Спецоперация в каждый дом

Фото: Иван Водопьянов/Коммерсантъ

Нельзя сказать, что решение Владимира Путина стало неожиданным, ведь на протяжении нескольких месяцев в Кремле уверенно заявляли, что никакой мобилизации не планируется. Не далее как за неделю до выступления президента его пресс-секретарь Дмитрий Песков сообщил, что «об этом речи нет». А накануне глава комитета Госдумы по обороне Андрей Картаполов решительно опроверг все подозрения: опасения о всеобщей мобилизации абсолютно неоправданны, ее не будет, заверил он.

Картаполов сказал об этом сразу после того, как Дума в срочном порядке, сразу в трех чтениях, приняла закон о введении понятия мобилизации и ужесточении преследования за уклонение от нее. Например, за сдачу в плен полагается теперь до 10 лет лишения свободы. Похожим образом 23 февраля российский посол в США Анатолий Антонов заявлял: «Нет вторжения. И нет таких планов».

Конечно, никто не соврал. Ведь речь идет не о всеобщей мобилизации, а всего лишь о частичной. Так же, как началась всего лишь спецоперация, а вместо взрывов у нас «хлопки».

От Путина ждали объявления либо о поддержке референдумов о присоединении к России на Донбассе и территориях, взятых под контроль российскими войсками, либо о мобилизации. Он сделал оба, потому что на практике одно без другого было трудно представить. Еще недавно референдумы вроде бы собрались отложить, но произошел очередной разворот — теперь новые территории предпочли признать Россией незамедлительно.

В мире никто не признает эти референдумы, об этом уже заявили везде, от Анкары до Вашингтона. Но Москву это, естественно, не останавливает. Боевые действия, которые там продолжаются, становятся как бы нападением на Россию, что, собственно, и есть обоснование для мобилизации. Вице-спикер Совета Федерации Константин Косачев ровно так уже и сказал.

«Мы знаем, что большинство людей, живущих на освобожденных от неонацистов территориях, а это прежде всего исторические земли Новороссии, не хотят оказаться под игом неонацистского режима», — пояснил Путин. Даже, в общем, непонятно, для чего нужны референдумы, если в Кремле и так всё прекрасно знают.

Интересно, что бы произошло, если НАТО таким же превентивным образом в ответ включило Украину в свои ряды. Тогда ведь точно так же атака на украинскую территорию могла быть истолкована как нападение на все страны НАТО. Хотя у нашего президента есть ответ — ядерное оружие. «При угрозе территориальной целостности нашей страны для защиты России и нашего народа мы, безусловно, используем все имеющиеся в нашем распоряжении средства. Это не блеф», — сказал он.

Министр обороны Сергей Шойгу, выступивший сразу вслед за Владимиром Путиным, назвал количество потерь ВС РФ — 5937 человек. Впервые с конца марта военное ведомство озвучило цифры, тогда официальные потери составляли 1351 человек. В эту оценку, правда, не входили и не входят потери Росгвардии и других силовых структур, а также армий ДНР и ЛНР. Но всё равно армейские потери выглядят небольшими. А украинская армия, по словам Шойгу, потеряла уже половину состава. И поэтому нам нужно призвать еще 300 тыс. резервистов, всё логично.

В дополнение к мобилизации резерва власти на днях решили приглашать служить иностранцев: Госдума приняла поправки в закон «О гражданстве Российской Федерации», согласно которым иностранцы, заключившие годичный контракт на службу в ВС РФ, могут рассчитывать на упрощенное получение гражданства. В первую очередь подразумеваются явно выходцы из Средней Азии. Практика, впрочем, в мире довольно распространенная, армия США уже давно во многом комплектуется такими вот мигрантами за гражданство. Правда, неясно, насколько предложение становится привлекательным теперь, ведь все заключенные контракты автоматически продлеваются до окончания периода частичной мобилизации.

В указе, впрочем, цифр нет, то есть теоретически призвать можно и больше. Но всё равно звучит масштабно. Триста тысяч человек собираются вызвать из семей и вынуть из экономики (бронь, согласно указу, получают только работники ВПК; Сергей Шойгу также заверил, что не станут мобилизовать студентов и тех, кто уже служит по призыву) и перенести в полевые условия. Этой армии потребуется еда, обмундирование, размещение, вооружение, денежное довольствие и так далее. В общем, будем надеяться, в правительстве всё рассчитали. Иначе мы и не заметим, как страна и правда начнет работать только на фронт.

Довольно трудно представить, что все без исключения мобилизованные отправятся на фронт с энтузиазмом. Все, кто хотел, имел такую возможность уже давно: по всей стране стоят рекламные щиты с приглашением на контрактную службу. Однако этого, по всей видимости, не хватило, не хватило ни заключенных из колоний, ни добровольцев.

Страна жила до сего момента расщепленной надвое: если в одной ее части хоронили друзей и соседей, прятались от обстрелов, то в другой счастливо веселились на Дне Москвы, где сам Путин открывал самое большое в Европе колесо обозрения, как бы давая понять, что ничего страшного не происходит. Это, конечно, раздражало тех, кого непосредственно касалась военная кампания и мобилизация их вдохновляет.

Лидер КПРФ Геннадий Зюганов на открытии осенней сессии Госдумы неделю назад, предложил признать, на его взгляд, очевидное: то, что происходит на Украине, уже больше чем спецоперация. «Война и спецоперация отличаются коренным образом. Объявив спецоперацию, вы можете ее прекратить, но войну вы не можете прекратить, даже если вам захочется. Вам придется идти до конца, потому что у войны есть лишь два исхода: или победа, или поражение», — сказал он.

По замыслу тех, кто призывал к мобилизации, она должна сделать победу общей задачей — так, чтобы ее результаты в виде присоединенных территорий стали уже необратимыми. Для этого необходимо подтолкнуть то пассивное большинство граждан, которое до сих пор могло себе позволить оставаться аполитичным, веря в то, что Путину удастся достичь своих целей, не трогая обывателей; они поддерживали спецоперацию, пока она ничего от них не требовала. К чему приведет искусственный вывод масс из той апатии, в которой они пребывали, предсказать сложно. Возможно, мобилизация также станет для многих и общей трагедией. К сожалению, иных способов обеспечить единство общества, видимо, не осталось.