В ретроспективе «прямые линии» сильно изменились за 15 лет — если раньше они чуть более чем наполовину состояли из благодарностей Путину и сентиментальных причитаний, то в наши дни доброго слова от россиян уже почти и не дождаться. Надо отдать должное организаторам, они пытаются в полном соответствии с философией дзюдо обратить народное возмущение на пользу пропаганды: уже второй год подряд прямо на экраны выводятся критические твиты и комментарии (порой весьма откровенные). Ведущие же все настойчивее спорят с главным героем, задают ему неприятные вроде бы вопросы про зарплаты, пенсии, бедность, дефицит инфраструктуры.
Задумка неплохая — изобразить конструкцию «президент заодно с народом борется с охамевшими чиновниками».
Наверное, это единственный способ сохранить хорошую мину при плохой игре. Ввиду катастрофических рейтингов Владимир Путин решился на небывалый уровень панибратства с народом, лично зачитав в эфире вопрос: «Куда нас ведет «банда патриотов» из «Единой России»?» Тем самым он, наверное, хотел решительно отмежеваться от партии власти, но ответ вряд ли можно признать удовлетворительным: президент не нашел ничего лучше, чем опять свалиться в подзабытые вроде бы обвинения в адрес «лихих 90-х», хотя путинская эпоха длится уже вдвое дольше.
Губернаторы, кстати, с удовольствием подхватывают — вот жители микрорайона «Солнечный» в Красноярске жалуются на то, что у них нет ни школ, ни больниц, и глава края Александр Усс тут же объясняет: это, дескать, «типичное наследие 1990-х».
Впрочем, есть и хорошие новости для Кремля. Несмотря на жесткость и даже радикальность высказываний зрителей, подавляющая часть вопросов все еще представляет собой патерналистские мольбы о расширении льгот и раздаче денег. Несмотря на то, что денег мало (хотя МЧСникам Путин все же пообещал несколько миллиардов на зарплаты), для президента важен сам факт того, что обращаются за лучшей жизнью до сих пор к нему, ему жалуются на губернаторов.
«Как нам прожить на 10-12 тысяч в месяц?», — спрашивает президента глубинка.
Да как хотите, больше-то все равно нет, здесь важно убедиться, что адресат вопросов — по-прежнему Путин. Президента почти не спрашивают о том, как власти мешают людям самостоятельно решать свои проблемы. Люди могут быть недовольны чем угодно, но они не ставят под сомнение вертикаль власти — в глазах большинства Путин все еще гарант, главный центр силы в стране, ответственный за все.
Этот имидж Кремль теперь старается распространить и на те социальные группы, которые раньше не замечал: вопросы на «прямой линии» ему, например, задавали популярные видеоблогеры. Однако эффект «доброго царя» неуклонно размывается, так как президент, очевидно, уже исчерпал все инструменты влияния. Ему в глаза говорят, что его указы и постановления игнорируются, но громы и молнии в ответ больше не летят. Он признается, что и «сквозь свежепокрашенную траву» видит, как на самом деле обстоят дела в регионах, но это уже никого не пугает. Ну видит, ну и что дальше?
Ничего же не происходит.
Еще один отчаянный защитный ход — кажется, впервые в таких случаях президент, когда речь шла об ипотеке для многодетных, обвинил правительство в «реальной ошибке» — то есть в некомпетентности. Обычно Путин всегда защищает кабинет министров.
Когда Владимира Путина спросили о нехватке лекарств в аптеках, он нашел оригинальное объяснение: оказывается, склады в регионах завалены лекарствами, но об этом никто не знает, так как не налажена «информационная работа».
Что ж, теперь необходимость прорыва в цифровой экономике, на который страна готова бросить все ресурсы, становится наглядной. Это нужно для того, чтобы подключить кладовщикам хотя бы электронную почту.
Фото: Виктор Коротаев/Коммерсантъ
