— Какие толковые и интеллигентные у вас в Питере следователи!
— Да, на моей памяти редкий представитель правоохранительных органов мог так ясно и по делу высказаться, — так кратко и красочно обсудили после конференции НП «Налоги 2019» московские гости Алексей Яковлев, партнер Taxadvisor и Сергей Назаркин, партнер Amond Smith, единственную реплику начальника II управления ГСУ Следственного комитета РФ по СПб Бориса Синдаловского насчет того, как лучше гасить недоимки по налогам: в рамках уголовного дела или вне таковых. Но об этой реплике ниже, а пока — о самой конференции
Она состоялась 20 декабря 2019 года. Кроме следствия, представленного Борисом Синдаловским, на ней присутствовал и суд — в лице судьи Арбитражного суда СПб и ЛО Ирины Лебедевой.
РАСПИСАНИЕ КОНФЕРЕНЦИЙ "НОВОГО ПРОСПЕКТА" НА 2020 ГОД СМОТРИТЕ ЗДЕСЬ!
Сомодератором конференции выступил Дмитрий Бабинер, партнер 
. Он отметил существенные подвижки в налоговом администрировании со стороны налоговых органов: «Если посмотреть на статистику, можно увидеть, что она существенно ухудшается для налогоплательщиков: количество решений, принятых в пользу налоговых органов, растёт.
Наверное, единственная надежда бизнеса сосредотачивается на высшей судебной инстанции, потому что мы видим, что по каким-то ключевым моментам решения здесь принимаются всё-таки в пользу налогоплательщика.
По крайней мере, некоторые судебные дела об этом свидетельствуют. Также продолжают быть актуальными вопросы НДС — эта тематика тоже сегодня затрагивается. И вопросы, связанные с контролируемыми иностранными компаниями, амнистиями, вопросами налогового резидентства — та тематика, которая до судов и выездных проверок ещё не дошла, но это вопрос времени. Вот суть нашей конференции сегодня».
Начал же дискуссию Сергей Овсянников, доцент кафедры административного и финансового права юрфака СПбГУ (в прошлом году первая конференция «Налоги 2018» состоялась при полноценном партнерстве с университетом, на второй, «Налоги 2019», этот вуз представлял один лишь Сергей — впрочем, мало для кого из спикеров события СПбГУ не является альма-матер). А бутылочки на столе и в зале любезно предоставила компания «Воды здоровья».
По словам Сергея, который посвятил свое выступление обзору основных умозаключений Верховного суда РФ относительно налоговых споров, сделанных в 2019 году, одной из ключевых проблем, занимающих сегодня налоговых юристов, является проблема налоговой реконструкции или определения действительного размера налогового обязательства.
«Дело в том, что традиционно у нас и в науке, и в судебной практике считалось, что в случае различных налоговых злоупотреблений налоговый орган должен произвести в рамках контрольных мероприятий восстановление действительного размера налогового обязательства, а значит учесть расходы, даже если они не были заявлены налогоплательщиком, и выявить сумму недоимки, которая подлежала бы уплате в соответствии с законом, если бы злоупотребления не было, — рассуждал ученый. — Однако такая базовая идея, которая считалась аксиомой налогового права, была в какой-то степени поколеблена введением известной статьи 54.1 НК, которая ввиду своей крайней неопределённости допускает различные толкования. Одним из таких вариантов толкования было то, что эта статья прекращает практику, и налоговые органы впредь не обязаны учитывать расходы, которые налогоплательщик имел право отразить, если бы даже злоупотребления не было.
Это послужило основой для вынесения некоторыми налоговыми органами решений о полном отказе в признании расходов и, если мы говорим о налоге на прибыль, доначислении налога, исходя из всей суммы полученного дохода.
На этот доклад Дмитрий Бабинер привел пример из собственной практики: он рассказал, как один его клиент ошибся при налоговом учете расходов на договор мерчандайзинга, указав, что стоимость услуги торговой сети составляла процент от оборота всех дистрибьюторов компании, а не процент от продаж товаров налогоплательщика в конкретной сети.
Очевидно, расходы, которые налогоплательщик учёл, ошибочны. Но должны ли они быть сняты для расчёта налога на прибыль, либо налоговый орган, зная реальный оборот сети, должен был сделать перерасчёт, применив процент, который был установлен договором, не к обороту дистрибьюторов, а к обороту товара, который прошёл через сеть?
Продолжил нагонять страху на собравшихся в нашем конференц-зале налогоплательщиков (бухгалтеров и юристов крупных и средних петербургских организаций) старший консультант EY Александр Завидов, который объяснил, как бизнесу подготовиться к цифровизации налогового контроля, что даст о себе знать во всей красе в будущем году.
Он вкратце упомянул план BEPS (Base Erosion and Profit Shifting), принятый ОЭСР для модернизации подходов налоговой политики стран и перераспределения доходов между офшорными и неофшорными юрисдикциями. И реализация этого плана не обходит стороной и Россию, где идет серьезное совершенствование налогового законодательства.
Российские налоговые органы считаются одними из самых автоматизированных в мире. Кроме того, видим усиление давления на налогоплательщиков в рамках налогового контроля. В целом, это все тренды налоговой политики.
По словам эксперта, расходы ФНС России на внедрение новых IT-решений составляют около 20 млрд рублей в год, но они окупаются: только в 2017 году прирост собираемости НДС составил 200 млрд рублей.
Эта цифра впечатлила Максима Симонова, руководителя налоговой практики «Дювернуа Лигал». Он предположил, что столь активные инвестиции приведут расширению зоны риска для налогоплательщиков за пределы НДС. И выразил опасения, что такой рост эффективности ФНС сильно (и негативно) скажется на инвестклимате в стране.
Сам Максим рассказал аудитории про валютные ограничения на операции по личным счетам и инвестпортфелям россиян за рубежом: он обобщил собственную последнюю практику и изменения, которые ожидаются в будущем году.
Речь идет не о счетах, которые используются, чтобы купить виллу или апартаменты, а о таких счетах, на которых аккумулируются значительные инвестиционные портфели.
Закон, требующий от россиян декларировать их зарубежные счета, вступил в силу еще в 2003 году, и теперь он заработал в полную силу. И это не просто страшился, говорит Максим: штрафы на 100% суммы незаконного платежа стали реальностью для очень многих наших соотечественников, которые уже заплатили десятки миллионов рублей в бюджет РФ. И эксперт рассказал слушателям, какие операции можно совершать с зарубежными счетами без ограничений, а какие —нет (или с ограничениями).
Положение усложнилось после начала автоматического обмена налоговой информацией, которая заработала в России в 2019 году. Сейчас ФНС России занята накоплением информации, чтобы оценить масштаб расхождений между декларациями резидентов и данными, полученными от зарубежных коллег.
Максим говорил долго, разъясняя, почему сегодня Швейцария лучше Великобритании (для россиян, остающихся российскими резидентами, по крайней мере), но в итоге его все-таки сменила Анна Коняева, руководитель
CPO Group (Петербург), чье выступление было посвящено фрилансерам и всем законным вариантам оптимизации налогообложения при работе с ними.
Она рассказала и о самозанятых, и о штатных удаленных сотрудниках, и о ИП, оказывающих бизнесу услуги на аутсорсе. Сообщила о рисках и преимуществах использования труда граждан, проживающих за рубежом. Но, разумеется, больше всего споров вызвала тема самозанятых (например, ограничение по доходам для таких граждан: что будет, если они превысят норму в 2,4 млн рублей в год? Должен ли гражданин будет сам платить НДФЛ, или эта обязанность ляжет на его контрагентов — по аналогии с трудовыми отношениями?)
Самый существенный риск для компании при использовании самозанятых — это то, что их отношения признают трудовыми. Тогда возможно доначисление НДФЛ и всех причитающихся обязательных платежей.
Потом Дмитрий Бабинер взял слово сам — уже как спикер — и поведал о вопросах налогообложения интеллектуальной собственности. В частности, рассказал о споре между «Нижфармом» и «Фармамедом»: при продаже прав на препараты и связанные с ними товарными знаками они занизили налоговую базу на интеллектуальные права, зарегистрированные в офшорах, после чего продавцу («Фармамеду») налоговая доначислила 2 млрд рублей недоимки. И тогда тот подал иск о взыскании убытков к покупателю, который как раз якобы и просил перевести права из BVI на Кипр для снижения налоговой нагрузки.
Суды в последнее время действительно признают, что налоговые претензии могут учитываться как убытки.
Вторую сессию начал Сергей Назаркин, партнер 
Amond Smith с докладом о реальных офисах в офшорах и сложностями, с которыми сталкиваются россияне, владеющие компаниями в низконалоговых юрисдикциях.
По словам Сергея, многие офшорные государства, ранее предлагавшие весьма комфортные условия для открытия бизнес-структур на их территории, в последние годы сильно пошли на попятную и приняли довольно жесткие налоговые законы. В частности, которые требуют локализации бизнеса, а на фирмы-прокладки, не имеющие офиса и не ведущие реальной деятельности в стране регистрации, накладывают жесткие ограничения (в некоторых странах такие фирмы не могут вообще иметь счета в банке).
Поводом для всех этих изменений стала позиция Евросоюза, который стал очень жестко включать все эти страны-офшоры в черные списки. И в последующим эти государства из этих списков сталкиваются со сложностями в ЕС. И никакое государство, естественно, не хочет попасть в эти перечни, и все они делают все возможное, чтобы в эти списки не попадать.
Доклад вызвал много вопросов (оказалось, что тема офшоров интересует многих), в частности, спрашивали, не видна ли уже — с учетом особенностей законодательства в каждом из описанных Сергеем офшоров — специализация каждого из них: где лучше регистрировать холдинги, где — финансовые структуры, где — держателей портфельных инвестиций и т.д.
Вернул коллег из теплых офшорных юрисдикций в холодную российскую действительность Алексей Яковлев, партнер 
TaxAdvisor, рассказавший о взаимном влиянии и самостоятельности налогового контроля и уголовного преследования за налоговые преступления.
Он напомнил про то, как легко и непринужденно в последнее время налоговые органы выявляют признаки налоговых преступлений у российских бизнесменов, как помогают им в этом следственные органы, и как трудно спорить с ними налогоплательщикам в суде. Проблемы поджидают налогоплательщиков с самых разных сторон. Во-первых, очень плохо работает практика возврата излишне уплаченных денег (когда компании предпочитают в случае налоговых претензий сразу их погасить, а потом судиться, доказывая свою правоту, в арбитраже — и в случае успеха взыскивая переплату обратно из бюджета) потому что претензия в виде недоимки, пени и штрафа — это совсем не то, что налоги, так что надо и их уплатить, и налоги затем тоже уплатить. То же самое в случае деятельного раскаяния бизнесмена, попадающего под уголовное преследование по налоговым статьям: выплатив недоимку (погасив причиненный бюджету ущерб) в рамках уголовного дела (что обычно приводит к закрытию такового) предприниматель сталкивается с тем, что этот платеж ему отнюдь не засчитывают в качестве погашения налоговой задолженности.
Тут-то и вставил свою реплику Борис Синдаловский, начальник II (налогового) управления ГСУ Следственного комитета по Петербургу: он рассказал, что бизнесмены еще иногда просто перечисляют нужную сумму на счет налоговой — и это им тоже не засчитывается, потому что деньги не учитываются в качестве погашения налоговой задолженности, а просто лежат на счете. А иные бизнес-деятели и вовсе приносят в следственный комитет чемодан с наличными деньгами в размере недоимки. В таких случаях им разъясняют, что так делать тоже не следует.
Мы советуем перечислять требуемую сумму на специальный счет в ГСУ. Это позволяет следователю сделать вывод о погашении ущерба бюджету — так как средства уже внесены и никуда не денутся. А впоследствии налоговый орган может затребовать их для погашения самой недоимки и внесения суммы на нужный счет.
На этой оптимистичной ноте слово взял Александр Шелкунов, руководитель налогового направления департамента правового сопровождения бизнеса ПАО «Газпром нефть». Он рассказал про кейс из собственной практики — спор с налоговой, проигранный в арбитражных судах, но затем выигранный в Конституционном суде РФ.
Доклад Александра вызвал бурные аплодисменты аудитории — таким оптимизмом от него повеяло (мол, не только Верховный суд является главной надеждой российского бизнеса: есть еще Конституционный суд, где тоже можно добиться победы над всемогущим фискальным органом).
Но затем коллег с небес на землю спустила Наталья Колерова, партнер «S&K Вертикаль»
, которая весело и задорно рассказала о практике участия ФНС в делах о банкротстве налогоплательщиков.
Правда, из-за технических неполадок ее искрометную презентацию народ увидел лишь в самом конце доклада (и всю ее прелесть наши читатели могут оценить, скачав ее под этим текстом).
Главным (и самым угрожающим) трендом последнего времени, по ее словам, является желание ФНС получить залоговые права на все имущество банкрота:
Налоговая просто приносит в суд список имущества должника и просит признать залоговые права на него.
Впрочем, пока что это лишь пугающее будущее, а уже сегодня ФНС — это главный источник информации о банкроте для независимых кредиторов. Наталья напомнила слушателям, как налоговики нашли скрытого бенефициара промышленного объединения «Ладога», выявили скрытые активы ресторанного холдинга «Тарас Бульба» и расписали всю подноготную бенефициаров АО «Орбита».
Как всегда, подробности докладов можно будет прочесть в виде экспертных колонок спикеров, которые выйдут на НП в ближайшее время. А пока предлагаю насладиться фотографиями с конференции.
