Конституция России гарантирует как свободу распространения информации, так и защиту частной жизни. Но ни на бизнес, ни на совершивших противоправные деяния граждан такое право не распространяется. Объясняем, почему удалить из всемирной сети негативную информацию практически невозможно, а попытки применить «закон о забвении» нередко приводят к еще большим проблемам.
Никто не забыт и ничто не забыто
Действующий уже больше 7 лет федеральный закон, именуемый «законом о забвении», делегирует каждому герою событий право требовать скрыть ссылки на соответствующие публикации из поисковой выдачи. Операторы поисковых систем («Яндекс», «Рамблер», Google и другие) обязаны удалить такие ссылки, если спорная информация является недостоверной, неактуальной, утратившей значение для заявителя или незаконной по иным причинам. Запрос рассматривается в течение 10 рабочих дней, отказ может быть обжалован в суде.
Последняя опубликованная «Яндексом» статистика свидетельствует, что около 37% требований недовольных героев публикаций отклоняется. Медиаюрист Светлана Кузеванова видит причину не в формулировках закона, а в некорректности запросов: «Для удаления ссылки из поисковой выдачи заявитель, в частности. должен представить железобетонные доказательства недостоверности сведений: поисковик сам проводить расследование не будет. Суды также редко удовлетворяют иски требующих скрыть информацию граждан». Схожего мнения придерживается и Елена Пальцева: «Действующий «закон о забвении» неэффективен, так как не предлагает поисковым системам действенного инструментария. Как, скажем, «Яндекс» или Google могут проверить достоверность информации, её актуальность и установить иные оценочные обстоятельства? Если через лингвистическую экспертизу, то за чей счет?» — отмечает медиаюрист.
Во многих случаях поисковые системы проявляют упорство, не поддаются на угрозы и даже миллионные судебные иски. Так, чиновник антимонопольного ведомства Теймураз Харитонашвили потребовал удалить ссылку на размещенную на сайте «Компромат.ру» статью о его коррупционных связях. Но «Яндекс» отклонил этот запрос из-за «невозможности сделать однозначный вывод о недостоверности распространяемой информации». «На операторов поисковых систем не возложена обязанность самостоятельно устанавливать факты достоверности либо недостоверности, актуальности либо неактуальности информации, размещенной на сайтах третьих лиц», — заключил суд, подтверждая решение поисковика.
«Забвения» требовал и бывший стажер телеканала «Санкт-Петербург» Максим Злобин, уволенный после конфликта со спикером парламента Северной столицы. По его утверждению, он ушел из журналистики и занимается бизнесом, а, следовательно, информация о скандале пятилетней давности утратила для него актуальность. Но ни поисковая система, ни служители Фемиды не вняли таким доводам: «Удовлетворение требования истца о прекращении выдачи ссылки на указанной странице в сети интернет может повлечь нарушение конституционного права указанных в публикации лиц на свободный доступ к любой информации о себе», — заключил Ленинградский областной суд.
А в интернет горит клеймо
Специальные правила установлены для «забвения» информации об уголовно наказуемых деяниях. Сведения о них считаются неактуальными только после истечения сроков давности привлечения к ответственности, которые в зависимости от тяжести преступления составляют до 15 лет, а в ряде случаев (геноцид и тому подобное) бессрочны. Упоминания о самих осужденных могут быть исключены после снятия или погашения судимости. Согласно Уголовному кодексу РФ, это аннулирует все правовые связанные с судимостью последствия.
Однако закон не предусматривает удаления текстов приговоров с указанием персональных данных нарушителей с сайтов судов и из специализированных СМИ («Гарант», «Судебные решения РФ» и других). Конституционный суд России не усмотрел в этом нарушений прав бывших преступников. В том числе в деле осужденного за мошенничество столичного предпринимателя Лачина Сковыкина служители Фемиды констатировали, что «забвение» не означает полного изъятия спорной информации из публичного доступа: «Данное правовое регулирование позволяет соблюсти разумный баланс между правом на уважение частной жизни такого лица и правом на доступ к информации о нем неопределенного круга лиц», — отмечается в определении высшей инстанции.
Кроме того, «вечно» сведения об осужденных хранятся в базах данных МВД России и включаются в справки, выдаваемые в том числе для работодателей. Отклоняя жалобу новосибирца Ивана Колпакова, осужденного еще в 2007 году за нетяжкое преступление, Верховный суд России пришел к выводу, что хранение персональных данных исправившихся преступников «направлено на недопущение представления неполных сведений о судимости либо об уголовном преследовании при трудоустройстве или занятии предпринимательской деятельностью в соответствующих сферах».
Не наступайте на грабли
Эксперты напоминают, что попытки придать «забвению» негативную информацию могут привести к прямо противоположному результату. Это социальный феномен именуются «эффектом Стрейзанд» (по имени американской актрисы Барбры Стрейзанд). «Заявители должны понимать, что решения по их искам против операторов поисковых систем будут опубликованы на сайтах судов, а потом включены в базы данных, перепечатаны на других интернет-ресурсах, вновь проиндексированы поисковиками и так далее. Даже если герой выиграет такое дело, след останется, причем более актуальный. И уж полное «самоубийство» — судиться с журналистами, которые раскрутят давно забытую историю», — убежден юрист и правозащитник Максим Тимофеев.
Например, именно к такому результату привела многолетняя борьба миллиардера Евгения Пригожина с «Яндексом». Серия судебных процессов, в ходе которых предприниматель требовал удалить из выдачи поисковика компрометирующую его информацию, стартовала еще в 2016 году. Спустя 8 лет «Яндекс» наконец ограничил выдачу сведений, на удалении которых настаивал Пригожин. Однако на протяжении всего этого периода внимание к деятельности миллиардера не только не ослабевало, но и подогревалось скандалом. Вдобавок бизнесмен постоянно подает иски к независимым СМИ, чем только усиливает интерес к своей персоне. Аналогичный эффект возымела и блокировка Роскомнадзором многочисленных статей о ВТБ и его президенте Андрее Костине, в которых фамилия главы банка соседствовала с именем известной ведущей Наили Аскер-заде.
