Владислав Иноземцев*: «На выборах всё живое будут выжигать напалмом»

Акции протеста, проведенные в начале 2021 года, возымели эффект, но мне кажется, вовсе не тот, которого хотелось добиться их организаторам. Скорее всего, протестующие стремились заставить власть прекратить преследование Алексея Навального и подтолкнуть ее к компромиссам и большей либерализации в обществе. Однако теперь можно ожидать лишь усиления давления со стороны Кремля. Власть, которая до поры до времени колебалась и думала, стоит ли жёстко подавлять протесты, теперь приняла однозначное решение: давить без колебаний. К сожалению, в этом и состоит главный эффект прошедших в январе акций.

Не стоит также забывать, что скоро выборы, и, безусловно, оппозиция рассчитывала в них поучаствовать. Навальный создал качественную систему «умного голосования», и ее можно было бы впервые применить на федеральных выборах. Но после недавних выступлений надеяться, что для участия в них будет зарегистрирован хоть кто-то от радикальной оппозиции, не приходится. Сейчас будет даже хуже, чем на выборах в Мосгордуму в 2019 году. В этом году зачистят всех: всё живое, не похожее на чиновника или человека из телевизора, будет выжигаться напалмом. Поэтому мое общее ощущение от нынешней ситуации близко к трагичному.

Добавлю, что больших, масштабных протестов населения сейчас не будет. В том числе и потому, что экономическая ситуация для этого, скажем так, не настолько плоха. Она очень отличается от того, что было в СССР. В Советском Союзе человек приходил в магазин и видел пустые полки. Сейчас россиянин приходит в магазин и видит много товаров, только у части населения нет денег купить то, что хочется и нравится. И это другая ситуация.

Мне кажется, что сейчас человек склонен считать, будто в нехватке денег виноват он сам, тогда как в нехватке товаров в советские времена некого было винить, кроме системы. Люди не уверены, что нынешнюю систему в стране следует разрушать. Наши люди индивидуалистичны, они готовы больше работать сами, нежели требовать масштабных экономических перемен.

Если вы посмотрите на постсоветское пространство, то увидите, что последний раз экономические требования со стороны граждан громко звучали в октябре 1993 года, во время защиты Белого дома. С тех пор ни одно выступление ни в одной республике (от Грузии с ее былой нищетой до Украины с ее традициями протеста) не было связано с экономическими требованиями. Между тем в западных странах выступления общественности против экономических новаций правительств бывают регулярно. Например, во Франции против повышения цен на бензин или в связи с попыткой проведения пенсионной реформы люди выступали очень яростно. У них есть чувство солидарности и понимание того, что экономические требования могут быть удовлетворены. У нас нет ничего подобного. Это раньше шахтеры стучали касками по рельсам, а сейчас никто не стучит, потому что проблема из общественной стала индивидуальной, а солидарности у наших граждан нет.

Я понимаю, насколько многое из сказанного может раздражать тех искренних и смелых людей, которые готовы не молчать и бороться за свободу россиян и за развитие России по демократическому европейскому пути. Я понимаю, как им хочется видеть искры грядущих перемен в каждом новом дискредитирующем власть событии, в каждом новом «проколе» Путина, в каждом новом пакете санкций против его подельников.

Тем не менее, мне кажется, что поднять население на масштабный протест на сегодняшний день невозможно. Тут нужен очень мощный триггер, например выборы, которые будут полностью сфальсифицированы. Но опять-таки для такого протеста нужны популярные кандидаты, голоса за которых власть украдёт, как это было недавно в Белоруссии. Но Кремль не повторит ошибки Лукашенко, и никакой Юлии Навальной в бюллетенях мы не увидим, не говоря о более харизматичных кандидатах. Поэтому я давно, как минимум с 2012—2013 годов, говорю и в России, и на Западе о том, что вероятность смены режима до конца 2020-х годов, когда Путин уже физически не сможет занимать своего поста, крайне мала, почти ничтожна.

Российская система власти становится неустойчивой, только когда пытается меняться. Поэтому стратегия нынешнего президента, даже несмотря на застой и упадок, состоит в том, чтобы зафиксировать систему и максимально долго удерживать ее в таком состоянии.

Назначение преемника было бы выгодно всем бенефициарам нынешнего порядка: лучше сохранять уже построенную систему, чем молиться только на вождя. Ведь у друзей президента и новоявленных олигархов так и нет пока понимания того, как они будут жить «после Путина». Когда создатель персоналистской системы уходит, она всегда теряет свой стержень. Если мы посмотрим на исторические примеры, то вспомним, что диктатуры в самых разных странах никогда не переживали их создателей.

Поэтому друзья-олигархи должны опасаться того, что произойдет в будущем и задумываться о том, как разделить власть и активы, как сделать власть более конкурентной и профессиональной, а самим по возможности стать «чистыми» бизнесменами, чья собственность гарантирована законом. Отдельный вопрос — как создать правовое государство, в котором им самим будет не страшно жить. Им уже сейчас пора задумываться о том, как приучить общество к тому, что бизнес ротенбергов-ковальчуков легальный. В этом нет ничего невозможного. Наши люди уже привыкли к богатствам тех же алекперовых-прохоровых и не собираются их экспроприировать, хотя в конце 90-х годов вся их собственность казалась награбленной.

Надо бы начинать создавать российское правовое поле, на территорию которого можно без опаски вывести бизнес, зарегистрированный сейчас за границей. Однако, на мой взгляд, такой транзит слишком сложен в исполнении, а люди, которые сейчас находятся у власти, давно привыкли принимать самые примитивные решения из возможных.

* 26 мая 2023 года внесен Минюстом в реестр иностранных агентов