Вот и замкнулся наш событийный круг: год назад, осенью 2018 года, только что вылупившаяся из ЕГРЮЛ деловая интернет-газета "Новый проспект" провела свою первую правовую конференцию "Банкротство-2018" (и это была особая для нас дата, не менее важная, чем старт всего проекта: ведь в этот день мы по-настоящему заработали свои первые рубли, полученные не от краудфандинга, а от реального бизнеса), а на днях состоялась вторая конференция на эту тему — "Банкротство-2019". Так что её-то мы уже с полным правом можем называть ежегодной — и вести от нее отсчет всем нашим ежегодным конференциям: "Налоги" в декабре, "Беловоротничковая преступность" в феврале, "ГЧП" в марте, "Банки и застройщики" в апреле, "Реклама" в мае, "Куда пойти судиться?" в сентябре, "Работник и работодатель" в ноябре. А еще мы в следующем году добавим к ним "Корпоративное право и M&A" в январе и "Интеллектуальную собственность" в июне.
РАСПИСАНИЕ КОНФЕРЕНЦИЙ "НОВОГО ПРОСПЕКТА" НА 2020 ГОД СМОТРИТЕ ЗДЕСЬ!
Конференция "Банкротство-2019" для нас оказалась особенной и еще по одной причине: на нее (помимо нескольких десятков юристов петербургских компаний, а также адвокатов и арбитражных управляющих) впервые пришел действующий судья, рассматривающий дела о банкротстве в Арбитражном суде СПб и ЛО — Анатолий Даценко.
Первый доклад очень внимательно слушали все юристы-консультанты, оказывающие услуги банкротам. Потому что речь в нем ведущий юрист входящей в группу ФУКАУ компании "Грифон" Владимир Растегаев повел о рисках, которым подвергаются эти самые консультанты, когда этим самым банкротам эти самые услуги оказывают. Дело в том, что услуги вообще — дело скользкое с точки зрения банкротного законодательства в силу своей невещественности.
Главный риск заключается в том, что суд может не удовлетвориться стандартными закрывающими документами типа "услуга оказана полностью, претензий не имею". Он может потребовать доказательств реальности оказанных услуг.
Если же юристы не смогут доказать, что действительно ходили в суды, корпели ночами над правовой позицией по делу и изводили тонны бумаги и умственных ресурсов, то полученные ими от должника средства могут быть взысканы в конкурсную массу — и такие примеры уже есть в практике.
Более того, если юрист принесет в суд договор на "оказание услуг по подготовке должника к банкротству" или "сопровождение процедуры банкротства Заказчика", то такой договор (точнее, платеж по нему) тоже будет отменен судом: мол, ребята, если вы заранее знали, что должник банкрот, то не должны были принимать от него деньги в ущерб остальным кредиторам.
Тему оспаривания сделок продолжила Ольга Береза, старший юрист юрбюро "Григорьев и партнеры". Она рассказала об основных трендах развития практики такового оспаривания: в каких случаях суды отменяют сделки, несмотря на формальную их безупречность, а в каких — отказывают в отмене, несмотря на доводы заявителей. По ее словам, Верховный суд весь текущий год трудится, не покладая рук, выдавая ежемесячно по одному акту, разъясняющему какой-нибудь из аспектов этой проблемы. Сначала (в марте) он вроде бы дал вздохнуть юристам должников, запретив где ни попадя применять статью 10 ГК РФ "злоупотребление правом" (по которой срок исковой давности три года), а там, где нет явных злоупотреблений, указал применять положения закона о банкротстве (там срок — год). Но потом, начиная с мая, экономколлегия ВС загоняла недобросовестных должников и их юристов во все более глубокую и все менее приятную правовую ситуацию. Тем не менее, для добросовестных должников ситуация, по мнению Ольги, должна улучшаться:
При стремительном росте числа споров об оспаривании сделок в банкротствах одновременно снижается шаблонность рассмотрения таких дел: судебная практика динамично меняется в сторону тщательного рассмотрения каждого спора и каждой ситуации.
Про еще одну отдушину в практике по сделкам должников и кредиторов рассказал Лев Наконечный, руководитель направления правовой защиты бизнеса департамента правового сопровождения операционной деятельности ПАО "Газпром нефть". Речь идет о сальдировании встречных предоставлений, которое может применяться между заказчиком и подрядчиком. В отличие от стандартного зачета встречных требований, который нередко оспаривался подрядчиком (под предлогом предпочтительного удовлетворения требования заказчика перед другими кредиторами) с целью взыскать оплату работ деньгами, чтобы заказчик потом тщетно выцарапывал свои неустойки из конкурсной массы, сальдирование оспариванию по признаку подозрительности не подлежит. Но применяться сальдо может только в тех случаях, когда результат деятельности подрядчика может быть использован только заказчиком, и его нельзя продать с торгов (например, нефтяная вышка на принадлежащем заказчику месторождении).
Более того, при определении итогового сальдо можно соотносить несколько требований, если доказать, что они взаимосвязаны, отметил эксперт:
Например, если заказчик поставил подрядчику давальческие материалы, эту сделку можно соотнести с основными требованиями по заказу в целом.
После Льва Наконечного в разговор вступил партнер АБ «ФРЕММ» Владислав Шестаков, который поведал о последних трендах развития практики привлечения к субсидиарной ответственности.
А завершил первую сессию арбитражный управляющий Александр Петренко, который обратился к слушателям и участникам дискуссии с воззванием: если вам не нравится, как себя ведет арбитражный управляющий, не пишите на него жалобу, а подавайте в суд требование об устранении разногласий. Мол, управляющие, скорее всего, даже не будут спорить — и в любом случае исполнят определение суда.
На это возразил Юрий Апухтин, партнер "РАУД", который на сей раз сам не выступал с докладом, а лишь участвовал в дискуссии. Он сказал, что не верит в принципе в независимость арбитражных управляющих, а потому, если какой-то кредитор сталкивается с неправомерными действиями управляющего, самое надежное — именно жаловаться, потому что все согласительные процедуры работают только с лицами, реально принимающими решения, каковыми, по убеждению Юрия, а/у, увы, не являются.
После сытного ланча позитива добавил управляющий партнер Impera Legem Алексей Кузнецов, который рассказал о практике заключения мировых соглашений в процедуре банкротства. Он рассказал, что главное при заключении мирового — здравый смысл. Потому что все попытки должников, имеющих 75 и более процентов дружественной задолженности, "помириться" на условиях почти полного прощения долга, наталкивались на справедливые возражения оставшихся 25% недружественных кредиторов, и такие мировые соглашения, даже если их удавалось утвердить в суде первой инстанции, впоследствии были "опрокинуты". Практика пришла к положению, при котором мировое реально стало соглашением со всеми. Если у тебя есть дружественные кредиторы, они могут сами простить хоть весь долг перед собой. Но все, кто против прощения, должны получить не меньше, чем они могли бы получить, если бы продали все твои активы на конкурсных торгах.
Следом за Алексеем в дискуссию вступила Полина Данилочкина, начальник юридического отдела "Юридического бюро №1". Она обсудила с коллегами свою обширную практику банкротства граждан (это бюро наметило личные банкротства своей главной нишей на рынке).
А потом Наталия Денькович, руководитель банкротной практики юридической фирмы Legal 2 Business, повела свой рассказ о банкротных торгах и практике их оспаривания. По ее словам, Верховный суд, который регулярно заставляет деловую общественность нервно вздрагивать, очередное вздрагивание вызвал своим определением, отменившим результаты торгов залоговым имуществом из-за чересчур высокой комиссии оператора торговой площадки (3%). Оператора выбрал, разумеется, залоговый кредитор, но ВС решил, что негоже игнорировать интересы прочих кредиторов, которым тоже что-то может перепасть после удовлетворения залоговых требований, и получается, что комиссия платится за их счет тоже.
Также Наталия прошлась по практике покупки активов на торгах через агентов. По ее словам, в таких случаях рискуют те, кто скрывает за лицом агента личность реального покупателя, который приходит уже на заключение договора купли-продажи и платит из своего кармана. Росреестр отказывает таким покупателям инкогнито в регистрации прав собственности, и суды поддерживают его в этом. Наталия рекомендует в таких случаях оформлять собственность на агента, а затем уже заключать вторую сделку — в пользу конечного приобретателя актива.
Тут слово взял Олег Самсонов, менеджер проектов Управления по работе с проблемными активами Северо-Западного банка Сбербанка России. Он с большим смаком и цитатами из "Автостопом по галактике" Дугласа Адамса рассказал о последней судебной практике субординирования требований аффилированных кредиторов к должнику. По его словам, суды сейчас применяют две разновидности субординации. Собственно, субординация, когда суд признает обстоятельства образования долга мнимыми, прикрывающими корпоративные отношения, и исключает кредитора из очереди. А также некая квазисубординация, когда кредитор лишается права заявлять СРО и выдвигать арбитражного управляющего без понижения его требований в очереди. При этом главной проблемой является отделение плевел в виде недобросовестных кредиторов от зерен в виде тех собственников, которые реально хотели оздоровить бизнес и на этом потеряли дополнительные деньги, влитые туда перед банкротством:
Очевидно, что все проявления контролируемого банкротства в самых недобросовестных его проявлениях заслуживают безоговорочного купирования. Но мы видим также и ситуации, когда владелец бизнеса не скрывал свое участие, предпринимал попытки санации, о которых было известно кредиторам, но не смог реализовать план выхода из кризиса по объективным причинам – причины для понижения его в очередности, на мой взгляд, здесь не так очевидны, либо вовсе отсутствуют.
Затем Наталья Колерова, руководитель петербургского офиса юридической фирмы "S&K Вертикаль", сообщила о предварительных результатах своей работы над уникальным делом о банкротстве, в котором сочетается изысканное переплетение сюжетов в духе "Крестного отца": был в Петербурге гигантский мостостроительный трест, потом лопнул, его собственник в разгар дела о банкротстве тоже скончался, и теперь банки-кредиторы с помощью Натальи пытаются стрясти свои миллиарды с наследников покойного миллиардера (а имущества у них в России и за рубежом огромное количество). Удастся ли им этот уникальный юридический опыт — покажет ближайшее время (кстати, как выяснил "НП", по другую сторону баррикады в этом кейсе работает еще одна питерская фирма "Качкин и партнеры" — возможно, именно поэтому она на нашу конференцию и не пришла). А пока Наталья сделала один далеко идущий вывод:
Реальное привлечение к субсидиарной ответственности в России возможно только при одновременном использовании банкротного и уголовно-правового механизмов.
Тему банков и банкротства продолжил Сергей Привалов, управлющий партнер юридической фирмы "ССП-Консалт". Но продолжил с другой стороны: он рассказал о своем опыте сопровождения процедуры банкротства банка "Народный кредит" и обобщил ситуацию с несостоятельностью кредитных организаций в России в целом.
Продолжение следует
