Фото: kremlin.ru
Рекорда 2008 года Владимир Путин в очередной раз не побил: его традиционная ежегодная пресс-конференция продолжалась чуть более 4 часов, это уже, можно сказать, стандарт. Сценарий, в общем, тоже стандартный, на этот раз обошлось без смелых режиссерских находок вроде зачитывания вопросов от маленьких детей, как в прошлом году. С другой стороны, не было и откровенно причудливых потоков сознания от журналистов, и без них ритуал состоялся в строгом стиле: президент не шутил на грани фола, как любил когда-то, и практически не раздавал «подарков» в виде анонсов очередных выплат многодетным.
Это в какой-то степени компенсировалось, конечно, моральной поддержкой: президент долго и многословно рассуждал о традиционных семейных ценностях, уверяя, что у россиян точно имеется сильная защита против проникающего с Запада гендерного «мракобесия». Впрочем, он пообещал также поставить перед правительством вопрос о создании инфраструктуры на земельных участках для многодетных. Раздавать эти участки придумал еще Дмитрий Медведев 10 лет назад, и вот сейчас власти наконец сообразили, что участок без коммуникаций — довольно бессмысленный подарок.
В целом все ходы большой пресс-конференции давно расписаны. Сначала идут вопросы от официальных информагентств, которые нужны Путину для зачитывания краткой справки о достижениях статистики. Из зарубежной прессы выступить дают нескольким представителям нейтральных или дружественных стран, которым нужно, чтобы Путин сказал что-нибудь про продуктивные отношения, которые, конечно, станут еще продуктивнее (это всегда Китай, а другие страны меняются, в этом году — Италия), пару острых вопросов полагается задать мальчикам для битья — какому-нибудь, например, американскому СМИ и Русской службе Би-би-си, чтобы дать на них предсказуемо суровый ответ.
Нового здесь нет ничего. Корреспондент Sky News могла бы и не спрашивать о гарантиях ненападения на Украину, потому что ответ Путина почти дословно воспроизвел его же выступление накануне на заседании коллегии Минобороны, да и многие другие его выступления. Дальнейшее продвижение НАТО на восток неприемлемо для России, и поэтому Россия будет делать всё, чтобы этому сопротивляться, а гарантии здесь должен давать Запад, и немедленно. Россия, получается, их не даст.
Владимир Путин вообще редко отвечает на такие вопросы без увертки. Когда его, например, спросили, известны ли ему лично заказчики убийств Анны Политковской и Бориса Немцова, ответил «органам следствия и дознания они неизвестны». Казалось, сейчас добавит «слава богу».
Большой блок вопросов был посвящен пандемии коронавируса, однако здесь президент остался совершенно спокоен. Его как рачительного хозяина немного беспокоит сокращение численности населения, но в целом, сказал Путин, наша экономика и просела меньше, чем зарубежные, и восстановилась быстрее (видимо, падать пришлось со сравнительно небольшой высоты). Да и сам он уже не в бункере сидит, а проводит очные совещания, где все просто сидят в трех метрах от Путина, и никаких неудобств не испытывает. То есть достигнут очевидный прогресс.
Эта игра, кажется, надоела не только президенту, но и самим журналистам. Его еще спрашивают в рамках базового сценария про Навального и закон об иноагентах, но только для того, чтобы услышать раздраженное «давайте уже перевернем эту страницу». Зачем спрашивать? Мы же и так знаем, что Путин ответит. Он никогда не пересматривает решений и считает, что всё делает правильно. Поэтому Путина никто не стал спрашивать, например, о деле Ивана Сафронова.
И даже когда президенту задали вроде бы актуальный вопрос о системе пыток в колониях (это сделала Ксения Собчак, видимо, в расчете, что на ее вопрос Путин отреагирует как-то более живо), и даже с конкретными фамилиями, он так же вяло отмахнулся: мол, уголовные дела по конкретным случаям возбуждены, вот за ними и будем следить, а сидельцы везде есть.
Когда смотришь на эти беспомощные попытки как-то расшевелить Путина, всегда кажется: зачем спрашивать одно и то же, неужели нельзя сформулировать иначе, так, чтобы он был вынужден отвечать по существу? А потом почти сразу понимаешь: в этом нет никакого смысла. Путин всегда отвечает на то, что хочет, а не на то, что слышит, и если он решил уверять всех, что российский закон об иноагентах самый либеральный в мире, то так и будет это повторять.
Картина, которую видит Владимир Путин на большой пресс-конференции, всегда соответствует его картине мира в целом, и соотношение тематик вопросов ровно такое, как надо. Представителям крупных центральных газет выступить не дали от греха подальше, зато подсунули тех, кто с удовольствием пасует президенту, чтобы он мог еще разок клюнуть недругов, например Дмитрия Губерниева, который услужливо спросил, не напоминает ли Путину политический бойкот Олимпиады в Китае давление на Россию перед сочинскими играми. Напоминает, ох напоминает, оживился президент. Вот хорошо, что спросили! И еще разок проехался по американцам.
Всё это вполне устраивает Путина. Конечно, не до больших проектов нынче — даже вот на проект высокоскоростной магистрали от Петербурга до Москвы, похоже, денег особо нет, иначе он не начал бы в нём сомневаться, однако больших проблем в стране как будто бы нет, на губернаторов не жалуются (а потому что не дают — табличку «Спасите Петербург» Дмитрий Песков безжалостно проигнорировал) и даже о росте цен никто не спросил. Политика волнует только редких пособников иностранных агентов (самим им слова, естественно, не дали), а народ беспокоится только о том, как бы еще потеснее сплотиться вокруг национального лидера.
Некоторое неустройство, конечно, имеется: в Дагестане энергетический кризис, в Приморье лютый отток населения, уголь непомерно дорог, в деревнях нет ни туалетов, ни воды (зато интернет проводят) и так далее, но всё это звучит как бы фоном. Главное, что тон этих вопросов просительный, и президент, как делает это ежегодно, обещает разобраться.
Он ведь вообще добрый, президент-то. Даже вот пообещал не сажать за отказ от вакцинации, хотя такую подачу ему тоже подбрасывали. Не только Путин должен убеждаться в лояльности подданных, но и они в его благосклонности.
