Все, что есть в швейцарском банке, переслать на счет в Сбербанке
У меня есть две новости: одна про маленькую революцию в деле добычи информации, а вторая — про другую маленькую революцию в практике оспаривания сомнительных сделок. Обе эти новости, полагаю, сыграют очень интересную роль в формировании судебной практики по делам о банкротстве.
Первая революция совершилась в налоговом регулировании. Как многие знают, с 2018 года ФНС России осуществляет международный автоматический обмен информацией с компетентными органами иностранных государств на основании Соглашения компетентных органов об автоматическом обмене финансовой информацией от 29 октября 2014 года.
Теперь, если лицо, являющееся резидентом РФ, имеет счета в банках, расположенных на территории стран-участниц Конвенции, или является контролирующим лицом общества, имеющего в них счет, то уполномоченный орган данной страны автоматически предоставляет данные сведения ФНС России.
Таким образом, российские кредиторы теперь могут получить — совершенно бесплатно и со стопроцентной точностью — информацию не только о наличии зарубежных счетов у бенефициара обанкротившейся компании, но даже и о наличии и суммах средств на этих счетах, а также о всех операциях по этим счетам.
Нюанс в том, что ФНС информацию о зарубежных счетах раскрывает только по запросу суда. То есть, если запрос сделает сам арбитражный управляющий или кредитор, то налоговая с полным на то основанием откажет ему в предоставлении сведений. Зато по судебному запросу сведения поступают в установленные законом сроки.
Первопроходцем, по крайней мере в нашем регионе, стал судья Дмитрий Кузнецов, рассматривающий дело о личном банкротстве бизнесмена Николая Кичиджи: сначала он удовлетворил ходатайство финансового управляющего о запросе сведений в ФНС России (в ответ на него были представлены сведения о четырех счетах в банках Швейцарии и Португалии), а затем направил в эти банки запрос о наличии средств и судебное поручение внимание:
Перечислить все имеющиеся на этих счетах средства на счет, открытый финансовым управляющим в Сбербанке!
За это судья Денис Кузнецов получил сразу несколько заявлений гражданина Кичиджи об отводе, но дело сделано: новый инструмент в руках кредиторов уже работает и приносит свои результаты.
Другая маленькая революция произошла в Мещанском суде Москвы, который по иску Промсвязьбанка в лице его санатора признал недействительным брачный договор бывшего совладельца банка Алексея Ананьева и его супруги. Вы спросите, что в данном деле необычного? А необычно то, что у ПСБ нет права оспаривать сделки, стороной которых он не является. А банк, согласитесь, никак не мог быть стороной внутрисемейного договора между мужем и женой.
В обоснование своего иска банк указал, что в настоящее время он взыскивает с Ананьева убытки, и по этому иску наложены обеспечительные меры. Однако в отношении ответчика не введена процедура личного банкротства, в рамках которой возможно оспаривание брачного договора, более того, судебного акта о взыскании убытков в пользу ПСБ тоже пока нет, так что банк официально даже не является кредитором Ананьева. Есть только предположения о недобросовестных действиях, выводе активов, зато уже есть оспоренные сделки.
В общем, можно резюмировать, что практика и в России, и за рубежом, идёт по пути закручивания гаек, а скрытое владение скоро станет несбыточной мечтой для бизнеса.
ВТОРАЯ ПРАКТИЧЕСКАЯ БИЗНЕС-КОНФЕРЕНЦИЯ "НАЛОГИ-2019" СОСТОИТСЯ 20 ДЕКАБРЯ 2019 ГОДА. НЕ ПРОПУСТИТЕ!
