Фото: Виктор Коротаев/Коммерсантъ
С выдвижением Владимира Путина на выборы тянуть не стали — а что тянуть-то, в самом деле? Не только избиратели уже не ждут ничего от президента, но и президенту от избирателей, в общем, ничего не нужно. Аксиомой государственной политики является то, что россияне невозможны без России, а Россия невозможна без Путина, что превращает российское общество в подобие пчелиного роя, считает политический обозреватель «Нового проспекта» Михаил Шевчук.
В считаные дни после того, как президент вообще известил о своем намерении, обойдясь на сей раз без специальных церемоний, сколотили инициативную группу и тут же съезд «Единой России» подтянули.
В былые годы журналисты еще выясняли, пойдет ли президент на выборы от партии или самовыдвиженцем, и если второе, то кому доверят войти в инициативную группу, но теперь на это всё ни минуты не оставили. Люди, которые в итоге формально выдвигали Путина в президенты, такие как режиссер Никита Михалков, актер Владимир Машков или артист Михаил Боярский, — это всё люди, пребывающие в готовности выдвинуть Путина куда угодно абсолютно в любой момент, пока горит спичка, хоть среди ночи; времени на сборы им просто не требуется.
Сам виновник торжества присутствовать при собственном выдвижении не счел нужным. Хотя его там много благодарили и вообще говорили разные теплые слова. С речью Путин предпочел выступить на следующий день на съезде «Единой России». Там он рассказал о том, что сейчас главное для России — это право быть сильным, а всё второстепенное нужно отбросить в сторону. И еще сказал, что Россия «не может, как некоторые страны, в обмен на колбасу отдать свой суверенитет».
То есть как бы сразу дал понять, что колбаса — это то самое второстепенное, что мы не задумываясь отбросим в сторону, когда придется. «Чужой жратвы не надобно, пусть нет — зато своя», как сказал поэт.
Припомнить страны, которые бы обменивали суверенитет на колбасу, кстати, не так и просто. Обычно либо колбаса уже была, либо суверенитета и так не было. Кроме СССР, честно говоря, в голову ничего и не приходит. Который, получается, для президента теперь проходит по разряду сомнительных примеров.
Как и на пресс-конференции — прямой линии на прошлой неделе, Владимир Путин не произнес ничего, что можно было бы отнести к традиционным предвыборным анонсам или обещаниям. Не то чтобы они имели какое-то отношение к действительности — ни повышение пенсионного возраста, ни правка Конституции, ни военная спецоперация среди предвыборных планов президента всё равно не обозначались, но все-таки определенным политическим ритуалам до недавнего времени полагалось следовать. Возможно, после этих внезапных, но не встретивших практически никакого сопротивления ходов президент полностью убедился в абсолютности своей власти и не видит надобности раздавать обещания: если что понадобится, он сделает это и так.
Отсутствие конкретных обещаний в сочетании с отсутствием серьезных вопросов говорит о том, что не только избиратели уже не ждут ничего от президента, но и президенту от избирателей, в общем, ничего не нужно. Он не ищет специально их поддержки, не пытается чем-то привлечь. В Кремле, разумеется, уверены в исходе выборов, так же как все уверены в нём вне Кремля. За три месяца до выборов единственным человеком, заявившимся на выборы, стала журналистка из Тверской области Екатерина Дунцова, в то время как политические партии пребывают в совершенной вялости. Это выборы, на которых вообще никому ничего не нужно, даже символически напомнить о себе.
Единственным заметным заявлением лидера КПРФ Геннадия Зюганова во время предвыборной кампании стало трогательное выражение заботы о том, как бы Владимир Путин не простудился, выступая с непокрытой головой на морозе. Зюганов сказал Путину, что «выпорол бы тех, кто вас выпустил без шапки». Думается, за любое хоть сколько-нибудь нелояльное высказывание в ближайшие три месяца выпорют самого Зюганова.
Классическая предвыборная программа Путину, по сути, не нужна. И не только потому, что она была им сформулирована в феврале 2022 года, многажды повторена и добавить к ней что-либо президент уже не в состоянии. Строго говоря, предвыборной в прямом смысле она и не является, так как глава государства уже давно мыслит категориями исторических эпох, а не жалких «сроков полномочий».
«Программа Путина» основана не на позитивном утверждении, а на экзистенциональном страхе. Президент настойчиво повторяет, что для России на кону сейчас стоит само существование страны, которую в случае поражения (а единственным препятствием для этого является сам президент) непременно расчленят и уничтожат. Как это должно выглядеть в материальном измерении, не поясняется, однако само собой подразумевается, что уничтожение России будет означать и уничтожение самих россиян, вернее русских, в концлагерях, или каким-то мистическим образом, или, может быть, в смысле насильственного лишения идентичности — неважно, в мистических материях чем непонятнее, тем лучше.
Однако символом России представляется именно президент и только он. Голосование за Путина, таким образом, в этой пропагандистской концепции превращается в голосование за свою выживаемость. Если россияне невозможны без России, а Россия невозможна без Путина, то жизнь каждого жителя России в буквальном смысле зависит от жизни Путина; рассчитывать просто на завтрашний день можно только пока жив Путин. Задача выборов-2024 не в объяснении, почему без Путина будет плохо (это как раз совершенно бессмысленная постановка вопроса, так как выбора между «с Путиным» или «без Путина» нет; транзита власти не ожидается еще лет десять), а в доказывании того, что превращение общества в подобие пчелиного роя является единственно правильным направлением.
