Анна Темкина: "Патриархат никуда не делся"

Фото: ЕУСПб

Анна, можно ли спрогнозировать, как будут меняться гендерные роли в обществе в ближайшее время?

— Социологи не дают прогнозов. Наша задача — понять, что происходит. Сейчас нет надежных исследований, а те, что есть, имеют существенные ограничения. Поэтому сейчас мы можем только гипотетически рассуждать на тему возможного изменения гендерных ролей.

В целом гендерные отношения в России — это своего рода слоеный пирог из самых разных норм, ценностей и практик. Текущий геополитический кризис влияет на их конфигурацию, хотя пока эти изменения не слишком заметны.

Но уже произошло много изменений в гендерных представлениях. В молодом поколении под влиянием транснациональных тенденций сформировалась установка на образцы, предполагающие равноправие мужчин и женщин, приемлемость разнообразия. Эти процессы шли и идут в России уже давно, хоть и неравномерно. В крупных городах они более заметны.

При этом на отношения полов в России влияет и консервативная идеология, которую проповедует государство. Оно не одобряет аборты, подозрительно относится к разнообразию гендерных ролей, сексуальности и так далее. Консервативная идеология много лет активно продвигается, это было задолго до начала спецоперации. Но эта идеология не подчинила себе всё общество.

Равноправие мужчин и женщин — это миф?

— Сейчас фактически размывается данная норма. Уезжают из страны носители современных взглядов, связанных с равноправием полов и разнообразием. Уезжают мужчины (часто с семьями), профессионалы, которые зарабатывают деньги интеллектуальным трудом, работающие чаще всего не на госкорпорации и госструктуры, а занятые в частном бизнесе, в IT и хайтеке. У них есть шанс найти работу на других рынках, там есть спрос на их навыки. И именно они во многом являются носителями новых гендерных норм.

Такой образ жизни, приводящий, по сути, к независимости от государства, не поощряется, как и многие особенности этого образа жизни, носителями которого являются эти молодые профессионалы. В их семьях предполагается равноправие и разнообразие, например, допустим вариант, когда карьеру делает жена, а муж сидит дома и заботится о детях, или пара может принять решение об отказе от деторождения, или наоборот решит иметь много детей. То есть речь идет о выборе, который люди делают самостоятельно и обеспечивают своими же ресурсами. Этот тренд в России достаточно сильный, и я не думаю, что он исчезнет, ведь уезжают, разумеется, не все. Правда, в силу разных причин он, скорее всего, будет со временем всё меньше заметен.

А какие подходы будут набирать силу?

— Скорее всего, мы будем видеть борьбу разных трендов в гендерном поле, в частности традиционного и (пост)советского.

В чём их различие?

— Советский образец гендерного распределения ролей — это муж-добытчик и женщина — работающая жена и мать. Она, несомненно, эмансипирована, но в особом «советском» смысле — для государственных нужд. И государство всячески помогало женщинам быть эмансипированными, в том числе в заботе о детях. Ясли, детские сады, продленные дни в школах — всё это давало возможность женщине работать по 8 часов в день.

Неработающая женщина в советское время была скорее исключением. Работали все. А мужчины, кроме того, воевали, служили в армии, защищали государство. Бытовой сексизм, конечно, сохранялся, но государственная идеология продвигала равенство и до известной степени поддерживало его.

А в традиционалистской парадигме всё иначе. Там мужчина признается главным, а женщина вторична, статус ее ниже. Ее задача — рожать детей и заниматься семьей. Равенство не поддерживается такой традицией даже на словах. К этому примыкает консервативная идеология: она усиливает традиционалистские тренды и продвигает их на уровне государственной политики.

И что мы сейчас увидим, на фоне спецоперации?

— Эти подходы к гендерным ролям будут соревноваться в обществе или дополнять друг друга. Традиционалистский подход предполагает образ мужчины — защитника родины, а женская роль в этой парадигме — деторождение. Этим задается тренд жесткого разделения гендерных ролей. При этом женщина остается эмансипированной в советском стиле. Она не перестанет работать. Наоборот, она будет работать больше (мужчины уходят воевать или уезжают) и больше рожать (нужно же возмещать убыль населения и обеспечивать демографическую безопасность). Мы можем увидеть усиление как советской гендерной политики в одних сферах, так и консервативной — в других. Первая на уровне риторики освобождала женщину. Вторая даже на уровне риторики эмансипацию не поддерживает. Не думаю, что дело дойдет до ограничения проведения абортов. Но исключить это нельзя. Женщине нужно будет совмещать и работу, и рождение детей, выстраивать баланс ролей. Именно этого будет требовать государство и именно это будет поощрять.

Но вы говорили, что советский подход освобождал женщину только формально…

— Не совсем формально. Считалось, что женщина может не просто работать, но и достигать определенных высоких позиций на работе. Другое дело, что общество всё это обычно декларировало на словах, а на практике высокие посты женщины занимали редко. При этом и детские сады работали не очень качественно, и многие продукты были дефицитом, и помощь бабушек в домашнем хозяйстве требовалась постоянно и т. д. Так что какое уж тут освобождение!

И при такой нагрузке женщина всё равно на вторых ролях и не равна мужчине?

— Как я уже говорила, консервативная идеология не признает гендерное равенство. Женщина вторична. Но тем не менее она всё равно всё на себе тянет, выполняет разные роли. А заслуги ее если и признаются, то в первую очередь как матери.

Нет ли тут явного логического противоречия?

— Есть, конечно. Но я думаю, что в борьбу двух подходов к гендерным ролям вмешаются и другие обстоятельства, которые мы сейчас не можем прогнозировать. В итоге конфигурации могут быть довольно разнообразными.

Как вы думаете, может ли быть какое-то слияние этих подходов?

— Они чаще всего противопоставляются, но иногда совместимы: советский подход тоже включает традиционализм на практике, несмотря на эмансипационную риторику. Консервативный подход может брать из советской системы принцип баланса ролей: женщина может работать, но в первую очередь она всё же мать.

А какова роль мужчины?

— Он добытчик и он главный, но при этом он и защитник родины.

Мне показалось, или риторика федерального центра тяготеет к традиционным ценностям, в том числе во время наиболее важных политических заявлений?

— Думаю, что вам не показалось. Во время наиболее важных заявлений делается акцент на традиционных ценностях. В сентябре мы услышали, что Россия — это фактически оплот традиций и что в нашей стране наличие нескольких гендеров недопустимо. Об этом было важно сказать, даже когда речь идет, в частности, о присоединении новых территорий.

Почему так важен акцент на гендерах в такие моменты?

— Возможно, именно приверженность традициям противопоставляется в качестве абсолютной оппозиции коллективному Западу. Именно таким образом власти страны заявляют, что Россия не принимает западные ценности. Тут есть и расчет на большую поддержку традиционалистских слоев населения — их в стране много.

А могут ли теоретически появиться еще какие-то новые конфигурации, связанные с подходом к гендерным ролям?

— Скорее нет. Для новых трендов сейчас мало места, потому что патриархат на самом деле никуда не делся. Но конфигурации подходов (или гендерных политик) будут меняться. Женщины и так активно работают и детей рожают, так что не нужно будет ничего переворачивать с ног на голову. Просто надо поощрять к тому, чтобы женщина работала еще больше, но при этом и рожать не забывала.

А как мы в жизни будем совмещать противоречие, что женщина вторична, но всё на себе тянет?

— Примерно так же, как с этим справлялись женщины в советское время. И у них получалось, хотя усилий надо было прикладывать немало. И цена была высока: от большого числа абортов до низкого качества и продолжительности жизни.

Официальная риторика может как-то снять это противоречие?

— Есть такое понятие — судьба. Женщина и работает, и растит детей. Ей трудно, но такова природа или такова судьба. «Женская доля — она такая» — вот и риторика. Звучание может быть примерно такое: «Люди не выбирают, как жить. Это обстоятельства, они так сложились, и их не изменить». А по факту как жить за них решает государство.

Забеременела и родила — это судьба?

— Примерно так. Правда, молодежь может возмутиться и напомнить, что есть современная доступная контрацепция. Что можно родить, когда хочешь и сколько хочешь или не родить вообще. Однако именно эта молодежь и покидает страну — хотя не вся, конечно.

А что делать оставшимся несогласным? Уходить в подполье?

— Те граждане, которые совсем не согласны с посылом «вот такая тяжелая женская доля», будут, скорее всего, незаметно для государства, не выходя в публичное поле, воспроизводить свои практики. Они будут объединятся в соцсетях, создавать сообщества, искать поддержку и единомышленников. Таких людей будет очень много. Но они долго не будут видимы на фоне государственной риторики, потому что они и их организация жизни этой риторике противоречат. Принцип «устраивай свою жизнь как хочешь, но не заявляй об этом публично и открыто» оставит возможности для их полузакрытого существования.

Неформальные связи будут очень важны. По сути, соцсети заменят собой советские кухни и разговоры на них. Только сообщества будут более широкими, включающими большие группы. Они могут оставаться и транснациональными.

Может образоваться существенный демографический дисбаланс — нехватка мужчин?

— Да, может. Сейчас в спецоперацию вовлечены как раз мужчины репродуктивного возраста. В советское время было законодательство, которое защищало мужчин, от которых рожали. Фактически с отцов снимали ответственность за детей, чтобы рожали как можно больше. Например, был закон, запрещающий женщине вписывать в метрику отца, если ребенок рожден вне брака, и давать ему фамилию отца даже при его согласии.

Мы можем вернуться к таким порядкам?

— Не думаю, что возможен буквальный возврат — не те времена. Но поскольку мужчин репродуктивного возраста станет меньше, это заметно уменьшит возможное гендерное равенство и усилит конкуренцию за мужчин. Их привилегированные позиции в обществе окрепнут. Кроме того, от мужчин потребуют восстанавливать экономику на недавно присоединенных территориях. И часть из них будет постоянно в разъездах. То есть мужчина станет неполноценной частью партнерских отношений.

Может ли традиционалистский подход быть актуальным для подрастающего поколения, которое еще не создает семьи?

— На этот вопрос пока четкого ответа нет, но уже понятно, что подростки, молодежь во многом настроены на равноправие полов. И они более внимательно относятся к своим индивидуальным потребностям, чем старшее поколение, в том числе к планированию семьи. Но они готовы ее планировать, когда это будет нужно им самим, а не государству.