Традиционная итоговая пресс-конференция Владимира Путина, снова совмещенная с прямой линией, на этот раз прошла как-то нарочито скромно; как будто организаторы решили максимально упростить мероприятие, отказавшись от всяких излишеств как в визуальном смысле, так и в сценарном. Не было модных дизайнерских студий и графических эффектов, не было чиновников, которых одно время стали выводить на сцену в прямом эфире, или трогательных мальчиков, не было випов вроде Сергея Шнурова или Ксении Собчак, уровень интерактивности заметно снизился.
Табло, на которое выводились онлайн-реплики пользователей соцсетей, в зале имелось, но в таком ретро-стиле, что на нём сверху значились аббревиатуры SMS и MMS. Вообще, оформление и стиль пресс-конференции резко вернулись лет на десять (если не больше) назад, когда главное действующее лицо перебирало на сцене записки из зала, а прямые включения стартовали безо всяких заставок.
Возможно, пресс-конференцию просто адаптировали к новым веяниям: основное внимание Владимир Путин на этот раз обращал на спецоперацию и ее участников, с энтузиазмом разбираясь в их проблемах с льготами, выплатами и поставками дронов. На таком фоне Собчак и компьютерная графика, наверное, выглядели бы неуместно с точки зрения режиссера. Всё это принадлежит старому времени, пропитанному легкомысленными западными веяниями, новое же сурово и тяжеловесно.
С другой стороны, Собчак там просто нечего было бы делать: острых политических вопросов на этот раз не было вовсе, хотя еще год назад Путина спрашивали даже про Навального. Разумеется, телезрители в очередной раз услышали весь набор обвинений в адрес американцев и Запада в целом (их мы все уже выучили наизусть, ибо повторяются они дословно), а также доклад о макроэкономических достижениях, с которого всегда начинались большие пресс-конференции Путина. Магистральных сюжетов было два: спецоперация вместе со связанными внешнеполитическими вопросами и вкраплениями — жалобами от населения по хозяйственным неурядицам, хронометраж которых оказался существенно поджат, а градус снижен.
Даже причитания по поводу безбожно дорогих продуктов или авиабилетов участники прямой линии предваряли признаниями в любви к нацлидеру. Тот в ответ лишь ласково успокаивал: мол, потерпите, и всё будет хорошо, мы работаем над этим.
Путин рассказывал об особенностях боевых действий возле деревни Крынки демонстративно подробно, вплоть до указания ширины и длины плацдарма в метрах. Правда, о перспективах российского наступления ничего воодушевляющего не сказал, лишь повторив, что цели спецоперации не меняются и мир наступит тогда, когда они будут достигнуты.
Заметно более отвлеченно он говорил об обмелении Волги, подорожании куриных яиц или перспективах российского автомобилестроения. Кстати, яйца, как объяснил президент, подорожали из-за того, что повысилось благосостояние россиян: «Спрос увеличился, а объемы производства — нет».
То есть это получается признак экономического расцвета. Раньше, вот буквально до середины лета, яйца везде лежали штабелями лишь потому, что не все могли их себе позволить. Но затем граждане разбогатели, накинулись на недоступный прежде продукт и в полном соответствии с законами экономики заставили цены взлететь. Он и сам любит яичницу, и в свое время мог сразу и десяток с утра навернуть, признался Путин, видимо, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что яичница по утрам и вправду является прерогативой элит, которая на некоторое время стала доступна каждому россиянину, а теперь закономерно снова перешла в разряд роскоши. Впрочем, под конец президент всё же извинился, назвал ситуацию «сбоем в работе правительства» и заверил, что скоро она будет улучшаться.
Некоторые детали всё же заслуживают того, чтобы на них остановиться. Например, когда Владимира Путина спросили, играет ли он в шахматы, он поведал историю о том, как недавно предложил сыграть некому «молодому человеку» (с этими словами президент показал его рост — чуть выше стола), а тот заявил, что Путин «вряд ли» выиграет. Очень похоже, что президент говорил о своем внуке, и в таком случае мы узнали, что он занимается шахматами.
Еще один занятный момент был связан с выступлением говорившего от имени блогосферы Александра (Стоуна) Зарубина, обладателя «многомиллионной аудитории» и артиста «Газпром-Медиа Холдинга» — так он представился. Зарубин спросил Путина, что лично он, то есть Зарубин, может сделать «для того, чтобы мы продолжили работать, развиваться, творить, чтобы наша работа была полностью прозрачная и к нам не было никаких вопросов».
Диалог у них получился странный и какой-то настораживающий. Блогер, пускай даже и работающий в «Газпроме», решил спросить у президента, что ему делать, чтобы творить «без вопросов». До сих пор он, вероятно, творил как-то по своему усмотрению, но понял, что так было можно раньше, а теперь уже нельзя; творить теперь нужно по-другому, иначе возникнут «вопросы». Какого рода вопросы возникают обычно у государства к блогерам, в принципе, известно. Президент в ответ принялся настаивать на том, что государство совершенно никак блогосферу не регулирует и не контролирует, разве что скромно просит соблюдать нормы морали и нравственности. Зарубин не унимался и не менее настойчиво просил, «чтобы большинству людей, которые работают в этой сфере, немножко подсказали, направили», и тогда они смогут «ответственно относиться к работе».
Против этого Владимир Путин уже не устоял. «Чтобы было на кого опереться и кто мог бы профессионально и грамотно подсказать — хорошо. Кстати говоря, это очень важно. Вы обратили внимание на то, что должно быть, безусловно, даже одним из приоритетов государства. Я услышал», — сказал он. Теперь, видимо, все-таки появятся профессиональные люди, которые будут блогерам «подсказывать». И скажут «сами попросили».
Странностей на пресс-конференции хватало и других. Например, совсем недавно Владимир Путин объявил о том, что намерен в пятый раз баллотироваться в президенты в марте следующего года, но ни одного связанного с этим вопроса не прозвучало. Все участники старательно делали вид, что никаких политических событий в стране нет, да и быть не может, и поэтому от президента не ждут никаких новых программных заявлений или анонсов.
С другой стороны, может быть, так оно и есть, и выборы Владимира Путина за политическое событие уже и не считаются и ничего особенно нового от него и не ждут.
Но все-таки самая большая странность в том, что за четыре с лишним часа никто так и не спросил Владимира Путина, что он думает о сериале «Слово пацана». А казалось, что без этого в России уже не обойдется ни один разговор.
Фото: kremlin.ru
