Пограничные с Россией европейские страны закрывают границы для российских автомобилей. «Все они там одинаковы» — такой подход нам тоже неплохо знаком.
Норвежские власти объявили о том, что в скором времени закроют границу для автомобилей с российскими номерами: небольшой ее участок на самом севере Мурманской области был труднодоступной и не для всех, но все-таки форточкой для поездки на своей машине в ту же Финляндию. Норвегия хоть и не в ЕС, но в Шенгенской зоне.
Финны свою границу для зарегистрированных в РФ автомобилей уже закрыли, то же самое сделали Латвия, Литва и Эстония — в этих ребятах, впрочем, никто не сомневался. Кое-какие исключения, как всегда, сделаны, но в общем и целом «окно в Европу», можно сказать, закрывается еще плотнее. Самой доступной европейской страной для нас остается Белоруссия.
Поехать в Европу на машине теоретически всё еще можно. Например, сделав круг через Грузию и Турцию. Но в Финляндию и страны Балтии попасть не получится всё равно. Столько лет российские власти усердно конопатили стены, превращая страну в крепость, и в какой-то момент стены начали навстречу конопатить и с другой стороны.
Открытость границ для самостоятельного путешествия считалась едва ли не главным завоеванием постсоветского общества, которое не решались критиковать даже самые яростные апологеты СССР. Как-то незаметно и постепенно ситуация почти вернулась к состоянию времен холодной войны: снова есть «капстраны», куда выбраться нелегко, и «соцстраны», с которыми попроще.
Всё это уже напоминает какую-то дурную пародию. Формулировка о запрете ввоза в Европу товаров, способных принести России доход, принятая ЕС еще в 2014 году, вдруг через 9 лет была истолкована германскими таможенниками в том смысле, что изымать у россиян можно, в принципе, вообще всё. Несколько дней в Европе на полном серьезе обсуждалась идея возможности отбирать, например, и одежду, но всё же почему-то решили ограничиться только автомобилями, хотя вроде бы ничто не сдерживало (век не забудем такой доброты!). Это внезапное и беспрецедентное толкование было на ура принято в пограничных с Россией странах ЕС как будто только для того, чтобы не дать германским таможенникам выглядеть глупо — другое объяснение трудно придумать.
Владимир Путин, конечно, должен бы молиться на евробюрократов, которые закрывают границы вместо того, чтобы наоборот их открывать и запускать программы эмиграции — со стипендиями, жильем, трудоустройством. Утечка мозгов в таком случае могла оказаться куда ощутимей, и это, возможно, стало бы даже больнее, чем поставки снарядов Киеву.
Самое простое объяснение исходит от консервативных пропагандистов — русофобия. Однако она выглядит какой-то непоследовательной. Можно лететь в Париж, да хоть в тот же Хельсинки, через Ереван или Стамбул и путешествовать по всему Евросоюзу. При наличии туристической визы, разумеется. Финны ее выдавать перестали, но большая часть европейских стран продолжает выдавать, хотя и по более сложным правилам. Не говоря о том, что множество русских, уехавших как до спецоперации, так и после нее, продолжают жить в Европе, более того, продолжают уезжать. Поступать в зарубежные вузы и получать студенческую визу тоже всё еще можно. Приехать в страну на автомобиле запрещено, но поступить туда учиться и приехать на велосипеде или автобусе разрешено. Это ерунда какая-то, а не русофобия. Нормальный русофоб перекрыл бы границу целиком и депортировал всех русскоговорящих.
То есть проблема больше не в том, какой паспорт у тебя в кармане, а в том, как ты пересекаешь границу. Размежевание проходит не по национальному признаку, а по географическому: если ты по ту сторону забора, то выйти нельзя, зато можно обойти забор, он хоть и длинный, но не бесконечный. Нельзя не въехать в Европу, а выехать из России. Как будто перед тем, как перевернуть жизнь, нужно сначала обязательно пройти через символическое чистилище, а то сам воздух у нас какой-то авторитарный.
Никаких «хороших русских» нет, как, впрочем, и «плохих». Есть, с точки зрения Брюсселя, некая стереотипная и не очень понятная общность, проживающая в большом странном заповеднике на востоке Европы. «Все они там одинаковы» — такой подход на самом деле неплохо знаком и нам. У нас так нередко относятся к жителям мусульманских стран Средней Азии, например, — с одним на всех подозрением и равнодушием. Для российского обывателя житель богатого и продвинутого Ташкента мысленно равен неопрятному рабочему на стройке в Мурино. А теперь вот и мы получили шанс примерить эти ботинки.
