Система сжимается перед скачком

Пандемия и глобальный кризис, переживаемый человечеством, заставляют футурологов задаваться вопросом: что нас ждëт через пятьдесят, сто и более лет? Колумнист «Нового проспекта» юрист Александр Арбузов считает, что конца света не произойдет.

Человечество, как известно, неоднородное целое. На протяжении тысячелетий это территория борьбы цивилизаций, за которыми стояли различные устои, мировоззрение, взгляды на оптимальное устройство общества. Тем не менее время от времени находились люди, обнаруживавшие за всей этой разношёрстной «публикой» из народов и культур общие для всех закономерности развития. За примерами далеко ходить не приходится — достаточно вспомнить античных философов с их представлениями о цикличности истории или формационный подход, фактически определявший взгляды половины мира в течение прошлого столетия. В ходе этих поисков каждое из философских течений пыталось ответить на главный вопрос: что ждëт человечество через пятьдесят, сто и более лет?

В XX веке в данном вопросе соперничали две основные точки зрения. Марксисты пророчили миру образ будущего без голода, болезней, войн и частной собственности на средства производства («мир полудня», говоря словами братьев Стругацких). Однако не произошло (возможно, когда-то случится, но не при нашей жизни). С другой стороны сторонники западной либеральной философии, возобладавшей после краха советской империи, утверждали, что человечество уже достигло идеала, к которому всегда стремилось, а потому дальше никаких серьезных изменений не последует (автор теории Фрэнсис Фукуяма буквально называл наше время «концом истории»). Сегодня, наблюдая за кризисом на планете, мы видим, что данный подход также себя не оправдал — мир сотрясают экономические проблемы, хотя, казалось бы, в условиях главенства «самой правильной» системы должны быть стабильность и благополучие.

В результате впервые за долгое время мы находимся в ситуации, когда может показаться, будто предугадать вектор дальнейшего развития человечества невозможно — ни на двадцать, ни на тридцать, и уж тем более на пятьдесят и более лет. Эдакая глобальная неопределенность, я бы даже сказал растерянность. Вновь звучат идеи притормозить любые изменения — в обществе, в экономике, и все силы направить на сохранение традиционных ценностей и порядков (тот самый «консерватизм», о котором нам любят говорить сверху, и который всегда выходит на арену в периоды общественных разломов из страха перед неизвестностью грядущего). Но правильно ли это? Ведь на самом же деле человечество не стоит на месте — уж сколько этапов прошло в своей истории! Было бы верхом гордыни не замечать их взаимосвязи, считать, что движению вперёд пришёл конец (как утверждали либералы). Это как если бы какой-то рабовладелец заявил, что феодализм никогда не наступит.

На самом деле узнать будущее можно — или, по крайней мере, мы в состоянии очертить параметры этого будущего. Но для этого следует абстрагироваться от политических пристрастий, взглянуть на вопрос объективно, с научной точки зрения… Полагаю, в этом нам поможет наука «синергетика», или «теория сложных систем». Она представляет собой междисциплинарное направление, изучающее общие закономерности явлений и процессов в сложных неравновесных системах на основе присущих им общих принципов самоорганизации. Иными словами, синергетика изучает системы. Причем системой является практически всё в нашей жизни, включая общественные отношения. А раз так, то можно выделить некоторые закономерности, присущие обществу как системе. Применив некоторые из них, что мы видим? Человечество на протяжении истории стремится к балансу, равновесности отношений внутри системы. Это стремление носит объективный характер, и применительно к обществу означает постоянное увеличение степени равномерности распределения материальных благ среди рядовых элементов системы — в нашем случае людей. Например, рабовладельческое общество представляло собой крайне неравновесную систему: в нём были господа, которые получали всë, в то время как рабы не имели ничего (включая свободу).

Однако после перехода к феодальному обществу экономическая система всё же стала чуть более сбалансированной — появились «колоны» и «крепостные», рабство исчезло. Далее последовал период раннего («дикого») капитализма, где люди формально считались равными в правах. При «диком» капитализме крепостного права уже не было, и потому никто не мог лишить человека жизни или имущества просто так. Данный период сменился условной эрой развитого капитализма («потребительского общества»), в которой мы сегодня живём. В потребительском обществе система продолжает отнимать у рядового гражданина бо́льшую часть прибавочного продукта, возникающего в результате его труда, однако взамен создаëт ему более или менее приемлемые условия жизни (в том числе за счëт населения стран третьего мира, где население живёт значительно хуже). В государствах развитого капитализма большинство людей уже не голодает столь вопиюще, как на предыдущих этапах, поскольку имеет социальные льготы и пособия по безработице, позволяющие жить в плохоньких домах и питаться «фаст-фудом». Сравните со временами «дикого» капитализма — разница колоссальная! Появился даже термин «сытая нищета», т. е. ещё нищета, но уже сытая!

К чему я это всё? Можно заметить определённый тренд. С точки зрения синергетического подхода человечество неуклонно идëт к равновесной системе — той, где распределение носит равномерный характер. Это происходит главным образом посредством постоянного расширения минимальных гарантированных благ (базовых возможностей системы). К примеру, в начале XX века человек работал по 11-14 часов в день, практически без выходных, без страховки, минимальной оплаты труда, пенсии и множества других благ как в области трудовых отношений, так и в иных сферах. Сейчас такие возможности у рядовых элементов системы есть (хотя время от времени находятся политики и представители элит, пытающиеся снизить уровень распределения, с позиции науки синергетики они действуют недальновидно, идя наперекор историческому процессу).

Увеличение базовых возможностей системы происходит также через предоставление доступа к материальным благам, которые ранее были недоступны рядовым элементам. Например, не каждый может сегодня позволить себе купить машину (хотя, согласитесь, это уже не тот предмет роскоши, каким он являлся в XX веке, особенно в его начале), но любой имеет возможность взять машину в «каршеринг», т. е. в краткосрочную аренду. Приобретать в собственность при этом не нужно — попользовался и вернул обратно. Расширение возможностей имеет место и во многих других сферах: путешествия по миру, жилье, «пятизвездочные» гостиницы, медицина и пр. — всё это стало доступнее, если сравнивать в долгосрочной ретроспективе.

Да, наступивший мировой экономический кризис несколько поколебал вышеописанные процессы. Однако, представляется, что это не навсегда. Как часто бывает в истории, такого рода замедление есть лишь временная реакция, система сжимается перед скачком на новый уровень самоорганизации. В целом же тренд очевиден — человечество практически неуклонно на протяжении истории стремится к равновесности. Я не исключаю, что уже при нашей жизни мы застанем время, когда базовые потребности (питание, кров, безопасность и пр.) будут полностью удовлетворены в мире за счёт более широкого внедрения гидропоники, достижений робототехники, 3D принтинга и многих других. Сначала это появится в отдельных странах, где система достигла наиболее критической фазы перед переходом на новый уровень, а затем и по всему миру. То есть в перспективе больше не будет африканских детей, умирающих от голода и недостатка питьевой воды, люди перестанут слоняться по помойкам в поисках объедков. При этом возражения, что всё перечисленное представляет собой результат технического прогресса, а не «каких-то там законов синергетики», не принимаются — при детальном рассмотрении сам технический прогресс оказывается логичным следствием стремления социальной системы к равновесности.

Сказанное выше представляет собой лишь одну из граней будущего, которое рисует нам наука о системах — о прочих я, надеюсь, ещё расскажу в следующих статьях. Сейчас же мне хочется обратить внимание на другое. Поскольку процессы носят объективный характер, то любой, выступающий против такого движения, с течением времени окажется на обочине истории. И наоборот: опыт прошлого показывает (описание примеров заняло бы у меня много страниц), что наибольший успех и выгоду при выходе из кризиса, охватившегося сегодня мир, получит та из подсистем, которая сумеет возглавить процесс, первой предложить принципы организации, обеспечивающие ещё большую степень равновесности, чем это было на предыдущем этапе. Теоретически такой подсистемой могла бы оказаться и наша страна, но для этого на самом верху и в обществе в целом (в отношениях между людьми) следует изменить главное — в фокусе внимания и особой заботы должен стать каждый человек. Индивидуально, как базовый элемент системы (её кирпичик), а не по принципу прошлых столетий — «ещё нарожаем». И не на словах, с «копеечными» гарантиями и льготами, а на деле.