Александр Шарапов: "Ради цифровых кочевников гостиницы превращаются в гаджеты"

Александр Олегович, часто ли бываете в России?

— Нечасто. Не решаюсь, если честно. Я человек аккуратный, осторожный, еще и с офицерским званием после «Военмеха»… Но офицером я не был и приношу пользу людям и бизнесу, развивая команды, креативную молодежь, строя коливинги и отели по всему миру.

Как вам удается удерживать бизнес на плаву, находясь на удаленке?

— Ну, этому мы еще до пандемии научились, ведь я на удаленке уже 10 лет. Для этого нужны согласованные бизнес-планы и сильные руководители на местах с личной ответственностью и мотивацией на результат. Лучше всего, чтобы они были управляющими партнерами. Вообще, проблема удаленного руководства сильно преувеличена. С людьми, которым доверяешь, так вполне можно работать.

Как «Бекар» кризис переживает? Сокращение штата у вас было?

— Штат в России сокращаем, новые проекты не открываем, инвестиций не делаем. По большому счету, то, что у нас происходит сейчас, называется новым для нас словом «выживание». Вкладываем силы и средства только в то, что является для компании стратегически важным. А вот за пределами страны мы активно развиваемся. Например, бурными темпами развиваются диджитал-проекты, мы их уже продаем в Дубае и открываем в Европе. Стараемся всё больше выходить в интернешнл-среду. Мы идем в те регионы, куда едет креативная молодежь, диджитал-команды.

Что за проекты в диджитал?

— Пока у нас их три. Первый — это кайдзен, система эксплуатации зданий, клининга и оптимизации затрат. Второй — цифровой консьерж для отелей, он дает возможность работать вообще без персонала. И третий — это личный кабинет инвестора, который помогает отслеживать доходы от вложений в недвижимость. Всё это востребовано не только в России, но и в мире.

На ПМЭФ-2023 их не представляли?

— Я на форуме в этом году не был, но наблюдал с интересом. Что порадовало? Заявления властей о необходимости поддерживать туристическую отрасль. Полностью согласен, особенно если речь о молодежном туризме и молодежных отелях. У нас уже есть франшизы проектов таких гостиниц в Казани, Пскове и даже в Казахстане. Мы хотим развивать и дальше региональные проекты, строить в регионах отели для молодых креативщиков We&I и коливинги You&Co. Здесь обещанная властями финансовая помощь была бы очень кстати.

На ПМЭФ в этом году главными гостями были бизнесмены из Арабских Эмиратов. Вы в Дубае работаете с 2016 года — одним из первых начали. Получается, что интуиция не подвела?..

— Да, мы оказались в Дубае раньше многих. Интуиция сработала. Сейчас Дубай, пожалуй, лучший город в мире для бизнеса вообще и для молодых креативщиков, для которых мы строим свои гостиницы, в частности. К 2040 году в Дубае будут жить 6 млн человек, в основном иностранцев. Из них 150-200 тыс. — специалисты, которые умеют зарабатывать в интернете. Это вполне реализуемый план, учитывая, как мощно в последние годы Эмираты «пылесосят» людей. ОАЭ занимают второе место в мире (после Австралии) в рейтинге стран, куда стремятся миллионеры со всего света. И их поток увеличивается.

Вы поэтому перевели штаб-квартиру компании из Петербурга в Дубай?

— Да, и офис перевели, и бренды наши зарегистрировали (Vertical Hospitality, You&Co, We&I и Vertical Boutique). Оттуда сейчас ведутся основные переговоры. Дубай — это глобальное место встреч, центр событий. Это мощный хаб, из которого можно легко и быстро долететь в любую точку мира без пересадки. Он легко дает приезжим электронные визы. И это дружественная России страна. Здесь нет негатива к русским фамилиям на -ов типа Шарапов, а 12 июня они вообще башню Бурдж-Халиф раскрасили в цвета российского флага. Значит, друзья. Опять же, средний возраст проживающих в Дубае — 30 лет. Как раз наша аудитория!

Те самые молодые креативщики? Кто вообще эти люди?

— Это «новые богатые». Причем будущие богатые, не сегодняшние. Кто-то из них, конечно, уже сегодня зарабатывает миллионы, но в будущем они будут зарабатывать еще больше, потому что диджитал будет очень денежной сферой. На начало года в мире было около 35 млн цифровых кочевников. За год их станет на 20% больше. Это еще около 7 млн человек со средним доходом в $ 100 тыс. в год. Получается немаленькая страна уже по количеству людей. И эти люди живут не в одном месте, а перемещаются каждые 3-6 месяцев из города в город, из страны в страну. Этот стиль жизни у молодежи набирает популярность. Для этих людей мы как раз и создаем наши гостиничные проекты.

Первый проект вы недавно запустили в Португалии. Почему там?

— Потому что молодые креативщики двинули в том числе и туда. Вообще, у нас в Европе четыре точки развития: Лиссабон, Амстердам, Берлин и Лондон. Наиболее недооцененный как раз Лиссабон. Жизнь там сегодня в 2 раза дешевле, чем в Лондоне. При этом налоги на доходы, полученные за пределом Португалии, точно такие же, как в Дубае — ноль налогов. Это значит, что, переехав в Португалию из другой страны Европы, можно существенно сократить расходы на жизнь и тратить сэкономленные деньги, например, на развитие бизнеса. Хорошая история.

Кроме того, португальское правительство среди европейских одно из самых дружелюбных, в том числе и к россиянам. Возможно, потому что Португалия далеко от России, и мы с ними никогда ничего не делили. О нас там плохо никто не думает.

Вы планируете переезжать в Португалию?

— Не в ближайший год точно, поскольку у меня еще сын не закончил учиться в Лондоне. Но со временем мы с семьей собираемся активно путешествовать по миру, искать новые проекты, развивать их. Было бы неплохо самим пожить в стиле цифровых кочевников.

Сколько у вас уже человек в команде со штаб-квартирой Дубае?

— Человек двадцать, в том числе трое из питерского офиса. Сейчас открыто несколько вакансий, их займут необязательно россияне. Скорее это будут ребята из других стран, поскольку микс разных культур и точек зрения создает наиболее креативный продукт и самую сильную бизнес-стратегию.

Кстати, о взаимодействии культур. Партнерами вашего первого проекта отеля в Дубае были индусы, но дальше вы идете без них. Почему?

— Как генподрядчики индусы очень хороши. И мы их на эту роль зовем и дальше. Также будем приглашать их в тендеры на проектирование. Но наши партнеры сделали ставку на лакшери-сегмент, они сейчас строят в Дубае элитные отели. А мы — отели «три звезды» под молодежь. Это разные пути.

Ваша новая гостиница в Дубае будет высотой 60 этажей — по меркам Петербурга серьезная высота…

— А по меркам Дубая это весьма среднее здание, вовсе не доминанта. Все окружающие постройки такие. Просто это район местного сити с вертикальной организацией жизни. Такая вот нормальная дубайская высотность.

А какой будет бренд у проекта?

— Это будет гостиница W&I класса «четыре звезды». Сейчас идет этап проектирования, финальные даты еще не определены, поэтому не хотел бы называть примерный срок.

Многие российские инвесторы сейчас присматриваются к Дубаю. Обращаются ли к вам за консультациями по поводу организации там бизнеса?

— Обращаются, но больше не ко мне лично, а к моей команде. Мы готовы делиться знаниями, поскольку местные законы, обычаи, рынок — всё это сложно для новичков. Объясняем инвесторам, например, что рынок дорогой недвижимости в Дубае сейчас перегрет. Готовые квартиры площадью по 200-250 м2 в хороших районах быстро становятся коммуналками. Молодые дубайские миллионеры не хотят жить в больших пустых квартирах. Они хотят тусоваться среди единомышленников. Так что рынку нужны коливинги. Может, с небольшими понтами, учитывая аудиторию, но коливинги, а не отдельные квартиры в мраморе и позолоте. Это мы стараемся донести до коллег. Некоторым из них кажется, что Дубай в принципе перегрет. Таким мы предлагаем посмотреть наши проекты в Европе, на Бали, на Кипре, где тоже много айтишников и спрос на недвижимость растет. Но во все проекты я традиционно вкладываю лишь 10-20% своих денег. Остальные деньги всегда партнерские. Я всегда это озвучиваю и горжусь этим.

Это ваша формула успеха?

— Нет. Моя формула успеха состоит из трех пунктов. Готов поделиться, не жалко. Первый пункт: сегодня жилье для инвестиций должно быть маленьким, в тренде микроливинг. Второй: в проекте должны быть общественные пространства. Я это называю подходом профессора Преображенского. Помните, у него было семь комнат, каждая под свою задачу, и пары комнат еще не хватало. Согласен, семь комнат сегодня маловато. Для счастья надо 11-12 разных пространств — для работы, спорта и отдыха — помимо спальни. За это люди готовы платить. А третья составляющая успеха — это сервис. Причем апартаменты всё больше становятся похожи на гаджет, там всё управляется со смартфона. Эти три слагаемых успеха не я придумал. Я их просто подсмотрел, путешествуя по миру, и реализую теперь в своих проектах.

И какова экономика вопроса?

— Если инвестиции в жилье приносят инвестору 3ؘ-4% годовых, то подобные сервисные коливинги — 8-9%.

Многие инвесторы сейчас интересуются Африкой. Вы тоже?

— Там идет мощное экономическое развитие, и можно заработать очень большие деньги. Это здорово. Но есть политические риски. Поэтому любому проекту в Африке сегодня нужен проводник, пускай не русскоязычный, но хотя бы христианский, близкий по культуре. Без этого не сложится. У меня есть друзья в Африке, но проектов пока нет. Присматриваемся.

А как ваши инвестиции в Америке?

— Там у нас остался один проект по арендному жилью. Остальные шесть мы успешно завершили. Американский рынок недвижимости сейчас мощно перегрет: арендная плата растет, а стоимость недвижимости из-за очень дорогой ипотеки падает. Ипотека там выросла в 2-3 раза. Многие компании не выдерживают — банкротятся. Мы перестраховались. В последнем проекте мы смогли зафиксировать ипотечную ставку, поэтому ближайшие 3 года будем чувствовать себя уверенно.

А политические риски? Ощутимы они сегодня для российского бизнесмена в США?

— Политические риски сегодня для россиян высоки, пожалуй, во всех странах мира. Мы находимся под санкциями, и в любой момент могут возникнуть дополнительные проверки капитала, паспорта, репутации — как на Западе, так и на Востоке. Кстати, в Америке с финансовыми транзакциями россиянам сегодня намного проще, чем в Европе. И европейские банки этим фактом сильно возмущены. Но это факт.

А на уровне людей американцы ко мне, например, хуже относиться не стали. Отношения прекрасные. Но чрезмерная политическая напряженность в мире влияет на многие решения. В Америку по этой причине мне лично ехать не хочется.

С другой стороны, и в России сейчас непросто. Да, я начинал бизнес здесь в «ревущие 90-е», времена перестройки, беззакония и криминала, и вроде бы должен смотреть на многие нынешние события спокойнее молодежи. Но возраст берет свое. Чем старше мы становимся, тем мы осторожнее.

Что говорят в Лондоне о текущей политике России?

— Да разное говорят. Сирийцы, узнав, что я русский, мне чуть ли не в ноги кланяются. Киприоты, индусы, китайцы (их тут куча) говорят обычно так: «Русские молодцы — показали Америке, что других тоже надо уважать». Негатив к США никуда не делся. Он был всегда, и он мощный.