Сергей Моренков: «В России должны появиться глобальные компании и продукты»

Сергей, вы успешный бизнесмен, открыто совмещающий предпринимательскую деятельность со статусом депутата от партии власти в парламенте Ленобласти. Как предприниматель может заниматься своим делом и быть одновременно депутатом, то есть законотворцем? Нет в этом противоречия?
— Действительно, во многих субъектах РФ это невозможно. Также невозможно, имея действующий бизнес, работать в Госдуме или в Совете Федерации. Но Ленобласть в этом вопросе отличается. Здесь предусмотрено два типа работы — на постоянной и непостоянной основе, есть соответствующие квоты. Я работаю в парламенте региона на непостоянной основе, то есть не получаю депутатскую зарплату — работаю добровольно. И не отношусь к тем депутатам, которые передали свои акции кому-то в доверительное управление и по-всякому маскируются. 
Многие думают, что статус депутата и близость к бюджету помогают зарабатывать деньги. Если это не так, зачем вы стали политиком? 
— На политической деятельности я не зарабатываю — я там трачу: время, деньги и силы. А в политику я пошел, чтобы понять, как она устроена. Теперь я не только разбираюсь в бизнес-мышлении, но также понимаю, чем в своих решениях руководствуются чиновники и политики. 
Насчет «близости к бюджету в помощь бизнесу». Как рыночная компания, мы категорически избегаем работы с бюджетом, даже не пытаемся получать какие-то подряды, не ходим на конкурсы. Это наша принципиальная позиция. Работа с бюджетом в моем понимании — это некий допинг. А если ты постоянно находишься на допинге, а потом его лишаешься, ты не можешь жить. Зачем нам такие риски? Холдинг «СКСР» и без допинга живет полной жизнью. 
Есть у вас бизнес-мечта? В каком направлении планируете двигаться дальше?
— «По секрету всему свету», как говорится... Я мечтаю о создании международной компании, производящей глобальный продукт — востребованный и конкурентный во всём мире. Я бы хотел владеть такой глобальной компанией, но жить при этом в России. Да, я патриот и не скрываю этого. Хочу, чтобы в России были все условия для создания таких бизнесов и продуктов. 
А России они нужны? Понимают важность такой инициативы те, кто у власти?
— Президент точно понимает и акцентирует на этом внимание. Например, в его указе от 2024 года «О национальных целях развития Российской Федерации…» очень четко обозначены приоритеты. И среди них есть увеличение несырьевого, неэнергетического экспорта. 
Мы недавно поднимали этот вопрос в парламенте Ленобласти. Работа в этом направлении идет, но сложно из-за отсутствия предпосылок. 
А какие нужны предпосылки? 
— Первое, что нужно, — передовые технологии, которые приносят в том числе компании других стран через совместные предприятия. Второе — трудовые ресурсы. Третье — лояльное законодательство. Четвертое — логистика. Пятое — финансы. А в России, к слову, глубоководных портов почти нет, кроме Владивостока и Новороссийска. Доставка грузов конкурентна разве что в Европу и Турцию. При этом кредиты слишком дорогие — 26–27% годовых. Издержки на энергетику в России также выше, чем во многих других странах, что делает создание глобального продукта практически невозможным. Это всё значительно снижает нашу конкурентоспособность.
Поэтому Россия никак не может создать, допустим, «глобальный» автомобиль?..
— Чтобы создать такой продукт, я бы на месте правительства РФ не вводил утилизационный сбор, а напротив освободил бы автопром от налогов. Скажем, отменил бы налог на прибыль, налог на имущество, сделал, как для IT-компаний, отдельные послабления по уплате во все страховые фонды. Сегодня, чтобы заплатить сотруднику на конвейере 100 тыс. рублей в месяц, нужно заплатить еще 43 тыс. рублей НДФЛ и в фонды. Это большая нагрузка на бизнес. А в IT-секторе она намного меньше — порядка 20% (только НДФЛ и 7% в фонды). Если бы подобные льготы ввели для автомобильной отрасли лет на 50, число заводов у нас увеличилось бы на порядок. Те, у кого есть возможности, стали бы производить автомобили, и наверняка появился бы «глобальный» автомобиль.
Если говорить именно о вашем бизнесе, как бы вы описали свою работу, в чём она заключается? 
— Я занимаюсь бизнес-проектами. Правильнее сказать — создаю бизнес-среду, в которой организации могли бы развиваться и расти. В каком-то смысле я ищу научную новизну в предпринимательском деле. Для меня это отчасти исследовательская работа. Понятно, что от рутины до конца уйти всё равно не получается. 
Вы довольны результатами? 
— Смотря с какой стороны посмотреть. Мой бизнес, как и многое в этом мире, цикличен и движется по некой спирали. В какой-то момент кажется, что да, всё полностью автономно, всё работает, развивается, но потом ты просыпаешься и понимаешь, что могло бы быть еще лучше. Бывает, что я рефлексирую: «Почему мы до сих пор не глобальная компания?» Ведь одна из популярных автомобильных компаний Китая начала производить машины в 1997 году, то есть вышла на рынок одновременно с нами. И когда я смотрю, как они развиваются, понимаю, что мы явно где-то недоработали. Поэтому у них сегодня прибыль несколько миллиардов долларов, а у нас в лучшем случае несколько миллиардов рублей. 
Но зато в нашем холдинге пять направлений бизнеса. Мы занимаемся пищевым производством, работаем в химической отрасли, в сфере продажи автомобилей, в девелопменте. В этих направлениях сложно создать глобальный продукт. Он если и получится, то скорее вопреки. Поэтому осторожно делаем ставки на самое свежее направление деятельности холдинга — IT. В этой сфере есть хорошие шансы стать глобальной компанией, есть для этого все предпосылки. При этом у наших айтишников высокий уровень, много толковых ребят. А логистика в отрасли нулевая — красота!
Можете анонсировать какой-нибудь новый продукт холдинга? 
— Мы работаем над тем, что нам самим интересно. Это продукты для документооборота, для управления проектами по аналоги JIRA — то, что позволяет организовать бизнес-процессы.
Компании холдинга выступают и заказчиками, и потребителями. Мы на себе тестируем разработки и только убедившись, что всё хорошо работает, предлагаем их на внешний рынок.
Как вы все успеваете? Есть у вас секрет успеха?
— Все компании моего холдинга, с одной стороны, независимы: там разный менеджмент, разные оборотные средства. Каждая компания работает абсолютно самостоятельно и не пересекается с другими. Один из принципов нашей стратегии — полноценная диверсификация: если закроется одна из компаний, остальные этого никак не почувствуют. 
Но, с другой стороны, у них есть много общего: принципы корпоративной культуры, IT-инфраструктура, инвестиционная политика, безопасность — всё то, что можно безболезненно централизовать. Кроме того, считаю, что мы умеем хорошо считать деньги — у нас нет ни одного лишнего человека. 
Что, на ваш взгляд, будет с российской экономикой в ближайшие годы? К чему готовитесь лично вы как бизнесмен? 
— Ситуация в экономике меняется порой очень неожиданно. Например, когда началась пандемия и рынки упали, все были встревожены, и казалось, что бизнесу конец. Но через месяц рынки стали оживать. В итоге пандемия внесла даже позитивный вклад в развитие бизнеса: не было сильного давления на рынок, и он по итогам 2021 года оказался в хорошей форме, хотя готовился к худшему.
Другой пример — начало СВО. Западные компании массово уходили, доллар по 100 рублей, ключевая ставка 20% и растет. У народа паника: неясно, что делать и как работать. Но довольно быстро вместо европейских поставщиков появились иранские и китайские, а европейские товары не исчезли — их просто стали возить окольными путями. Бизнес, как вода: он всегда находит путь. В результате последние три года оказались не такими уж плохими для российских предпринимателей. Работала льготная ипотека и разные федеральные программы поддержки, строилось много жилья, мостов и дорог. В целом всё выглядело довольно интересно. Но постепенно ситуация стала замедляться. То, что происходит с ключевой ставкой сейчас, сильно влияет на спрос и потребительскую активность. Вряд ли текущий год принесет резкие перемены.
Мы в холдинге выбрали для себя стратегию удержания: не рисковать, уменьшить кредитный портфель, достраивать начатые проекты, не запускать новые. Всё будет зависеть от макроэкономики, санкций, рынка нефти и ключевой ставки. Если не будет позитива там, его не будет и здесь.
Как вам удается сохранять спокойствие? Что вас отвлекает от работы и стресса?
— Первое, что позволяет сохранять спокойствие, — диверсифицированный бизнес. Компания так устроена, что даже если в каком-то одном сегменте объективно будут сложности, то в других всё продолжит работать. 
А с точки зрения каких-то антистрессовых мероприятий… Отдыхать, конечно, надо. Я, как и многие, работаю умственно, поэтому отдых у меня активный. Охота и рыбалка — не мое. Мне интересен экстрим: зимой это может быть сноуборд, снегоход, а летом — виндсерфинг или спортбайк. Хотя с удовольствием играю и в шахматы. Это одно из моих любимых увлечений.