Фото: Михаил Гребенщиков / Коммерсантъ
Алексей Навальный по возвращении в Россию был немедленно задержан, и теперь ему грозит колония по одному из старых уголовных дел. Однако эта жертва принята еще не окончательно, ведь Кремль должен взвесить, что для него опаснее: международное давление или внутреннее.
Кажется, Нового года в России не так ждали, как прибытия Алексея Навального из Германии. О своем непременном возвращении оппозиционер предупреждал при каждом удобном случае, но время шло, Навальный продолжал жить за границей, и в какой-то момент стало казаться, что роль лидера оппозиции в эмиграции — тоже ведь вполне себе роль, почему нет; во многих авторитарных странах оппозиционеры так и существуют.
Было бы для Навального безопасней остаться в Германии? Не факт: когда власти говорят, что «хотели бы убить — убили бы», это распространяется и на зарубежье. В германских городах тоже много знаменитых соборов со шпилями, привлекающими необычных туристов из России. И все-таки бояться нужно было бы за жизнь, но не за свободу. Зато так было бы гораздо проще для Кремля, и власти делали всё, чтобы заставить Навального изменить планы.
В конце декабря ФСИН обнаружила, что политик нарушил правила испытательного срока по делу «Ив Роше» (который заканчивался, надо сказать, 30 декабря 2020 года), не явившись на отметку в уголовно-исполнительную инспекцию, хотя по медицинским отчетам был выписан из больницы еще в октябре. Условный срок, полученный Навальным по этому делу еще в 2014 году (его брат Олег получил и отбыл реальный), из-за этого пообещали заменить на реальный. На следующий день Следственный комитет объявил, что возбудил в отношении Алексея Навального новое уголовное дело — теперь о мошенничестве. Якобы он потратил на личные нужды пожертвования, собранные для Фонда борьбы с коррупцией (некоммерческая организация, сначала признанная иностранным агентом, а затем экстремистской организацией, запрещена в России).
Кремль буквально кричал в рупор: «Оставайся!» И все-таки 13 января Алексей Навальный публично сообщил о том, что купил билеты на рейс авиакомпании «Победа» из Берлина в Москву.
Это выглядело как таран. Или, по удачному сравнению политолога Бориса Кагарлицкого (6 мая 2022 года включен Минюстом в список СМИ-иноагентов), как шахматная жертва, в которой Навальный сам стал той фигурой, которой готов пожертвовать, и таким ходом ослабил позиции власти, загнав ее в цугцванг, то есть ситуацию, где хороших ходов нет.
На тему «арестуют или не арестуют» были написаны десятки статей. С одной стороны, власти не могли этого не сделать, поскольку публично пообещали задержать оппозиционера прямо в аэропорту. С другой — задерживать человека, которого только что едва не отравили, вроде бы совсем некрасиво. Как минимум потому, что миллионы людей уверены в том, что сама власть и травила. Недотравили, так посадим — примерно так выглядел бы посыл. И тогда — новая волна осуждения и новые международные санкции. Навального пафосно сравнивали то с Лениным, то с Нельсоном Манделой.
Власть в России часто подозревают в склонности к тонким ходам, и, как правило, совершенно безосновательно. Практически всегда Кремль выбирает самый простой вариант и реагирует на происходящее рефлекторно. Поэтому Алексею Навальному не стали рвать паспорт, не стали отменять рейс под предлогом эпидемии — его просто, как подсказал выработанный веками грубый рефлекс, задержали на паспортном контроле, предсказуемо посадив самолет вместо Внуково, куда его пришли встречать сторонники и журналисты, в Шереметьево, на другом конце Москвы.
Как заявляет ФСИН, теперь Алексей Навальный проведет под стражей время до суда, то есть до 29 января. Звучит странно: по идее, УПК ограничивает срок задержания 48 часами, значит, суд может состояться и раньше. По делу «Ив Роше» Навальный в свое время выиграл дело в ЕСПЧ, хотя Верховный суд РФ потом оставил приговор без изменения.
На международном уровне волна осуждения поднялась немедленно. Председатель Евросовета Шарль Мишель потребовал освободить Алексея Навального. О том же самом сообщил Джейк Салливан, которого Байден собирается назначить советником по национальной безопасности. Давление это явно будет нарастать.
Момент, конечно, деликатный, заставляющий задуматься. Тут и новый президент США, размышляющий о санкциях и договорах (ведь Джо Байден и так весьма критически относится к отравлению Навального и считает, что ответственность лежит на российском государстве), но ведь и выборы в Госдуму надвигаются, где Навальный наверняка попытается навести шороху, выйдя после отравления на новый уровень популярности в статусе бесспорного лидера оппозиции.
Решение еще не обязательно принято, и Алексей Навальный может в очередной раз избежать колонии. Кремль всё еще стоит перед выбором. Он вполне может проигнорировать международное давление, решив, что хуже уже не будет, а внутренние угрозы страшнее, но может и прийти к выводу, что снова сумеет справиться с протестами.
Убедить мир в том, что не травил Навального и не причастен к его судьбе, Путин всё равно не может. Торпедировать санкции не в его силах, а поступать так, как от него хотят на Западе, он не будет из принципа. Лично Путин вообще сделал всё что мог: президент неоднократно подчеркивал, это вообще он лично распорядился разрешить вывезти Навального в Германию на лечение, чего ж вам еще.
Оппозиционер уже не раз проходил через уголовные дела, может просто добавить в коллекцию еще одно. Хотя сейчас, после того как он обвинил Путина в причастности к своему отравлению и выставил сотрудников ФСБ дураками, в Кремле могут, конечно, прийти к выводу, что комедию пора заканчивать и пришло время мстить.
Пока что властям нужно было сохранить строгое лицо перед своими сторонниками, и они его сохранили: пообещали задержать Навального и задержали. А судебные процессы — это уже следующий вопрос. В случае чего их можно просто затянуть, в очередной раз помариновав оппозиционера под следствием и судом. Ход сделан, но жертва окончательно еще не принята.
Фото: Михаил Гребенщиков / Коммерсантъ
