Пример средневекового мракобесия. Просветители о новом законе

На этой неделе депутаты Госдумы приняли поправки к закону «Об образовании», которые касаются регулирования просветительской деятельности. Парламентариям понадобилось чуть больше месяца, чтобы при сопротивлении подавляющего большинства российских ученых и деятелей искусства фактически узаконить цензуру в науке и просвещении. «Новый проспект» попросил известных просветителей высказать мнение о происходящем.

Законопроект был предложен комиссией Думы и Совета Федерации по предотвращению вмешательства во внутренние дела Российской Федерации и поддержан парламентским большинством. Он коснется самого широкого круга просветителей: от экскурсоводов и кураторов художественных выставок до членов Академии наук РФ. Чтобы продемонстрировать уровень дискуссии и риторику, которой придерживаются авторы законопроекта, в начале нашего опроса приведем выдержку из выступления главы комитета Госдумы по образованию и науке Вячеслава Никонова.


Вячеслав Никонов, «Единая Россия», глава комитета Госдумы по образованию и науке (из выступления на заседании Госдумы, посвященном принятию поправок в третьем чтении):

— Когда стороны начинают играть в танковый биатлон, нельзя играть в бирюльки. Это серьезный законопроект. Просветительская деятельность очень часто использовалась и используется нашими западными заклятыми друзьями для вмешательства во внутренние дела. Мы знаем, что просветительские программы, в том числе организованные Фондом Сороса, активно использовались на Украине, когда под просветительской деятельностью понималось обучение боевиков. 

Просветительские программы, которые проводятся в нашей стране (и комиссия может предоставить соответствующие даже видео), часто финансируемые из-за рубежа, сводятся к обучению тому, как бороться, например, с полицией во время массовых манифестаций. Поэтому законопроект предусматривает невозможность использования просветительской деятельности для разжигания межнациональной и иной розни. 

Кроме того, законопроект устанавливает необходимость привести в порядок всю систему международных соглашений, которые существуют у российских образовательных организаций. На протяжении последних десятилетий множество образовательных организаций заключили соглашения с разного рода шарашкиными конторами, которые были филькиными грамотами. Не говоря уже о том, что в качестве партнеров с той стороны выступают уже просто структуры разведки. Цель их заключается в том, чтобы получать научно-техническую информацию, проводить свою идеологическую линию. И если кто-то сейчас начнет выступать против, у меня к вам вопрос: на кого вы работаете?


Андрей Ростовцев, доктор физико-математических наук, профессор, один из основателей сообщества «Диссернет»:

— В стране идеология начинает входить в противоречие со здравым смыслом, с научным взглядом, с рациональным подходом, например по вопросам оценки исторических событий. Закон ограничит распространение знаний о периоде сталинских репрессий, роли сотрудников НКВД в уничтожении гражданского населения, оценке действий во время военных операций и многом другом. Но не только история как наука пострадает, например тема ГМО или гомеопатии тоже окажутся в зоне риска.

Основные претензии ученых к закону сводятся к государственному регулированию сферы академической науки. Научные знания добываются в результате свободной научной деятельности, и их распространение — обязанность научного сообщества. Третий здесь лишний. Но действия парламентариев, утвердивших этот закон, свидетельствуют о том, что ни мнение научного сообщества, ни мнение избирателя их не интересуют. Это в большинстве своём марионеточный парламент. Надежд на Совфед тоже нет по той же причине. 

Очевидно, что на первое время после вступления закона в силу значительно возрастет самоцензура. Многие ученые будут отказываться под разными предлогами от публичных выступлений. В дальнейшем всё будет зависеть от конкретной реализации закона в жизни. Несомненно, последствия принятия закона скажутся на работе таких площадок, как Сахаровский центр, «Мемориал» и др. В финале, когда в исчезнет марионеточный парламент, этот закон исчезнет вместе с ним. 


Лев Лурье, историк:

— Это отвратительные поправки. Если исходить из буквы закона, то они являют собой пример средневекового мракобесия и тоталитарного террора. Если вспомнить наши национальные традиции правоприменения, то мы сейчас не знаем, не сможем оценить, насколько поправки могут ухудшить существующую практику. Потому что понятно, что даже при наличии огромного количества бездельников будет трудно найти сотни тысяч проверяющих, которые бы предварительно просматривали какую-либо статью, выступление, которое можно назвать просветительским; любой урок по истории или любую лекцию про ежиков.

Новые поправки вызовут сопротивление, скандалы и коррупцию. Ведь только в Петербурге работают десятки тысяч экскурсоводов в сезон, и получается, к каждому из них нужно приставлять проверяющего, чтобы он отслеживал, не клевещет ли экскурсовод на власть и не поддерживает ли оппозицию. То есть реализация закона, по идее, потребует расширения ФСБ в пять раз, а также расширения штата Министерства просвещения и Министерства культуры. Руководствуясь нынешними новыми правилами, при желании можно прихлопнуть любую инициативу, связанную с просветительской деятельностью.


Евгений Рощин, декан факультета международных отношений и политических исследований, кандидат политических наук СЗИУ РАНХиГС:

— Принятые поправки больше повлияют не на работу вузов, а на деятельность людей, которые занимаются просветительской деятельностью, в первую очередь экскурсоводов. Как я понимаю, частным предпринимателям, работающим в этой сфере, придется получать дополнительные разрешения на работу, что обернется усилением бюрократии.

Кроме того, непонятно, как власти планируют контролировать граждан, которые занимаются просветительской деятельностью. Для того чтобы проверять всех участников рынка, явно не хватит ресурсов. Тогда может встать вопрос о том, чтобы контролировать не всех предпринимателей. В таком случае непонятно, по какому принципу будут отбираться просветители, которых всё же нужно проверять.

Вузам же проще в том плане, что лицензии на профильную деятельность у нас уже есть. Однако возникнут проблемы, связанные с международной деятельностью высших учебных заведений. Получается, что теперь все новые соглашения о сотрудничестве с зарубежными образовательными структурами придется согласовывать с властями. И никто не понимает, для чего это всё вводится и какие преимущества могут дать нововведения. Но уже понятно, какие негативные моменты несет необходимость согласовывать все новые соглашения о сотрудничестве — просто совместная деятельность вузов из разных стран тоже будет забюрократизирована. И это печально, поскольку раньше международное сотрудничество в сфере образования никак не контролировалось российскими властями. Фактически до недавнего времени сфера образования была единственной, которая позволяла беспрепятственно поддерживать диалог между странами.


Борис Штерн, астрофизик, журналист, доктор физико-математических наук, главный редактор газеты «Троицкий вариант — Наука»:

— Практика после принятия закона целиком зависит от будущих правительственных подзаконных актов, поэтому трудно что-то сказать. Но боюсь, что закон с таким упорством проталкивали при резком сопротивлении общества не для декорации а, если называть вещи своими именами, для установления цензуры.

Сложнее всего придется просветительским площадкам: лекториям, организаторам фестивалей науки, и т.п. Закон столь неопределёнен, что при желании под его действие могут попасть и просветительские СМИ, что грозит либо цензурой, либо расправой. Для независимых просветителей, на которых и держится соответствующее движение, закон грозит унижением и административными препонами.

Мы вместе со многими коллегами из тех, кто подписал декларацию, не пойдем на унижение и будем игнорировать требования лицензирования или цензуры, если таковые возникнут, а там будь что будет. Возможно, мы потеряем часть контактов с аудиторией, но всегда останутся каналы, которые трудно перекрыть. Возможно, нарвемся на штрафы. Значит нарвемся. Если станет совсем невыносимо, кто-то прекратит просветительскую деятельность, кто-то уедет и продолжит её оттуда. Это лучше, чем подчиняться беззаконию. Напомню, что Конституция даже в нынешнем виде гарантирует свободу слова и запрещает цензуру.

Поправки понадобились для удовлетворения параноидального стремления власти контролировать всё что движется. Для этого закон и нужен власти. Стране он, конечно, вреден, очень вреден.

Действия парламентариев означают, что вся парламентская фракция «Единой России» безоговорочно подчиняется некой узкой группе лиц в исполнительной власти. Стоит напомнить, что ни один депутат вне этой фракции не проголосовал за поправки. Диалог на уровне петиций и заявлений невозможен и затормозить его принятие нереально. Реально оказать сопротивление в будущем своими действиями, так, чтобы ограничить применение этого закона. 

Фото: Анатолий Жданов / Коммерсантъ

Читайте на эту тему: 

Ходы просвещения. Просветительскую деятельность загоняют в рамки закона