела свидетельствуют о том, что банкротства очень изменились в последние годы. Еще вчера ты был защищен презумпцией невиновности, а завтра ты становишься под расстрел и никак защитить себя по стандартным механизмам доказывания не сможешь.
____________________________________________________________________________________
Другие спикеры конференции «Банкротство-2018»:
Наталья Шатихина, доцент СПбГУ, управляющий партнер CLC, сомодератор конференции
Вадим Яловицкий, советник Pen&Paper
Иван Яковенко, арбитражный управляющий
Владимир Полуянов, партнер «Апелляционного центра»
Руслан Мухамметшин, руководитель департамента консалтинга и оценки «Прайм Эдвайс»
Ольга Береза, старший юрист «Григорьев и партнеры»
Антон Киселев, директор департамента проблемных активов СЗБ Сбербанка России
