Убить Трампа, или Атмосфера ненависти по-американски
Фото: Эван Вуччи
Текущая кампания по выборам президента США задолго до ее официального старта обещала быть исключительной: борьба дряхлой развалины и фрика с полукриминальными замашками за пост главы самого могущественного государства мира сулила остросюжетную драму с непредсказуемым финалом. Покушение на одного из главных участников гонки Дональда Трампа сделало драму триллером. Если у этого триллера есть режиссер, ему пора вспомнить, что шоу — часть политики, но не ее цель.
Выстрелы, прозвучавшие в Пенсильвании на предвыборном митинге Трампа, повергли Америку в шок. В американских президентов, включая бывших (или будущих), не стреляли уже больше 30 лет, со времен покушения на Рональда Рейгана в 1981-м. Но и тогда это был все-таки психопат.
В других странах тоже заволновались. От США все-таки еще многое зависит в мировой политике, и кто там будет президентом — вопрос не праздный, особенно если речь идет о Трампе.
Покушение случилось после того, как между Дональдом Трампом и Джо Байденом состоялись дебаты, по итогам которых Байден показал себя так, что еще больше демократов, чем раньше, решили, что страну ему лучше не возглавлять, и непосредственно перед тем, как съезд республиканцев собирался выдвинуть Трампа кандидатом на предстоящие выборы.
Убить Трампа, конечно, не так-то просто. Есть мнение, что это вообще только серебряной пулей сделать можно. Но что касается рейтингов, то многие и раньше думали, что у Байдена против него шансов маловато, а теперь их как будто и еще меньше. Вряд ли американская нация сейчас скажет «сегодня мы все республиканцы», как тот хирург, что оперировал Рейгана, но то, что избиратель Трампа теперь уж точно придет на избирательные участки до единого человека, это наверняка.
Американские медиа и власти восприняли инцидент как угрозу демократии в целом. Общая тональность, которую выдерживают СМИ всех направлений, сводится к призывам против политического насилия. Не должно, мол, такого быть в демократическом обществе, и даже если сторонники Трампа когда-то пытались захватить Капитолий, это вовсе не повод в него теперь стрелять (тем самым как бы намекая и трампистам на случай их победы в ноябре, что если в их лидера стреляли, то это тоже не повод потом разворачивать репрессии). И Джо Байден тоже не стал говорить, что «если бы хотели убить, убили бы», а выступил против насилия.
Но Байдену проще: конкретных обвинений нет, информации о поисках заказчиков — тоже. Хотя это не значит, разумеется, что на кухнях и в барах страны это не обсуждают. Но в публичном пространстве — нет. Причастность тут же убитого охраной стрелка, 20-летнего Мэтью Крукса, к каким-либо организациям не установлена, про его мотивы никто ничего не знает и на них ничто не указывает. Не нашли у него в квартире ни флага запрещенного в РФ Исламского государства, ни визитки какого-нибудь байденовского помощника, ни ушанки с красной звездой. Никаких записок, дневников, красноречивых постов в соцсетях. Психически тоже вроде бы был здоров.
То есть Мэтью Крукс стал дроном в человеческом обличье — обезличенной смертью, появляющейся из ниоткуда. Символ современной войны перебрался в мир политического терроризма.
Вместо этого все отмечают, что уровень агрессивной риторики в США в последние годы безудержно растет и всё больше участников соцопросов признают возможность насилия в политике. Оппоненты сравнивают Дональда Трампа с Гитлером, его сторонников — с нацистами и вслух желают, чтобы они как-нибудь исчезли. Джо Байден называл их «врагами народа». С другой стороны, Трамп и трамписты примерно то же самое, не особенно стесняясь в выражениях, говорят о мигрантах, представителях ЛГБТ и демократах.
Несколько лет назад популярная в Штатах актриса Кэти Гриффин опубликовала фото, на котором держит в руках окровавленную голову Трампа — еще во время его президентства. Был большой скандал, в результате которой Гриффин была уволена с CNN и ее допрашивали по подозрению в заговоре с целью убийства президента. Но всё, о чём она сейчас жалеет, это о потере трети фан-базы вследствие инцидента.
Вот эта риторика и привела к выстрелам. Получается, что в Трампа стреляла, как сказали бы в России, «атмосфера ненависти». Именно так когда-то объясняли гибель Бориса Немцова.
Она, впрочем, тоже не просто так возникла, а стала следствием роста ненависти в мире вообще, от Южно-Китайского моря до Ближнего Востока и Украины. Как будто всем вдруг стало тесно на планете. Политики перешли на язык гнева, забывая о том, что политика — это не сериал Netflix и их задачей не является постоянно держать зрителя в напряжении, обязательно становясь положительными героями. Нет никаких посторонних зрителей — все они являются участниками «сериала», причем поневоле.
Ярость заразна и вызывает привыкание. Свобода слова в эпоху ярости становится оружием. Выстрелы в Пенсильвании не стали «выстрелом в Сараево», но никто не знает, где и когда прозвучит тот самый.
