Белым воротничкам зачитали их права. Фоторепортаж с нашей конференции

«Вопрос с банком «Восток» я обсуждать не хочу, — с ходу, сразу после приветствия заявила участникам конференции её сомодератор, доцент кафедры уголовного права юрфака СПбГУ и управляющий партнёр юридической фирмы CLC Наталья Шатихина. — Потому что специалисты, которые у нас есть по уголовному праву, посмеялись себе в усы и пошли дальше. Как можно говорить о чём-то, не зная, какие материалы лежат в основе оперразработки?»

А говорить Наталья стала о моде на уголовные дела того или иного типа беловоротничковой преступности, которая периодически охватывает правоохранительные органы, а затем сходит на нет: «К счастью, до нас не дошла мода ловить всех, кто дробит бизнес, и их подозревать. Не дошла, потому что практика эта была изначально порочной. Но волны этаких поветрий периодически поднимаются, и, в зависимости от отрасли, которую они затрагивают, практика идёт в самых разных направлениях, подчас взаимопротиворечащих. Если трясут турфирмы, то это одна волна. Посыпалось сельское хозяйство — другая. Стройки — третья».

Подробно Наталья Шатихина остановилась на госзаказе, а также стройке и сельском хозяйстве. Причем, говоря о госзаказе, прошлась и по собственным коллегам: мол, только что закончилась чистка рядов исполнителей госзаказа юридических услуг, на взгляд спикера, вполне обоснованная. 

Заявленный в программе знаменитый адвокат, президент Балтийской коллегии адвокатов им. А.Собчака и старший партнёр фирмы «Апелляционный центр» Юрий Новолодский, заболел и не пришел, вместо него в дискуссии участвовал адвокат Дмитрий Беляев. Следующим слово взял Сергей Токарев, партнёр и руководитель уголовной практики АБ «ТОРН».

«В последнее время активизировалась в сфере беловоротничковой преступности Федеральная служба безопасности, — константировал он. — Если раньше, ещё лет пять назад, чаще приходилось иметь дело с оперативным сопровождением департамента экономической безопасности МВД, то сейчас сопровождение таких дел осуществляет ФСБ. С одной стороны, это плохо, с другой — хорошо. Нам, защитникам. Потому что техника у ФСБ лучше, им везде зелёный свет. Но с точки зрения качества материалов тут, как говорится, тушите свет. Потому что сотрудники БЭПа руку набили на таких делах давно, и материалы у них хорошие. Опять же, отношение следственного комитета и прокуратуры: ещё пять лет назад особой разницы не было, от кого приходил материал. Теперь же следователь СК возбуждает дело, не дождавшись материалов проверки: просто по звонку от оперативника ФСБ, что человек задержан».

Коллеги из зала отметили, что это ещё хорошо, когда дело возбуждают по звонку: гораздо хуже будет, когда по звонку о выезде на проверку будут выносить обвинительный приговор.

Ещё одну особенность работы следователей в наше время Сергей отметил так: 

Сейчас сплошь и рядом к любому делу пришивают 210 ст. УК. И под неё легко продлевают сроки арестов, не глядя, какой, собственно, состав преступления вменяется как основной. Потом в суде эта 210-я статья отваливается, но всё время до суда человек сидит в СИЗО.

А в конце доклада Сергей рассказал пару реальных кейсов. Например, о прекращении уголовного преследования гендиректора телекоммуникационной компании, которого задержала ФСБ при получении коммерческой взятки: «Он только приступил к работе, как к нему начал ходить ходок: мол, с вашим предшественником были договоренности, они пролонгированы, вот вам доход. Он сначала отказался, ходок ушёл, но через полгода вернулся и говорит: вот, вам тут накопилось много за это время. Ну и клиент, как сытый карась: вроде не хочется, а раз дают — взял и клюнул». Что было дальше — прочитаете в колонке Сергея, которая будет опубликована чуть позже.

Продолжил тему прекращения необоснованного уголовного преследования бизнесменов Анатолий Логинов, адвокат и заместитель уголовно-правовой практики Pen&Paper. По его словам (целиком их можно прочесть тут), он взял в работу дело одного известного предпринимателя, у которого неудачно пошёл бизнес со строительством энергетических объектов по всей стране, и на него начал катить бочку банк-кредитор. Кстати, судя по описанию, кейс очень похож на спор банка «Санкт-Петербург» и Антона Зингаревича, за которым сейчас пристально наблюдает наш корреспондент, но адвокат, разумеется, нам ничего такого не намекал, так что мы можем ошибаться. 

От греха подальше бенефициар уехал за границу, а юристы Pen&Paper принялись за работу со свидетелями: выявили всех, кого теоретически может позвать на допрос следователь, и объяснили, что надо говорить только правду и ничего не сочинять в угоду следствию. Когда следователь действительно вызывал этих свидетелей на допрос (а их было более 50 человек), все как один сказали правду и только правду. И из этой правды выходило, что бизнесмен-то ни в чем не виноват. В итоге, когда дело передали в суд, судья не стал его рассматривать, а вернул на доследование, что в нашей судебной системе (где оправдательных приговоров выносится 0,1%) адвокаты склонны рассматривать как оправдательный приговор. 

Тут в дискуссию вступила адвокат Натэла Пономарева (она участвовала в конференции на правах слушателя, но воспользовалась тем, что конференц-зал на юрфаке оборудован четырьмя дюжинами микрофонов) и рассказала, как пытается добиться прекращения уголовного преследования своих клиентов — владельцев медцентра, который чересчур активно навязывал населению свои услуги и напоролся на пятерых недовольных, которые довели их до СИЗО. Там, как это нередко делается, клиентов, прошедших бесплатное обследование, затем убеждали приобрести сертификат, причем сделку кредитовал один и тот же банк. Адвокат нашла свидетельницу, недовольную не стоимостью навязанных ей услуг, а как раз тем, что центр закрылся из-за проверки, и она не смогла закончить курс массажа.

Натэла поинтересовалась у Анатолия Логинова, как ему удалось убедить 50 свидетелей говорить только правду, когда следователь угрожает переквалифицировать их в подозреваемых. На что Анатолий ответил, что правду говорить легко и приятно, и, если свидетелю объяснить, что за неё ничего реально ему не грозит, он скажет именно правду.

Тут не выдержал ещё один слушатель, и оказался он представителем УЭБиПК ГУ МВД по Петербургу, участвующим в конференции инкогнито. Он рассказал, что таких дел на самом деле в городе расследуется три. В городе сотни реальных потерпевших, которых опоили чаем и оформили на них кабальные кредиты после «бесплатного» обследования.

В начале второй сессии слово взял Борис Синдаловский, руководитеь II управления по расследованию особо важных дел ГСУ Следственного комитета по Петербургу, который рассказал о том, как его управление работает на международных направлениях, когда бизнесмены, подвергающиеся уголовному преследованию, избирают вариант бизнес-эмиграции.  

Он отметил, что работать в направлении международного розыска следователям стало сложнее. Даже объявление в международный розыск — при его несоответствии международным требованиям — нередко отменяется впоследствии. И состязательность процесса розыска, заочного ареста и экстрадиции растёт с каждым годом. 

Раньше, лет 5-7 назад, суды достаточно формально относились к этим всем заочным арестам, и фактически следователь приносил документы, было формальное заседание с дежурным адвокатом, суд выносил формальное решение — и запускалась фактическая процедура розыска через Интерпол. Сейчас это полноправный состязательный процесс, где суды нередко отказывают в избрании меры пресечения в виде заочного заключения под стражу, указывая на недочёты. 

Наталья Шатихина дополнила коллегу из СК, расставив акценты, касающиеся беловоротничковой преступности: «Нас ведь интересуют в этих делах не люди, а деньги. Как и коллег в странах выдачи. И если вы возбуждаете дело о мошенничестве на миллиарды рублей, а они видят, что у человека в их стране (как это было с русскими мафиози в Испании) имущества на сотни миллионов евро, то они человека с удовольствием выдадут, а затем сами возбудят дело о легализации преступных доходов — и заберут это самое имущество себе в казну. И чтобы такого не случалось, надо уже в России, перед началом работы по экстрадиции, возбуждать дело о легализации преступных доходов — и, конечно, выяснять, какие активы принадлежат обвиняемому за рубежом. Иначе российский бюджет не получит от наказания преступника ничего (как это было в деле экс-сенатора Сергея Пугачева). А помогать в розыске активов следователям могут адвокаты потерпевшей стороны: своими запросами к зарубежным коллегам, привлечением адвокатов в других странах для проведения форензика». 

Продолжил просветительскую работу с участниками конференции по части международного розыска Сергей Сапожников, заместитель начальника отдела регионального бюро Интерпола в Петербурге. Он сразу обратил внимание коллег на то, что его отдел находится в структуре ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти, чтобы развеять бытующие в народе мифы насчет всемогущей международной организации, чья ячейка якобы угнездилась в самом сердце Петербурга.  

Однако сдерживающий фактор сотрудники Интерпола всё-таки из себя представляют: именно они изучают материалы уголовных дел перед отправкой их в Генпрокуратуру для объявления лиц в международный розыск. И если дело «кривое», то его не отправят. Кроме того, важной функцией Интерпола является идентификация лиц, задержанных в других странах с реально разыскиваемыми людьми. «Бывали случаи, что задерживают человека, присылают документы — я смотрю: это не он! Хотя по документам — один в один».

После доклада Сергея должен был выступать адвокат Международной коллегии адвокатов Алексей Белкин, но его накануне вечером клиент срочно вызвал на задержание в Южный федеральный округ, поэтому участники перешли к свободной дискуссии, где активно участвовали и простые слушатели (в том числе юрист компании «Газпром нефть», который тоже оказался в зале).