Иллюстрация: Студия 44
Исполнение предвыборных обещаний важно там, где за неисполнение могут спросить на следующих выборах. У российских губернаторов избиратель, как известно, по сути один, и «Тучков буян», вообще-то, был обещанием не только и не столько Беглова, сколько Путина. Но если этому единственному избирателю тоже всё равно, то и никакой мотивации нет.
Странная история произошла на этой неделе в Петербурге с воображаемым парком «Тучков буян», который власти обещали разбить на набережной Малой Невы. Русская служба Би-би-си вдруг известила, что никакого парка не будет: сам Владимир Путин в конце декабря будто бы распорядился всё-таки строить там судебный квартал для Верховного суда РФ, как это и предполагалось ранее. Историю стремительно подхватили: «Фонтанка» и свежий контракт нашла, и фотографии показала, из которых следовало, что, похоже, да, так оно и есть.
Пресс-служба Смольного тут же принялась всё опровергать. Нет, говорят, парк по-прежнему в планах, в разработке, в задумке; и паркинг собираемся подземный делать, и фонтаны, и прочие хрустальные мосты, на которых купцы будут всякими товарами торговать.
О том, что никакого парка не будет, писали и раньше, в мае прошлого года например, когда стало известно о том, что работа над проектом остановлена. И сейчас не появилось однозначных доказательств ни отмены проекта, ни его продолжения. Может быть, там и правда в итоге будет микс из обоих начинаний.
Парк одновременно строится и не строится, судебный квартал тоже. Ситуация, видимо, из разряда обещаний разобрать балкон или сходить к стоматологу: не то чтобы человек был против, он как бы и обещает это сделать, просто не прямо сейчас, а когда время будет.
Здесь уже более любопытным выглядит вопрос: а появится ли в Петербурге Верховный суд, для которого, собственно, и хотели построить комплекс новых зданий?
В этом году план отмечает юбилей: впервые о переезде суда объявил Владимир Путин в ноябре 2012 года, тогда же наметили и площадку. Переезд Конституционного суда от идеи до начала работы занял 3 года. Окей, Верховный суд гораздо больше по размеру, но все-таки десятилетие, кажется, достаточный срок. И хотя на «Тучковом буяне» в вялотекущем режиме ведутся какие-то работы и заключаются контракты, переезд суда уже выглядит сомнительным.
Такое же нелепое бюрократическое «стояние на Неве» наблюдается уже те же 10 лет на Охтинском мысу, где «Газпром» изначально планировал построить свой небоскреб. Небоскреб за это время уже достроен в Лахте, а участок напротив Смольного всё еще пустует. Археологи настаивают на том, чтобы создать там музей на основе найденных фундаментов крепости Ниеншанц, и эту идею даже публично поддерживал Путин. «Газпром», остающийся собственником участка, заявлял о желании соорудить на участке некий современный бизнес-центр. Не происходит в итоге ничего, кроме душного мямленья.
Два самых топовых места в центре города уже более 10 лет, если считать их предысторию, остаются просто огороженными синим забором пустырями, и это позорно. У городских властей нет вообще никакого мнения по их поводу, «федералам» как будто не до того.
Возможно, всё дело в скрытом нежелании судей перебираться в Петербург. Их вполне можно понять: при последних двух губернаторах город замер и почти перестал развиваться. В городских сувенирных лавках можно встретить магнитик на холодильник с ироничной надписью «Из Петербурга — с апатией и безразличием». Лозунг звучит жизненно.
К Петербургу теряют интерес. Строительство метро на юго-запад продвинулось за это время на один тоннель, о завершении которого торжественно объявили совсем недавно; все сроки сдвинуты на 2024 год и далее. Это еще можно объяснить долгим и нудным выдавливанием из «Метростроя» отца и сына Александровых, но вот, к примеру, и проект новой высокоскоростной магистрали между столицами, кажется, готовится к заморозке: на последней пресс-конференции президент отозвался о нем уже совсем без энтузиазма. С проектом ВСМ та же история: вроде бы он не отменяется, просто откладывается.
Всё те же претензии к Смольному горожане высказывают по поводу плохой уборки снега, хотя в центре города на этот раз ситуация лучше, чем 3 года назад, но и таких снегопадов нет, в спальных же районах январь начался с плотных пробок из-за занесенных дорог. Новая проблема 2022 года — «мусорный коллапс»; на старте реформы системы вывоза отходов горожане стали массово жаловаться на горы мусора во дворах, которые не успевали вывозить.
Даже режим QR-кодов в Петербурге включили как во сне. Соцсети свидетельствуют: о тотальном соблюдении предписаний и речи нет, коды проверяют через три раза на четвертый, и всех всё устраивает. Скандально известный предприниматель Александр Коновалов, открыто объявил о бойкоте QR-кодов в своих заведениях, и многие его поддержали. Фактически это акт гражданского неповиновения, но до этого как будто никому нет дела.
Возможно, именно так проявляются особенности политического устройства страны. Власть, которая избирается сомнительным образом, даже при полном легалистском обеспечении не пользуется уважением. Ее предписания не считаются обязательными. Противопоставить этому нечего. Можно защитить мандат в суде или прокуратуре, но нет ведомства, которое бы выписало справку о наличии авторитета.
Александр Беглов приходил в Петербург с большими обещаниями; в какой-то момент казалось, что он и правда намеревается встряхнуть город, переняв практики у московского коллеги Сергея Собянина. Однако этого не случилось, и сейчас Смольный может надеяться только на то, что заработает хотя бы реформа общественного транспорта, старт которой перенесен на весну 2022 года. Но тут, правда, новая беда: для новых автобусов на газе в городе, как внезапно оказалось, отсутствуют АЗС.
Справедливости ради, нельзя сказать, что городские власти вовсе не подают признаков жизни. Например, началась же подготовка к строительству нового моста через Неву, достраивается новая «СКА-Арена», и Широтную магистраль, еще один старый проект, тоже как будто всё же начнут прокладывать. Однако общую атмосферу всё более безразличного повседневного существования эти точечные новинки не исправят. Из Петербурга не выходит ни развивающегося мегаполиса, ни, если на то пошло, города-музея — это тоже вполне себе концепция, но для нее нужно концентрироваться на сохранении хотя бы внешнего облика. Виртуальный губернатор строит в уме виртуальные парки. Так, наверное, и должно быть в наше время всеобщей диджитализации.
Амбиции мельчают: если Валентина Матвиенко в начале нулевых обещала сделать Петербург «городом европейских стандартов», то Георгий Полтавченко замахивался лишь на «православную столицу», правда, и то безуспешно. Александр Беглов, приступая к обязанностям, претендовал уже только на то, чтобы занять первое место по патриотическому воспитанию молодежи, но и на этом фронте о достижениях пока не докладывали. Можно ли вообще найти амбициозного управленца в стране, где амбиции почитаются за грех?
Исполнение предвыборных обещаний важно там, где за неисполнение могут спросить на следующих выборах. У российских губернаторов избиратель, как известно, по сути один (и «Тучков буян», вообще-то, был обещанием не только и не столько Беглова, сколько Путина), и если этому единственному избирателю тоже всё равно, то никакой мотивации нет.
