«Перебалансировка системы». Что такое выборы в России и как они устроены

Фото: Данила Егоров / Коммерсантъ

Победа до схватки

Выборы-2021 разительно отличаются от всех остальных: тусклые однотипные решения в ходе избирательных кампаний, низкий интерес к ним со стороны общества и, конечно, трехдневное голосование. Но главное — беспрецедентная тотальная зачистка «поляны» от несогласованных элементов, будь то независимые кандидаты или средства массовой информации.

Если отбросить нормы этики и морали и холодно анализировать тактику власти, то нельзя не признать её успеха и полного доминирования в политической жизни России. Первым этапом этой зачистки, безусловно, является арест оппозиционера Алексея Навального и разгром его сторонников. Все главные действующие лица из числа навальнистов оказались выдавлены за границу, и ни один связанный с ним человек не допущен до участия в выборах. И всё по закону.

Только из списка кандидатов в Госдуму было исключено 290 человек. «Из них 211 кандидатов исключены на основании решений самих политических партий или личных заявлений кандидатов, и только 79 кандидатов (27%), в том числе 27 человек по новой статье о принадлежности к экстремистской деятельности, исключены Центральной избирательной комиссией», — сказала в интервью глава комиссии Элла Памфилова. Еще про тысячи людей, которые не смогли стать кандидатами в региональные парламенты, глава ЦИК не упомянула.

Среди не попавших в бюллетень есть три базовых категории: не согласован властями, не прошел предвыборные фильтры, добровольно отказался. Основания быть несогласованным понятные, и каждое из них, в общем, можно назвать «неконструктивной политической позицией». Для таких людей в первую очередь и существуют многочисленные предвыборные процедуры. Это не только подписи муниципальных депутатов, но и подписи граждан за выдвижение, и соответствие ряду официальных критериев. Как говорят политтехнологи, согласование и кандидатам в Госдуму, и в региональные парламенты дает Администрация президента и ФСБ. Отмечают, что роль последней на этих выборах сильно возросла.

Согласование кандидатов — это, по сути, и есть реальные выборы. Формируется меню, за рамки которого избиратель уже не выйдет. «Власть неоднородна. Это не единый коллективный разум, это иерархия, внутри которой также идет борьба, есть разница интересов. Вот у вас в Петербурге конфликт внутри власти вылез наружу, но в большинстве таких ситуаций всё происходит тихо. Не только обычным гражданам нужны представители в парламентах, но и людям с крупным капиталом, с влиянием. Как это выглядит? Да как рекомендация или просьба в духе «вот тут есть один хороший парень, ну, прямо зарекомендовал себя». Такие слова могут прозвучать при личной встрече или даже по телефону, в зависимости от характера отношений с принимающими решения», — рассказывает политтехнолог, участвовавший во всех выборах в истории России.

При этом некоторые кандидаты изначально идут на выборы, понимая, что снимутся, либо когда найдется «покупатель» на эту услугу, либо когда такая установка придет от партии — политические силы нередко договариваются между собой на берегу. Собеседник «Нового проспекта» рассказал о минимальной стоимости снятия в размере 3 млн рублей. «Прайса нет, как договорятся. На депутатских выборах ценник, конечно, намного меньше, чем, например, на губернаторских. Слышал, что совсем недавно такой этюд с отказом от участия принес кандидату 300 млн рублей наличными. Но вообще деньги не единственный способ отблагодарить, также речь может идти о каких-то межпартийных уступках или помощи», — рассказывает технолог.

Партия, в которую устроился корреспондент «Нового проспекта», например, изначально продвигала лишь 1/5 петербургских кандидатов. То есть 80% выставленных кандидатов еще на старте имели статус «технических». Флагманами были те, кто платил, или те, на кого сделали ставку партийные федералы.

Работа на партию

Весной 2021 года я закончил сотрудничество с одним изданием из списка иноагентов. Если признаться честно, во многом из-за опасения тоже получить данный статус. Дело не в ярлыке и не в ежеквартальных отчетах о своих тратах под сто страниц каждый. Официальное внесение в список врагов ухудшило бы качество коммуникации с властью и ее свитой, а у меня тогда только родилась идея этого материала. Хотелось больше узнать о том, как устроена власть в России.

Кстати, тема иноагентов имеет прямое отношение к выборам, ведь активная кампания против всех неподконтрольных источников информации — это второй этап зачистки, но уже информационной «поляны», а не политической. Логика простая: остановить распространение информации невозможно, зато легко можно дискредитировать сам источник, а значит и подорвать доверие к тому, что он распространяет.

Работа в партии заключалась в написании текстов. Сверху мне спускались информация и тезисы, которые необходимо было превратить в три-пять «новостных» заметок. Все эти заметки и тексты выходили в различных СМИ, многие из которых никак не связаны между собой. Пометки «реклама» на них не стояло, не было и указания на то, что это агитационный материал. При этом каждый текст согласовывался центральным аппаратом в Москве.

Чтобы писать заметки, периодически необходимо было посещать партийные мероприятия. На одно из таких без согласования с партией пришел корреспондент петербургского СМИ, посещаемость которого, по данным SimilarWeb, на май 2021 не превышала 80 тыс. человек в месяц. Всего один независимый журналист вызвал настоящую панику в партийных рядах, хотя по итогу написанный им материал рисовал партию скорее в позитивном ключе. Но стоит признать, что-то мероприятие и впрямь было достойным.

От одного издания просто сразу пришел журналист, специализирующийся на рекламных материалах. От другого СМИ пришел журналист, который после мероприятия, судя по всему, получил пачку купюр. Начальник направления «Медиа» отвел его за угол, откуда он вышел довольный и радостный. Минутой позже в том же уголке за услуги райтера рассчитались и со мной.

На другом, менее масштабном партийном мероприятии был лишь один петербургский телеканал. Всё мероприятие затевалось ради телевизионщиков. Они опоздали на 15 минут, и ровно на столько сдвинулся срок начала. Происходящее после их приезда действо было похоже на съемки рекламного ролика, но уж никак не честного телевизионного сюжета. Несколько «дублей» для речи главного спикера, съемка полностью постановочной сцены со «случайным прохожим».

Как-то раз я получил задачу поехать на никак формально не связанное с партией мероприятие. Его участники с официальными статусами в роли экспертов с серьезными минами обсуждали выборы. Моя задача состояла в том, чтобы записать слова одного купленного технолога: он должен был сказать что-то хорошее в адрес партии. Эксперты долго говорили про возможное иностранное вмешательство в петербургские выборы (как будто США не дает покоя состав Заксобрания), грязные трюки либералов вроде постановок с двойниками и прочий бред. Около часа пришлось внимательно слушать этих «экспертов», чьи речи кроме ощущения тошноты ничего не вызывали. И за час технолог так ничего и не сказал… Забыл! Зато уже на следующем собрании «экспертов» он высказался вдоволь.

На протяжении всего времени, что я сотрудничал с партией, меня не покидало ощущение, что реальной борьбы нет. Каждый новостной повод или PR-ход был выстроен так, чтобы содержательно не критиковать власть и не привлекать к себе чрезмерно много внимания. Ключевой принцип — казаться, а не быть. Партия всё время пыталась выставить себя в определенном свете, вместо того чтобы быть такой, какой пытается казаться.

Школьные истины

«Один настоящий противник действующей власти в составе Госдумы не сможет парализовать работу государственного аппарата, но может стать фактором, существенно её осложняющим, а в ближайшей перспективе и вовсе реальной угрозой. Поэтому настоящих противников режима в думе быть не должно. Более того, на этих выборах, мне кажется, власти наконец-то добились того, к чему всегда и стремились — тотального отсутствия интереса к выборам. Сейчас этот процесс представляет себя не более чем перебалансировку интересов элементов системы. Голосование будет идти 3 дня, о каких выборах вообще речь? Поверьте, там [наверху] уверены, что совершают благо. Невозможно им доказать, что целенаправленная манипуляция общественным мнением, отсутствие реальной конкуренции и ярких кандидатов — это зло. Выборы есть, противления широких народных масс нет, значит демократия, и точка», — говорит один из старейших российских технологов в беседе с корреспондентом «Нового проспекта».

Когнитивный диссонанс от несовпадения сути понятия выборов и того, что в действительности происходит в России, легко устранить учебником обществознания за 8-й класс под редакцией Боголюбова. В частности, нужен раздел «политические режимы», параграф про авторитаризм.

«Монополия на власть одной группы. Роль парламента, если он есть, и других представительных органов не очень значительна. Политическая оппозиция если и допускается, находится под строгим контролем государственных органов и в случае малейшей угрозы правящему режиму её деятельность безжалостно пресекается, а политические противники всячески дискредитируются или даже физически уничтожаются, — говорит школьный учебник. — Для удержания власти широко используются вооруженные силы. Права и свободы граждан могут декларироваться, однако на практике постоянно нарушаются. Вместе с тем в условиях авторитаризма отсутствует чрезмерная жесткость власти и её вездесущность. Сохраняется в значительной степени свобода экономической деятельности, автономия частной жизни людей. Власть опирается не только на армию, но и на церковь; поддерживаются традиции, в ряде случаев — патриархальный уклад жизни».

В конце концов, авторитарный режим не самое худшее, что могло случиться со страной. Есть ещё тоталитаризм, где есть и чрезмерная жестокость власти, и её вездесущность. А про свободу экономической деятельности вообще говорить не приходится. Но, с другой стороны, Конституция РФ декларирует немного другой расклад. «Российская Федерация — Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления», — говорится в разделе №1, глава №1, статья №1, пункт №1.