Андрей Турчак. Фото: er.ru
Разъяснений, данных Александром Бегловым по поводу уборки снега и начатой против него информационной кампании, оказалось недостаточно, даже если самому губернатору казалось, что он дал критикам строгую и исчерпывающую отповедь. Пикировка продолжилась и привела к разговорам об отставке, оказавшимся вдруг вполне конкретными: преемником Беглова на посту губернатора Петербурга стали уверенно называть вице-спикера Совфеда и руководителя «Единой России» Андрея Турчака.
Его имя в связи с возможными губернаторскими амбициями в околополитических кулисах обсуждалась довольно давно, но казалось, что скорее просто потому, что какие-то фамилии вообще должны обсуждаться, когда возникают очередные слухи об отставке. Когда «провожали» Георгия Полтавченко, в качестве претендента называли, например, на тот момент министра транспорта Максима Соколова. Да кого только в разное время ни называли! Дмитрия Козака, например, а ещё раньше, прости господи, Владимира Кожина. Про некую «тяжелую болезнь» губернатора в таких случаях тоже часто начинают шептаться.
Как кандидатура Андрей Турчак вполне правдоподобен — не хуже и не лучше того же Козака, почему нет. В его биографии немало громких историй, и если его всё же назовут следующим хозяином Смольного, обо всех этих историях ещё вспомнят подробно, но пока претендента считают таковым в первую очередь из-за родства. Отец нынешнего вице-спикера Совфеда и руководителя «Единой России» Анатолий Турчак, как известно, был в молодости близок Владимиру Путину на почве спорта, и это обстоятельство как бы делает лишними и ненужными все остальные.
А какую по сегодняшним меркам Кремль может предложить альтернативу? Выходца из кириенковского инкубатора губернаторов, окончившего типовые курсы, или очередного охранника президента? Поколение личных друзей и знакомых Путина объективно стареет, и вот приходит время отправлять в политику сыновей и дочерей. Кресло губернатора Петербурга чем не кресло для одного из них? Сын Николая Патрушева становится министром, сын Геннадия Зюганова, похоже, унаследует КПРФ, сын Анатолия Турчака идет в губернаторы (он, кстати, уже им был — в Псковской области). Всё нормально.
От таких рассуждений почему-то дискомфортно, хотя династии политиков — часто встречающаяся в мире практика, и у нас она распространена намного меньше, чем, например, в США или тем более Японии. В российском случае в силу известной дружбы отцов продвижение детей выглядит как расширение одной и той же династии, или клана, в общем, того, что называют семьёй в переносном, а не в прямом смысле.
Губернаторами, однако, почти никогда не становятся люди из обсуждений, и это, наверное, главный минус кадровой гипотезы Турчака (разве вот Беглов перед тем, как перебраться в Смольный, сначала стал полпредом в СЗФО, и уже тогда заговорили о его перспективах, потому что такой же путь в своё время проделала Валентина Матвиенко, но все-таки развитие событий и здесь вовсе не обязательно было запрограммировано), а главный плюс — само по себе ее наличие, запах политики, пусть и не самый приятный.
Впрочем, пока в этой истории ещё нет объявленного результата, интересен её процесс. Когда сюжет из забавного и даже немного дежурного троллинга Беглова вдруг, делая кульбит, превращается в наступательную формулировку «Турчака согласовали на Санкт-Петербург» (как заявил Znak.com анонимный источник в Администрации президента), неизбежно начинает казаться, что весь этот фарс с «матерными частушками» был просто сценарием, в котором тот же Евгений Пригожин уже выглядит не центральной фигурой интриги, а каким-то «номиналом», принявшим на себя удар. Серьёзно, к Шнурову кроме Пригожина больше некому, что ли, обратиться? Даже если и сам Беглов так думал.
Разборки ведутся при помощи медийных фигур, чего раньше особенно не наблюдалось. Знаменитости ограничивались в основном ролью «паровозов» на выборах, статистов, создающих фон, а на этот раз они из вспомогательного состава становятся основным. Сергей Шнуров стал просто тараном для противников Беглова: уже после выступления губернатора он не остановился, как можно было бы ожидать, а продолжил писать стихи и песни, как на конвейере, в середине которого зачем-то вдруг выпустил ещё и крайне агрессивный клип против Ксении Собчак, которая, как, возможно, единственный хедлайнер в стране, способный говорить с Шнуровым на его языке и на равных, выстрелила ответкой, не стесняясь в выражениях и обозвав певца «шнуровкой на чужих ботинках», а канал в Instagram, где выкладывались новые клипы Шнурова, почти сразу оказался заблокирован.
И вот что это было, к чему намеки про «чужие ботинки»? Как будто кто-то узнал или заподозрил, что сейчас в драку ввяжется ещё и Собчак, и попытался нанести превентивный удар. Хотя Анатолий Турчак и Анатолий Собчак как раз были в свое время, как говорят, весьма дружны; Турчак-старший был доверенным лицом мэра на выборах 1996 года, они вместе болели за «Зенит», вполне возможно, что в детстве Ксения и Андрей были знакомы (впрочем, Турчак-младший старше на 6 лет, в таком возрасте это пропасть), так что по одну сторону баррикад со Шнуровым она бы смотрелась куда органичнее.
В любом случае вся эта ситуация — это же и есть выборы губернатора Петербурга. В ней есть напряженность, конкуренция, атаки и контратаки, привлечение на свою сторону знаменитостей и борьба за народные симпатии, даже черный пиар есть. Мы, в конце концов, даже не знаем, а может быть, вброс про Андрея Турчака тоже всего лишь публичная «засветка» нежелательного конкурента, мнимого или подлинного, с целью дискредитировать его.
Нет только одного — открытого состязательного процесса с участием избирателей. Просто это выборы, в которых претенденты на должность тщательно скрывают и сам их факт, и своё в них участие, для того чтобы в финале выйти на формальную процедуру голосования уже в статусе победителя, не запятнанного следами борьбы. Зрителю предлагается лишь угадывать, кто окажется конечным бенефициаром кампании.
