Позолота на «тучных годах». Зачем начальнику ГИБДД «золотые унитазы»
Фото здесь и далее — из телеграм-канала депутата Госдумы Александра Хинштейна
Сколько всего, казалось бы, случилось в стране за последние четверть века, а подними камень — там, оказывается, опять всё те же «новые русские» из анекдотов, на вершине ценностей которых по-прежнему неколебимо стоит всё тот же «золотой унитаз».
«Золотой унитаз» бывшего начальника ставропольского ГИБДД Алексея Сафонова мгновенно стал, конечно же, мемом всероссийского масштаба и не мог им не стать. Демонстрация вопиющей, бьющей через край роскоши и так раздражает граждан, а тем более в исполнении не бизнесмена, но государева слуги, практически силовика (формально ведь ГИБДД — тоже силовое ведомство).
Очередная никого не удивляющая зарисовка из жизни «других». Такого сорта коттеджи тысячами стоят вдоль шоссе на окраинах крупных городов, огороженные двухметровыми заборами так, что прохожим видны в лучшем случае мансардные окна (это если прохожего, конечно, пустят на огороженную территорию). Скрываться в этих коттеджах может что угодно: весной вот в подмосковных Вешках у одного обнаружился арсенал, с помощью которого хозяин отстреливался от трех отрядов Росгвардии, в Ленобласти недавно обнаружили в подвале вообще частную копию тюрьмы с мини-крематорием. Золотые унитазы и интерьеры в цыганском стиле — ещё не самое страшное и странное, что может встретиться в этих непризнанных коттеджных республиках.
В данном случае владелец — еще и начальник ГИБДД, то есть символический представитель одного из самых презираемых и ненавидимых ведомств. Его богатство в глазах обывателя — наглядное доказательство вселенской несправедливости. Не для того страна затягивает пояса и терпит рост цен на морковь.
С точки же зрения Алексея Сафонова и его окружения, коттеджи которого наверняка устроены примерно так же, всё так и должно быть. Как бы они поняли, что Россия возрождается, если бы не могли ставить у себя на дачах унитазы с позолотой? Они ведь тоже часть народа, который должен был получить осязаемое, материальное подтверждение того, что с годами нищеты покончено. А если такое подтверждение получили не все поголовно, то разве в том вина начальника ГИБДД?
Есть такой ставший уже расхожим тезис о «новом дворянстве»: дескать, российские чиновники и силовики уже представляют себя своего рода аристократией и оттого ведут себя соответствующе. Применяется он обычно в отношении только высокопоставленных персон, но дворянство — довольно значительный слой, и помимо приближенных к верховной власти бояр должно существовать и мелкое, поместное, уездное дворянство. Его селекцией никто не занимается, вот в регионах и заполняют нишу как могут. Начальник ГИБДД вполне может представлять себя с этой позиции служилым дворянином, которому положены привилегии в обмен на лояльность.
Никого ведь не волнует само дело: ну, брал взятки, чем же еще начальнику ГИБДД заниматься прикажете? Если бы не оперативная съемка со злополучным санузлом, никто и внимания бы не обратил. Выписывал за деньги пропуска для грузовиков, надо же. А за сдачу экзаменов на получение водительских удостоверений за деньги у нас случайно еще не сажают?
Нет же, всех взволновала нелепая позолота. Вот, оказывается, как бездарно потрачены состриженные с автомобилистов тысячи! Ну что ему стоило пригласить модного скандинавского архитектора? Общественное мнение было бы на его стороне.
Однако других образцов перед глазами Алексея Сафонова нет, и взяться им неоткуда. «Аристократы» высшего ранга строят дворцы — значит нужно строить такие же, только поменьше. Ставропольский дорожный инспектор тоже хочет играть французскую жизнь, и он тоже представляет ее себе так, как в плохих романах. Дворянин — это в первую очередь человек, который роскошно живет и ни в чем себе не отказывает; он несет ответственность перед королем и вышестоящим по лестнице феодалом, но не перед крестьянами, с которыми живет вообще в разных мирах.
Почему именно туалет нужно всегда обязательно украсить золотым унитазом или хотя бы ершиком? То ли это считается максимально лихим способом показать презрение к деньгам, то ли здесь пробивается советское подсознательное: в коммуналке или малогабаритной квартире туалет был единственным местом, где можно было уединиться, библиотекой, и приютом для раздумий, и одновременно зачастую самым убогим помещением. Вот и стараются граждане, разбогатев, непременно украсить именно туалет, как бы отдавая культовому месту запоздалую дань уважения.
Такую развесистую лепнину любили в своё время нувориши, быстро разбогатевшие в первые годы постсоветской эпохи. Они не знали, что делать с богатством, и вкладывали его в «элитное», а элитное в понимании плебея — это большое, громкое, блестящее, неприлично дорогое, но и одновременно скрытое, спрятанное от чужих. Быстро и не вполне законно разбогатевшему человеку всегда страшно, что придут и отберут. А в России даже тому, кто считает, что у него всё в порядке, могут быстро объяснить, что это всё на самом деле принадлежит ему по ошибке и нужно положить назад. Поэтому собрать деньги любой ценой, чтобы тут же устроить себе праздник и «пожить по-человечески», нужно прямо здесь и сейчас: никакого «потом» может и не быть.
Строгое и аскетичное всегда плохо приживалось в России. Это следовало бы объяснить наследной тягой к большому византийскому стилю и историческим влиянием религиозного фундаментализма (занятно, что в противовес официальной «религии власти», тяготевшей к избыточной пышности, в народе как раз всегда сохранялось подсознательное восхищение истовым, старообрядческим воздержанием; отражение этого противостояния мы и наблюдаем в очередной раз), однако, возможно, дело просто в дурном вкусе, ведь и Дональд Трамп свой знаменитый пентхаус отделал примерно в том же стиле.
Демонстрация такого стиля в наши дни — не только признание в дурновкусии и иллюстрация неправедности власти; куда обиднее для зрителя убедиться в том, что идеологически, в смысле системы ценностей, 1990-е никуда не делись, и все пропагандистские достижения оказались лишь позолотой в чужом санузле.
Скандальный дворец в Геленджике и столь же случайно открытый для чужих глаз коттедж в Ставрополе — явления одного порядка. Как владельца геленджикского дворца спешно прятали в толпе придворных, так и Алексей Сафонов, как выясняется со слов его брата, скрывал богатый дом даже от родни. Сколько всего, казалось бы, случилось за эти годы, а подними камень — там, оказывается, опять всё те же «новые русские» из анекдотов, на вершине ценностей которых по-прежнему неколебимо стоит всё тот же «золотой унитаз».
