Школьная форма политики

Поколения россиян растут, год за годом наблюдая за противостоянием Путина и Навального, вытеснившим всё остальное. Дело не в том, сколько школьников пришло на митинг, а в том, что сама политика в стране скатилась до школьного уровня.

В субботу на улицы российских городов вышли десятки тысяч людей — требовать освобождения Алексея Навального и возмущаться «дворцом Путина», о котором заключенный в СИЗО оппозиционер рассказал накануне. В Петербурге митингующих выдавили с Сенатской площади, где был назначен сбор, но они затопили Невский проспект, на полчаса заняв его целиком. Таких демонстраций город не видел, наверное, с начала 1990-х. Даже в 2007-м, на одном из самых триумфальных для оппозиции «Маршей несогласных», народу визуально было меньше.


Фото: Александр Петросян/Коммерсантъ

Все эти люди вышли по призыву одного человека. К Навальному можно относиться как угодно, но так в России не умеет сегодня больше никто. Есть, честно говоря, большие сомнения в том, что так умеет даже Владимир Путин. Навальный успешно протестировал свое влияние, а власть послушно поддалась, надолго обеспечив мировые соцсети видеозарисовками очередных избиений и пинков со стороны ОМОНа.


Фото: Александр Петросян/Коммерсантъ

Больше всего, однако, власти испугались даже не самих акций протеста, а участия в них молодежи, несовершеннолетних. Так было и четыре года назад, когда на митинги против коррупции с желтыми уточками выходили после расследования Навального «Он вам не Димон» о недвижимости Дмитрия Медведева. Пропагандисты были шокированы количеством подростков на митингах: ах, Навальный использует детей, тащит их в политику! То же и сейчас — особенный акцент в контрмерах против митингов (идиотских, в сущности, — понятно же, что это только разжигает интерес) был сделан на работе с молодежью. Студентов пугали отчислением; школьникам и их родителям ездили по ушам и рассылали грозные предупреждения не ходить гулять 23 января. У Генпрокуратуры и Роскомнадзора лезли глаза на лоб от того, какое распространение получили посвященные Навальному и митингу 23 января хэштеги в соцсети TikTok, особенно популярной как раз у детей и подростков.


Фото: Александр Коряков/Коммерсантъ

Непонятно, чего же, собственно, иного ожидали власти. С гаджетами сегодня дети уже на горшке сидят. Интернет — среда их обитания, а в ней присутствует политика. Избежать ее просто невозможно — так же, как секса и алкоголя, с которыми митинги, кстати, сравнила петербургский вице-губернатор Ирина Потехина. Ударное получилось сравнение. Еще чуть-чуть, и могла бы проговориться: «В Российской Федерации политики нет».

Нельзя, впрочем, сказать, что на митинги вышли прямо толпы школьников. Нет. Но молодых людей было действительно много. На митинги уже выходят те, кто родился при Путине. А другие при нем выросли. У того, кто пошел в школу в 2000 году, уже висел портрет Путина в классе (какое-то время висел еще другой портрет забавного улыбающегося человечка, но его, кажется, тоже звали Путин). Потом такой же портрет висел в институте. После института, возможно, на работе. Путин для этих поколений — заданное явление окружающего мира; не человек, а портрет. И конечно, интересно, что произойдет, если попробовать этот портрет наконец снять и посмотреть, что за ним.

Но и Алексей Навальный для многих из них уже стал таким же природным явлением. В 2011 году тогда еще простой блогер Навальный прославился в «Живом журнале», где ныне вымирают последние динозавры, и с тех пор неизменно присутствует в медиапространстве, осваивая одну модную соцсеть за другой. ЖЖ сменил «ВКонтакте», затем были Facebook (принадлежит Meta Platforms Inc., — компания признана экстремистской организацией в РФ, деятельность запрещена), Twitter, TikTok — вместе со вчерашними подростками взрослел и Навальный, продолжая олицетворять антипутинскую идею.

Навальный против Путина, Путин против Навального — наблюдая за их противоборством, и росли молодые россияне. 20 лет с одним, 10 лет с другим. Уже и взрослые-то почти забыли, что еще было когда-то в российской политике, да и было ли.

Подрастающему поколению, начавшему интересоваться политикой (что в целом совершенно нормально), ни к чему другому склониться не получается. Практически невозможно ведь представить себе юношу, внимательно обдумывающего житье и приходящего к осознанному желанию голосовать за «Справедливую Россию», например. Или задающего отцу вопрос «Папа, а кто такой Явлинский?» Папа и сам уже толком не помнит. «Молодежки» парламентских партий, некогда заметные и многочисленные, ныне растворились на дальней периферии: мало кто хочет с юности становиться «молодым старичком»; какие партии, такие и молодежные отделения. Исчезла и пестрота левацких и демократических движений.

В противостояние, впрочем, не вмешиваются даже взрослые. Сколько уж создавали в России разных «антимайданов», «гвардий» и «ополчений», сколько грозились национал-патриоты выходить на улицы защищать Родину от западно-либеральной заразы — но вот митинги за Навального есть, а гвардий никаких нет. Нет и традиционных политических сил. Сенатская площадь, где собирались сторонники Навального, — это, между прочим, в двух шагах от офиса «Единой России», но никому, естественно, и в голову не пришло повернуть туда взгляд. Партия власти просто не рассматривается ни как противник, ни даже как полноценный участник процесса.

Остаются портрет на стене и тот, кто годами пытается его сдернуть. Одни защищают, другие помогают. Дело не в том, сколько школьников пришло на митинг, а в том, что сама политика в стране скатилась до школьного уровня «а давайте не будем с ним / с ней дружить», да и внешняя-то примерно к тому же сводится. Множество людей вырастет, искренне думая, что только так и выглядит политика.

Фото на обложке: Александр Петросян/Коммерсантъ