Панельный спор. «МСП банк» банкротит совладельца Ладожского ДСК
«МСП Банк» пытается признать банкротом Юрия Воробьева, генерального директора Ладожского ДСК, который сейчас находится в конкурсном производстве. Юристы считают, что это может быть формой давления на руководителя и бенефициара бизнеса.
Смог и сделал
АО «Российский банк поддержки малого и среднего предпринимательства» обратился в Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти с заявлением о признании несостоятельным Юрия Воробьева. Это генеральный директор и, по данным участников рынка, совладелец Ладожского ДСК, который сейчас находится в банкротстве. Правда, поясняет адвокат, руководитель Адвокатской практики Ulezko.legal Александра Улезко, если генеральный директор не привлечен к субсидиарной ответственности по долгам банкротящейся компании, кредитор может подать заявление о его банкротстве в случае наличия договора поручительства.
«Как правило, если гендиректор поручился отвечать всем своим имуществом по долгам возглавляемой им компании, он является и бенефициаром должника», - добавляет юрист.
Сумма требований «МСП Банка» к Юрию Воробьеву, по информации картотеки арбитражных дел, составляет 63,5 млн рублей.
Юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и Партнеры» Артем Рудой напоминает, что в 2023 году Верховный Суд РФ разъяснил, что кредитор, требование которого обеспечено поручительством, может по своему выбору инициировать банкротство как основного должника, так и поручителя, а при наличии нескольких поручителей – банкротство каждого из них или любого в отдельности.
«Поэтому банки часто одновременно возбуждают дела о банкротстве основных должников и их поручителей. Каждый из них будет нести полную ответственность по обязательствам перед банком до тех пор, пока задолженность не будет погашена. Возбуждение дел о банкротстве поручителей повышает шансы банка на реальное взыскание долга», - считает Артем Рудой.
Планы не совпали с реальностью
«Ладожский ДСК» управляет заводом по производству CLT-панелей в Волховском районе Ленобласти. Первые разговоры о создании подобного комбината появились в 2012 году. Тогда руководство компании заявляло, что к 2015 году запустит завод по выпуску 500 тыс. м3 CLT-панелей в год. Заявленные инвестиции превышали 5 млрд рублей. Деньги предполагалось занимать. Завод был запущен лишь в 2021 году, тогда инвестиции в запуск оценивались в 1,5 млрд рублей. Однако ЛДСК не смог выйти на проектную мощность первой очереди в 60 тыс. м3 конструкционных изделий из CLT-панелей в год. Позже европейские рынки, куда Ладожский ДСК планировал поставлять продукцию, и вовсе закрыли для российского экспорта.
В конце 2022 года основной финансовый партнер проекта – «Российский банк поддержки малого и среднего предпринимательства» (АО «МСБ Банк»), направил в арбитраж заявление о признании банкротами АО «Ладожский ДСК» и ООО «Торговый дом «Ладожский ДСК». Летом 2023 года на предприятиях было введено наблюдение, а осенью 2024 года – конкурсное производство.
По данным «Контур-Фокуса», единственным акционером АО «ЛДСК» выступает английская «Саб Индастриз ЛТД». За ней, как ранее сообщали СМИ и участники рынка, стоит группа российских предпринимателей. При этом одним из основателей проекта называют гендиректора Ладожского ДСК Юрия Воробьева. В 2023 году компания получила 89,9 млн рублей чистого убытка при выручке в 69 млн рублей. ООО «Торговый дом «Ладожский ДСК» принадлежит АО «ЛДСК» (67% долей) и Юрию Воробьеву (33% долей). Выручка «ТД «ЛДСК» в 2021 году составила 27,2 млн рублей, чистый убыток – 2,3 млн рублей.
Прессинг для собственника
В настоящее время взыскание крупных задолженностей является комплексной задачей, включающей в себя использование различных механизмов, комментируют юристы. «В рассматриваемой ситуации кредитор — банк — не только активно участвует в деле о банкротстве юридических лиц (подразумевается, что это в той или иной форме его должники), но также добивается личного банкротства бывшего генерального директора и, возможно, одного из бенефициаров должников», - отмечает Денис Драгунов, адвокат КА Pen & Paper.
По его мнению, на практике это может быть формой давления на бенефициара бизнеса, особенно если он, находясь в России, продолжает активно заниматься предпринимательской деятельностью. «Введение процедуры личного банкротства и возникающие в связи с этим последствия могут существенно затруднить такую деятельность. Мы не видим полной картины взаимоотношений данного кредитора и его должников, но можем предположить, что речь идет именно о сценарии оказания давления и создания переговорной позиции», - полагает Денис Драгунов.
«Если у кредитора есть возможность подать заявление о банкротстве генерального директора компании-должника (равно как и ее участника или иного аффилированного с ней лица), то в абсолютном большинстве случаев кредитор это сделает. Что возможно, например, если директор являлся поручителем, и это частая ситуация в отношениях с банками», - комментирует Сергей Бакешин, советник, руководитель практики разрешения споров и банкротства Maxima Legal.
Целью подачи заявления может быть как взыскание долга с физлица, так и оказание давления на него, чтобы добиться того или иного поведения в деле о банкротстве компании. Например, заставить директора раскрыть информацию о деятельности компании и ее активах, понудить к переговорам о выкупе требования, перечисляет Сергей Бакешин.
«При этом сумма, указанная в поданном недавно заявлении о банкротстве Юрия Воробьева (63,5 млн рублей – прим. «НП»), в рамках процедур банкротства «ЛДСК» и «Торговый дом «ЛДСК» не имеет существенного значения, так как для введения процедуры банкротства необходимо соблюдение определенных условий, в том числе превышение порога задолженности, предусмотренного ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (от 500 тыс. руб. при обращении в арбитражный суд)», - считает Денис Драгунов.
По его словам, в некоторых случаях наличие дела о банкротстве в отношении бенефициара бизнеса необходимо для поиска выведенных активов из подконтрольных ему юридических лиц.
«Это не всегда возможно сделать в рамках процедур банкротства самих должников, тогда как наличие дела о банкротстве физического лица — бенефициара — расширяет инструментарий для розыска активов, последующего оспаривания сделок, получения доступа к информации о членах семьи и т. д. Поэтому в рамках комплексных мероприятий по взысканию задолженности использование механизма личного банкротства бенефициаров является необходимым. При этом финал таких процедур может затянуться на годы», - заключает Днеис Драгунов.
Долг частный и корпоративный
Александра Улезко не исключает, что подача «МСП Банком» данного заявления может быть связана с уже вступившим в силу решением Замоскворецкого районного суда города Москвы. В октябре 2022 года суд взыскал в пользу банка 122,97 млн рублей задолженности по кредитному договору солидарно с ООО «Производственная компания Ладога ЕвроСтро», ЗАО «Ладожский домостроительный комбинат» и Юрия Воробьева.
На данный момент неясно, связаны ли требования «МСП Банка» к Юрию Воробьеву с кредитными обязательствами подконтрольных ему компаний или же это его личные долги, указывает Артем Рудой.
«Обычно поручители несут ответственность по основному обязательству в полном объеме, наравне с основным должником, однако в данном случае объем требований банка к бенефициару основного должника значительно меньше. Можно предположить, что размер его ответственности по поручительству был ограничен или задолженность перед банком уже частично погашена третьими лицами», - полагает юрист.
В целом вероятность фактического взыскания с должника требуемых сумм зависит от размера требований и от состояния должника. «Но в любом случае, чем с большего числа лиц взыскивается долг, тем выше вероятность его взыскания», - отмечает Сергей Бакешин.
