Александра Тагирова, адвокат коллегии адвокатов Pen & Paper:
— Попытки проводить учет с использованием биологических данных человека существуют не один век. Еще в XIX веке криминалисты прибегали к бертильонажу — сбору антропометрических данных преступников путем их измерения и последующего учета. Ключевое различие между бертильонажем, а также геномной регистрацией, существующей сейчас для отдельных категорий правонарушителей, и предлагаемыми изменениями заключается в правовом статусе лиц, в отношении которых принудительно ведется такой учет. В первом случае речь идет о правонарушителях, чья вина подтверждена в установленном законом порядке, которые имели возможность реализовать гарантированное право на защиту. В случае мигрантов ситуация совсем иная.
Необходимость введения обязательной геномной регистрации мигрантов стоит оценивать в совокупности как минимум с нормами статей 8 и 14 Конвенции о защите прав человека, в частности — о праве на уважение частной и семейной жизни, а также о запрете дискриминации.
Также нельзя забывать о ключевом принципе развития медицинских технологий и биомедицины — принципе согласия человека на медицинское вмешательство, предусмотренном в статье 5 Конвенции Овьедо.
Статьей 7 Всеобщей декларации о геноме человека и правах человека закреплен принцип конфиденциальности генетических данных, которые касаются человека, чья личность может быть установлена. Она должна обеспечиваться в соответствии с требованиями закона.
Вопрос о том, является ли изъятие генома вмешательством, нарушающим основные права человека, рассматривался на уровне ЕСПЧ, в частности в решениях 2006, 2008, 2013 годов. Так, в 2008 году в деле С. и Марпер против Соединенного Королевства (S. and Marper vs the United Kingdom) Большая палата Европейского суда определила, что хранение клеточных образцов и профилей ДНК является вмешательством в право на уважение личной жизни сторон. При этом Европейский суд пришел к выводу, что хранение отпечатков пальцев в меньшей степени, чем хранение ДНК, влияет на личную жизнь, однако также, по сути, представляет собой вмешательство в право на уважение личной жизни.
При этом, поддерживая свою позицию о том, что получение и хранение клеточного материала является вмешательством в право на уважение личной жизни, Европейский суд признавал такое вмешательство оправданным, поскольку оно служило законным целям предупреждения преступности и защиты прав и свобод других лиц, в частности в деле Ван дер Вельден против Нидерландов (Van der Velden vs the Netherlands) в 2006 году.
Представляется, что принудительное взятие ДНК у человека, хранение его профиля ДНК в базе данных, являются вмешательством в его личную жизнь.
Безусловно, такое изъятие и хранение допустимо в отношении лиц, выразивших на это свое добровольное согласие. Кроме того, Федеральным законом «О государственной геномной регистрации в Российской Федерации» предусмотрена обязательная геномная регистрация в ряде случаев. Представляется, что такое вмешательство со стороны публичных властей в достаточно ограниченном режиме, в четком соответствии с федеральным законодательством, необходимо в интересах национальной безопасности и общественного порядка, для охраны здоровья или защиты прав и свобод других лиц.
Однако распространение обязанности по геномной регистрации на всех лиц, находящихся на территории РФ, будет представлять собой неоправданное вторжение в право на уважение частной и семейной жизни. Отдельного внимания также будет заслуживать вопрос об обеспечении конфиденциальности такой информации.