Генеральный директор компании «Герофарм» Петр Родионов рассказал «Новому проспекту» о сложностях в диалоге и работе с иностранными поставщиками и о возможностях, которые нынешний экономический кризис открывает перед российскими фармацевтическими компаниями.
Нынешний кризис кардинально отличается от всех тех кризисов, которые мы с вами проходили раньше. Во-первых, мир не был фрагментирован так, как сейчас: не было разделения на производителей из дружественных и недружественных стран.
Мир был рациональным: решения принимались на основе экономических предпосылок. Не было такого, как сейчас, кризиса доверия, который возник не на пустом месте, а на основании решений, которые принимают наши западные партнеры. Мы почти каждую неделю получаем новую информацию о том, что те или иные компании из фармотрасли отказываются поставлять продукцию в Россию.
«Герофарм» — компания полного цикла, но тем не менее мы используем некоторые компоненты для производства, которые раньше закупали в Европе и США. Сейчас у нас поставлена задача перейти на закупки всех необходимых компонентов в дружественных странах.
Более того, если мы рассматриваем российского поставщика, то анализируем, из каких компонентов он производит продукцию. Если среди этих компонентов присутствуют поставки из ЕС и других недружественных стран, такого поставщика мы стараемся заменить, потому что вероятность того, что компоненты из недружественных стран будут поставлять в Россию, нулевые.
Мы не верим ни одной декларации, ни одному подписанному контракту, потому что уже есть примеры, когда оплаченный товар не отгружается в Россию по тем или иным нерациональным причинам. И это при том, что прямого запрета на поставки фармацевтической продукции в Россию нет: нашей отрасли санкции не касаются, официально действуют только ограничения на поставки оборудования двойного назначения.
Соответственно, первоочередная задача для нас — уже к концу текущего года выйти на стопроцентную замену всех компонентов для производства, которые мы покупали в недружественных странах.
Для этого нам пришлось в том числе провести работу внутри компании: с коллективом, логистикой и так далее. Многие люди думают, что текущая ситуация скоро закончится и зарубежные компании будут вести себя более рационально. Нет, нынешняя ситуация надолго, и решения зарубежных компаний, которые завершили или завершают бизнес в России, меняться, скорее всего, не будут. А российской фармотрасли надо менять свою стратегию развития. Именно в этом и заключается главное отличие нынешних сложностей от ковидного кризиса.
Вместе с тем в России появляются новые инвестиционные возможности, освобождаются новые ниши. Думаю, что во многих штаб-квартирах крупных международных фармкомпаний российские предприятия этих холдингов сейчас воспринимаются как токсичные активы, и многие собственники были бы рады продать их российским компаниям или другим партнерам.
Если Минздрав, который отвечает за лекарственное обеспечение населения России, придет к мысли, что все заверения компаний из недружественных стран пустые, велика вероятность принятия в нашей стране так называемой стратегии замены. В этом случае у отечественных фармкомпаний откроются новые инвестиционные возможности, в том числе по расширению номенклатуры выпускаемой продукции и по строительству новых мощностей.
Также может появиться возможность с дисконтом купить активы у западных фирм, которые хотят уйти из России. Повторюсь, такие разговоры наверняка идут во многих европейских штаб-квартирах, и это новая возможность для развития отечественного производства лекарств — и с нуля, и не с нуля.
Так что нынешний кризис можно рассматривать и как время, когда игрокам отрасли нужно инвестировать в свое развитие. Поэтому фактически нынешняя весна дает надежду на осторожный оптимизм для отечественной фармацевтики.
