«Если диктатура будет душить, революция наступит быстрее». Мария Любичева про «Барто», независимость и стихи

Фото: Виталий Герасимов

Фото: Мария Любичева. Я есть Маша Любичева. — СПб.; М.: RUGRAM Пальмира, 2021

Каждый герой сцены «опускается» до этого — до книги собственных стихов. Это Яков Аркадьевич Гордин так на тебя влияет и журнал «Звезда»?

— Могу ответить без этого унизительного «опускаться до книжки» (улыбается). На меня, безусловно, повлияла моя работа в «Звезде». Повлияло, что я сотрудничала с нашими петербургскими поэтами. У меня был проект с Ириной Волынской, где я играла музыку, она читала стихи. Мы даже покатались по каким-то русским городам центральной России. Выступали на фестивале «Маяк». Вокруг меня всегда было много поэзии, хотя она мне не была близка. Да, я писала тексты для «Барто», время от времени сочиняла стихи. Потом взялась за сольный проект NOSUHA, тексты к которому решила написать сама.

Я не считаю, что, выпуская книгу стихов, музыкант опускается. Для меня поэзия — это всё-таки шаг вверх по сравнению с текстами песен. И я решила собрать свои стихи за несколько лет. А стихи в какой-то момент накопились и полились из меня. Я писала, писала… Поток.

По сути это ведь терапия?

— Да, терапия. Терапия, которая вылилась в то, что я занимаюсь этим уже как сочинительством. Я только в самом начале своего творческого пути как поэт. Надеюсь, что разовьюсь. А то, что меня похвалила Наташа Романова, мои издатели похвалили, те, кто читал книжку на стадии подготовки, меня очень приободрило. Мне кажется, всё вышло хорошо. Я довольна. Дальше буду писать еще лучше.

Я успел половину книги прочесть до нашего разговора. У меня впечатление, что девушка-герой иногда грустит…

— (Смеётся.) Иногда! По большей части она грустит, но иногда и жизни радуется!

И это всё, с учётом твоего бэкграунда, история скорее не про «горящие машины ментов», а про «make love not war». Войны не хочется уже совсем?

— Вся книжка про любовь и про секс. И про отношения. Про то, как выйти из отношений или оставаться в них, при этом не потеряв себя. Название нескромное — «Я есть Маша Любичева». Но это не нескромное название, а то, о чём книга. О том, что в какой-то момент своей жизни ты оказываешься не подготовленным к новым событиям. Жил в одной морально-нравственной парадигме, в одном окружении людей, которые были тебе близки. Потом это рушится. Внезапно. Ты никогда не готов. Начинаешь понимать, что какие-то вещи надо отпускать, а какими-то наслаждаться. Вот, собственно, об этом и книга: об обретении себя заново, как ты начинаешь взрослеть, ну и о любви, да. Это искренне.

Фото: Мария Любичева. Я есть Маша Любичева. — СПб.; М.: RUGRAM Пальмира, 2021

Но при этом буквально встают из-за твоей спины все эти прекрасные творцы из «НОМ», «КОЛХУи», галереи «Свиное Рыло»…

— Ну конечно, это же тоже я. Книжка автобиографичная, эксгибиционистская во многом. Выворачиваю себя наизнанку, становлюсь внутренностями наружу. Все люди, которые вокруг меня, то, как они общаются, какими ценностями они живут — всё это отражается на том, как я пишу.

Значит ли это, что Маша Любичева больше не занимается «актуальной повесткой»?

— Не значит совершенно. У меня есть проекты, связанные с живописью, современным искусством. Делаю массу работ по актуальной повестке, связанной с ограничением свобод, свободы слова. У меня это очень часто отражается в моих художественных работах. С музыкой я не завязала. «Барто» живы. Не дождётесь.

«Если питомца ударить в живот, когда-нибудь он отъест тебе рот, отъест тебе нос, уши и щеки. Плохо быть ******* (чудаком) одиноким» — прочитал я в твоей книге и думаю о границах между мимимишностью и озверением. В людях петербургских эти перемены ты замечаешь?

— Я даже когда жила в Москве, общаясь с людьми, всегда придерживалась одного правила. И придерживаюсь. Хотя теперь у меня два правила. Первое: не нужно делать в отношении людей резких движений. Даже если человек повёл себя как мудак, предатель и говно, ты можешь принять простое решение не работать с ним. Но тебе было бы неплохо знать причины такого поведения. Согласна, что если каждый раз разбираться в причинах говна, времени на жизнь не хватит.

Ты в нём просто утонешь…

— Да. Но я не про крайние варианты сейчас. Я про то, что ты, когда находишься в сообществе, условном музыкальном, то ты находишься, в общем-то, в узком кругу. Все друг с другом пересекаются. Если человек косо посматривает (ну не нравится ему, что я пою матом, я это понимаю), отношусь к этому спокойно. Но через несколько лет этот человек может написать сам, предложить посотрудничать, и мы пересечёмся на сцене. То же самое было в бизнесе, когда я делала карьеру до «Барто» — карьеру, которую я благополучно запорола, когда появилась «Барто». Можно испытывать эмоциональные переживания, а можно взять паузу и посмотреть издалека. Человек всё равно всегда будет маячить в поле зрения. Поэтому у меня нет резких движений от мимими до ненависти. Ненависть вообще не та эмоция, которую стоит испытывать к незнакомым людям. Можно ненавидеть близкого человека, потому что он тебя довёл. Должны быть причины. А если ты просто мизантроп, значит ты просто мудак.

Фото: Виталий Герасимов

«…плохо быть мудаком одиноким»…

— Да, это об этом. И есть второе правило: когда ты взрослеешь (наступает моральное или нравственное взросление — не то чтобы эмпатия, но ты трезво начинаешь оценивать других, понимаешь, что бывают другие точки зрения), то тебе проще самому. Радары срабатывают на мудаков сами. Ты прямо понимаешь, что не надо общаться. У тебя времени всё меньше и меньше. Помирать скоро же.

Почти завтра.

— И поэтому нет смысла тратить время на странных людей.

«Ты онлайн в сети в четыре, она онлайн тоже в четыре. Ты онлайн в сети был в девять, она тоже была в девять. Ночью был в сети ты в час, она тоже была в час. Очень сильно я желаю: сдохните прямо сейчас»…

— Про любовь это. И время, на неё потраченное.

Поймал себя на мысли, что стихи по настроению и сочетаниям букв перекликаются с названиями и содержимым твоих песен. Но это скорее к «Огням святого Эльма», чем к «Барто».

— Потому что «Огни» все про любовь, отношения, переживания. Но к «Огням» тексты всегда писал мой первый муж, которого я до сих пор очень сильно люблю, с которым у нас бы потрясающий роман очень долгое время. Поэтому — да, это всё влияет. У меня фамилия Любичева, я дарю всем любовь. У меня её очень много, я готова её отдавать.

Фото: Виталий Герасимов

«Свяжите мне руки, заклейте рот, и пусть мне больше никто не нальет». Можно ли жить в Питере, если не употреблять?

— Я даже знаю таких людей! И, кстати, многие друзья, подходя к сорока или за сорок, начинают просто подшиваться. Наступает момент, что элементарно трудно выживать, если употребляешь. Есть такой момент…

В чём тут дело? Солнышка мало, ветер мокрый?

— Про солнышка мало — это вообще бред какой-то. Я живу тут больше 10 лет. Если, когда я в 2010 году переехала, была одна погода, то сейчас я этот серый купол наблюдаю только в ноябре-декабре, когда совсем мрачно. Но здесь потрясающая золотая осень. В принципе, с апреля по ноябрь в Петербурге прекрасно! Бывают дожди, но я очень редко ношу зонт с собой, спокойно спасаюсь лёгкими дождевиками.

Фото: Мария Любичева. Я есть Маша Любичева. — СПб; М.: RUGRAM_Пальмира, 2021

Петербург меня очень радует. Всё равно здесь архитектура, искусство и намоленная атмосфера. Я чувствую, что нахожусь в нужной волне. Но чтобы получать ответы от ноосферы, иногда нужно что-то потреблять. Допинги важны, но не для того, чтобы писать что-то в таком состоянии.

Ерунда получается у пьяного?

— Всякое получается. Иногда утром перечитываю по трезвяку мысли, которые пишу по пьяни, что-то потом беру в работу. Всегда пишу такие дневники. Есть масса исследований, что в состоянии наркотического или алкогольного опьянения человек пишет плохо. А у меня есть масса исследований себя и коллег по цеху, что это ровно не так! Этот опыт мой, он со мной, он у меня в черновиках. Я часто доделываю что-то, начатое в кривом состоянии. Для меня нет разницы трезвый или пьяный. Если получается говно, просто выброшу. Ну, просто пьяный — рассеянный, трудно сосредоточиться. Выпиваешь — отдыхаешь. А если регулярно, то уже не в радость.

Фото: Мария Любичева. Я есть Маша Любичева. — СПб; М.: RUGRAM_Пальмира, 2021.

И что, помогает подшивка творческим людям?

— Да. Алкоголь и допинги забирают у тебя массу здоровья. А тут у тебя возвращается система вознаграждения после привычки легкого получения вознаграждения — когда ты получаешь дофамин от того, что выпил, и тебе классно. А произведения тебя твои не радуют. Порадовался результату чуть — и всё. Если раньше ты мог бегать неделю радоваться завершению проекта, то теперь, со сбитой системой вознаграждения, ты радуешься пару часов. Дальше нужна подпитка. И пофиг, как это делаешь. Ты не можешь быстро сделать что-то такое же, проект закончился. Испытываешь депрессию. Идёшь за бутылкой. Праздник продолжается.

Фото: Д. Вяткин, иллюстрация из книги «Я есть Маша Любичева», 2021

У музыканта праздники часто заканчиваются запоем. Начинаешь про******ся (теряться), и твоя система рушится. Мотивация что-то делать уходит. Мозгу же пофиг, откуда вознаграждение. Бутылка проще. И я теперь редко хожу в бары и на рейвы. Всем же хочется с тобой выпить всегда. Весело, клёво. Запрещаю себе. Хожу, когда сама играю. Среда влияет, да. Но среди моего начитанного прекрасного интеллигентного окружения не возникает уже разговор «а почему это ты не пьёшь». Все всё понимают.

Фото: Мария Любичева. Я есть Маша Любичева. — СПб; М.: RUGRAM_Пальмира, 2021

А то, что мы как страна катимся в нечто пугающее, часто понимающие и начитанные люди обсуждают теперь? Никто уже и не верит, что это можно исправить. Апатия.

— Апатия. Узкий коридор: можно только так, и никак иначе. Все мы в этой ловушке оказались. Мало веры, что возможен оппозиционный путь, нормальное развитие России, что страна может быть с демократической сменяемой властью. Люди искренне верят, что нужно дождаться, когда они там все подохнут, «а дальше посмотрим».

Фото: Мария Любичева. Я есть Маша Любичева. — СПб.; М.: RUGRAM_Пальмира, 2021

Мы говорим в момент, когда редкого адекватного человека во власти заперли за решётку. Депутат Максим Резник (1 сентября 2023 года признан иностранным агентом) теперь у нас «наркоторговец»…

— Идут по наркотикам, да. Просто ****** какой-то… Борис Вишневский (депутат петербургского парламента, признан иностранным агентом 29 марта 2024 года. — Прим. «НП») мне тоже говорит, что ждёт, когда за ним придут… И это может случиться. Это уже происходит. И закрывают специально по стыдным статьям. Невыгодно делать наркофобию неприемлемой. Удобный рычаг воздействия на всех думающих. Подкинул — наркоман. Первый комментарий к статье про Макса в «Коммерсанте» — «нашей страной управляют наркоманы». Безусловно, нашей страной управляют наркоманы, но не эти! И наркотик у них — власть и деньги. Это реально страшный наркотик.

С учётом этого и того, как у нас снова разогнали эпидемию талантливые и эффективные менеджеры, осенние юбилейные концерты «Барто» планируете ещё?

— Планируем, конечно. Но непонятно, что будет осенью. Свежая кошмарная история с фестивалем «Дикая мята» (большой музыкальный фестиваль был отменён в ночь перед открытием 18 июня. — Прим. «НП»)…

Что с этим всем делать, не очень ясно.

Вообще-то бизнес в любой стране с судебной системой пошёл бы в суд. Действия властей должны быть предсказуемыми, чтобы не было рисков таких многомиллионных убытков. О том, что ситуация ухудшается, знали все и давно. Зачем нужно тянуть до последнего — загадка.

— Надеюсь, что они это и сделают. Ковидная ситуация не может служить причиной. Нет же чрезвычайной ситуации. Ну, а дальше мы понимаем, как выглядит и работает суд у нас. Тем не менее мы ждём, что концерты состоятся. Если отменят, вернём людям деньги за билеты. Возможно, будут переносы.

Но в любом случае ведь будет юбилейная пластинка? Цифровая версия сборника «Избрань» уже доступна в Сети.

Фото: bastardboogietunes.bandcamp.com

 — Будут виниловая пластинка и кассеты. Компакт-диски решили не делать, потому что продажи CD умерли совсем — один диск в год, никому не нужны. Пластинки и кассеты — хороший мерч. Виниловые проигрыватели стали доступнее. В этом смысле мы из прошлого возвращаемся в хорошее.

«Барто» сильно изменилась от старта до последних работ. От «Владик, выпей лимонадик» до «Голубоглазого альбатроса». Что осталось от весёлого дурдома сейчас?

— На концертах осталась интерактивность. Мы всегда спускаемся в зал, поём вместе с людьми. Если у меня пропал голос, я могу, в принципе, не петь, потому что будут петь все остальные. Мы продолжаем стараться устраивать праздник. Часто удаётся. Тоже терапия такая. Даже сейчас, после каждого концерта, когда приходят много лет одни и те же люди, встречается и молодёжь. Говорят, что пели, прыгали, танцевали, но и тексты поняли. Поняли послание, которое есть, и это здорово. Но и мрачные наши текст въедаются под корку вам, дорогие наши слушатели.

Бизнес / математика. Ты сама делаешь свой мерч: футболки, сумки и прочее. Как сейчас это позволяет не думать про завтра?

Фото: Facebook (принадлежит Meta Platforms Inc., — компания признана экстремистской организацией в РФ, деятельность запрещена)

— Никак не позволяет. Были накопления, когда мы все выходили на ковид. Тем не менее брала как фрилансер какие-то подработки, ждала, когда смогу стать самозанятой. А теперь просто ищу работу — кончилась подушка безопасности. В начале года случились траблы со здоровьем мамы. Уехала к ней в Коломну, жили на её пенсию. Лечение стоит кучу денег. Сейчас пытаюсь вернуться к мерчу… Со мной работают всякие печатники, продают что-то. В какой-то момент это всё попёрло, когда я этим регулярно занималась. Сейчас был физически тяжёлый период, не могла этим заниматься. И всё это выпало из заработка. Нищеброд полный. Думаю, блин, я же столько работала и откладывала!

Пластмассовый мир побеждает? Макет оказался сильней?

— Да! 40-летний бедный музыкант, который живёт от зарплаты до зарплаты. Периодически стреляю в долг (смеётся).

Но ты же ещё и картины пишешь. Это тоже не работает?

— Картины продаются, но я не воспринимаю это, как мерч. Не то чтобы каждый день продаётся, но несколько картин в месяц позволяют существовать. Сделала выставку новых работ, их в ближайшее время покупают: «Ура, в этом месяце мне не надо съезжать с квартиры и есть, что есть!» Но это всё не значит, что я не пытаюсь вести другие проекты, не работаю над тем, что может выстрелить потом.

Фото: Facebook (принадлежит Meta Platforms Inc., — компания признана экстремистской организацией в РФ, деятельность запрещена)

И тем более твой рассказ — это не жалоба, это про осознанный выбор.

— Да. Это абсолютно осознанный выбор.

Твоему музыкальному лейблу Bastard Boogie Tunes 7 лет. Что он тебе дал по факту, кроме крутого комьюнити и возможности делать фестивали резидентов?

— Сейчас фестивали не делаем. Был фестиваль на пятилетие отличный. Спасибо всем группам и спонсорам.

Фото из личного архива Марии Любичевой

А кто спонсирует настолько независимую сцену?

— Алкоголики в основном! В смысле производители алкоголя.

Сами-то они за ЗОЖ?

— Питерские музыканты не за ЗОЖ. Они за ЗОЖ, когда у них начинают отказывать органы.

Я про спонсоров.

— Для меня не было никакой проблемы, что производитель вискаря спонсирует музыку. Я люблю и вискарь, и музыку. Классно, что есть такие бизнесмены, которые могут нас поддержать. Всё логично же: алкоголь и наша музыка.

Если же говорить про тусовку, то что она даёт?

— Комьюнити — более точное слово. Это уже не просто тусовка у нас, творческие коллаборации постоянные, постоянное проникновение друг в друга. Слушаю массу новой музыки, массу новых музыкантов, и не только питерских. Наш Александр Белков, проект 444, — барабанщик, один из крутейших электронщиков русских. Делает очень много проектов, все классные. Скоро выходит с ним проект Кирилла Шаманова. Отслушала на днях альбом, в июле будем делать его. На всех цифровых площадках. Сами мы физическими релизами не занимаемся, там немного другая правовая сторона — муторно. Выпуск виниловой пластинки — сотни тысяч рублей. Мы маленький лейбл, прибылей нет. Невозможно такие суммы выделять на производство. Но работаем с другими издателями физносителей. Лейбл — это про общение. У нас много коллабораций.

Фото: Мария Любичева. Я есть Маша Любичева. СПб.; М.: RUGRAM_Пальмира, 2021

Ты понимаешь своих «физических» издателей, которые тратят на тиражи немногим меньше, чем они потом зарабатывают при реализации тиражей?

— Я понимаю, что бывает такая ситуация, когда организатор мероприятий частенько вылетал в минус. Так может быть. Иногда опускаются руки у людей. Потом свербит у другого, пытается доносить до людей. Подвижники тоже нуждаются в терапии (улыбается).

Новый релиз «Барто» в цифре — 25 треков. На одну пластинку виниловую влезет около 10 из них в лучшем случае. Что уже известно о содержимом пластинки?

— Там будут даже другие треки, которых нет на цифровом сборнике. Будут всякие сюрпризы. Принцип немного иной, не тот, по которому собран цифровой релиз. Подарочное издание для людей. Будут вещи, которых больше нет нигде. Но обложка та же. Обложка мне дико нравится, не первый раз работаем с Димой Ремизовым, который нам сделал ранее «Прекрасную эпоху».

«Барто» «Прекрасная эпоха», 2013

О чем песня «Голубоглазый альбатрос» для тебя лично? Песня, которую тебе подарил Денис Третьяков.

— Ой, во-первых, приятно, что Денис мне подарил песню! Что может быть круче, когда любимый музыкант делает такой подарок! Песня очень красивая. Она про маньяка, страшного человека, но написана с красотой. Денис это умеет… А мне от себя было интересно её украсить. И у нас там спела Галида, которая пела в «НОМе». Она классно спела. И для меня это песня о том, что мир вокруг прекрасен, но наполнен существами, которые есть воплощение искреннего зла. Столкнувшись с ним, невозможно оставаться равнодушным. Всё яснее видишь потом…

Знаю, что будет трек с участниками культовой в узких кругах формацией Majdanek Waltz. Музыка потаенных углов сознания и просторов подсознания, тексты забытых поэтов. «Родина-смерть» по Неумоеву располагает?

— Да. Родина-смерть всегда рядом. Постоянное мамлеевское ощущение. И из этого болота, грязи хочется выбраться. Но разложение, гниль, смерть затягивает. Начинаешь заигрывать. Как пример — «партия мёртвых». Пытаешься переосмыслять эти вещи, иначе умрёшь. В искусстве это получается лучше всего.

Воззвание к властям не рубить концерты для многих выглядело как приглашение к сотрудничеству. Где «красные линии» у диалога и договоренностей с системой?

— Вчера разговаривала с Найком Борзовым о том, что когда наши музыканты поехали встречаться с Медведевым, их всех сразу зачморили: «Какой смысл вести с ними диалог, там все мудаки». Власть нас тоже считает мудаками, ничтожными личностями, иначе она так себя бы не вела. Как народ нас никто не уважает, это очевидно. Но мне как историку дико интересно было бы посмотреть в глаза людям, которые обладают правом на неограниченную власть с возможностью безнаказанно убивать людей, пытать их.

Фото: Мария Любичева. Я есть Маша Любичева. — СПб.; М.: RUGRAM_Пальмира, 2021

Ты там увидишь стекло.

— Я не пытаюсь с ними взаимодействовать, но мне интересно к этому прикоснуться, даже если это историческое дерьмо. Ты и так находишься в дерьме, а тут власть на тебя как на собачку говорящую смотрит, а ты на нее. Но вот с Кадыровым я бы не поехала встречаться: это все равно что идти к маньяку в темном переулке.

Стенания, что Россия достойна лучшего, чем не похожи на психическое расстройство? Ведь справедливо сказано. У нас принято делать «ку» при виде чатланина. Разве мы не достойны своей власти?

— Это вопрос не достоинства, а политической грамотности. Она не появляется вдруг. Предыдущее государство существовало 70 лет, внезапно возникло, в бешеные сроки, и там присутствовала эта наша коллективная азиатская часть делать «ку», поставить государство выше, чем личное. Поэтому каждый раз надо заново формировать понимание, что ситуация чудовищная, что не то что не нужно делать «ку», а хотя бы сменять людей, которые стоят у власти. Потому что сейчас государство заботится о нас странным образом: оно просто ворует наши деньги. Хотя с медициной и бесплатным образованием у нас не так всё плохо, мы этого не ценим. В европейских странах на медицину, обучение, интернет, люди тратят большие деньги, тем более если они не в столицах. И пока это у нас есть, этим нужно пользоваться, потому что у меня есть чувство, что постепенно это тоже закроется.

Читающие люди только мешают. И правильный вопрос — что нужно выражать гражданскую позицию. Это словосочетание перестало быть ругательным и отношение общества к этому поменялось. Я несколько лет назад работала пиарщиком в одном месте, и там один начальник прямо говорил другому: «Нафига ее брать, она же демшиза».

В твоем случае это была частность, а теперь это система.

— А у меня другое ощущение. Возможно, пока. Сейчас они там совсем со своими выборами с ума посходили. Может, стимуляторы какие-то агрессивные завезли в Госдуму. Это их надо брать за наркотики, а не депутата Резника.

Лимонов умер. Революции не будет?

— Не будет, но не поэтому. И не потому, что Навального посадили. А потому что запрос общества на революционные изменения у нас не сформирован. У нашего президента достаточно стабильно падает рейтинг, но он делает подачки, которые нам кажутся смешными, а его электорату — нет. У нас сейчас общество старое, молодежи мало. Мы не смотрим телик, а они смотрят, прямые трансляции батюшки-царя, который хороший, а плохие —бояре вокруг. «Президент-то не знает!» От ковида нас спасают, пропаганда говорит, что в Америке пачками мрут, а у нас нет, потому что об этом не говорят.

Можешь предположить, чем будешь заниматься через 5 лет?

— И загадывать не хочу. Но хотелось бы заниматься творчеством. Например, у меня запись альбома занимает 2-3 года. Если всё будет так же дальше и не будет форс-мажорных обстоятельств, связанных со здоровьем и прочим, то я надеюсь, что я разовьюсь как поэт и художник и буду дальше заниматься музыкой.

Я тебе желаю, чтобы наша Родина окончательно не скатилась в диктатуру, когда и творчеством заниматься не получится.

— Я тебе этого тоже желаю! Но невозможно задушить творчество. Ты не можешь не реализовывать свои творческие порывы. Ты занимаешься искусством потому, что не можешь этого не делать. Поэтому, если диктатура будет это душить, революционная ситуация наступит гораздо быстрее.

Фото: Виталий Герасимов

Николай Нелюбин специально для «Нового проспекта»