Пережитки будущего

Российские власти сужают круги вокруг абортов. Уже более чем в десяти регионах они запрещаются в частных клиниках или принимаются законы о запрете «склонения к абортам»: в Мордовии, Тамбовской, Тверской, Калининградской и других областях.

На следующем этапе все эти меры должны, по идее, масштабироваться на федеральный уровень. Вот и спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко заявила, что двигаться нужно к запрету прерывания беременности за исключением только двух оснований — изнасилования либо медицинских показаний. А то, говорит, очень уж медленно снижается количество абортов. Всё никак не может опуститься ниже 500 тыс. в год.

Сама по себе идея борьбы с абортами относится в России к разряду вечнозеленых, как и борьба с гомосексуализмом. То, что инициатива развивается как бы снизу, а не сразу федеральным законом, говорит о том, что на самом верху всё еще раздумывают, как бы половчее к этой сложной теме подступиться.

Всё это похоже на прощупывание фарватера для Владимира Путина. В марте ему идти на выборы, и аборты, судя по всему, стали темой, которая если еще не избрана в качестве пункта предвыборной программы, то как минимум активно к тому предлагается — даже не столько для того, чтобы прямо запретить аборты, сколько для того, чтобы убедиться, насколько глава государства тверд в вере и не захочет ли он быть еще немного тверже или, наоборот, чуть помягче.

Просто эти президентские выборы — первые с тех пор, как государство уверенно и уже бесповоротно встало на путь защиты традиционных ценностей, и теперь властям необходима наглядная демонстрация этого пути. Список ценностей между тем на поверку очень короток. Собственно, борьбой с абортами с гомосексуализмом он и исчерпывается.

Гомосексуализм недавно решили победить еще раз: Верховный суд по иску Минюста признал экстремистским «международное движение ЛГБТ». Что это за «движение», сломали голову и юристы, и правозащитники, но все пришли к выводу, что теперь, в общем, попадает под запрет вообще любое публичное телодвижение, как-либо связанное с секс-меньшинствами.

«Гомосексуализм изжит в нашей стране хоть и окончательно, но не целиком. Вернее, целиком, но не полностью», — писал в свое время Венедикт Ерофеев в поэме «Москва-Петушки» (увидевшей свет, кстати, еще в 1969 году; с тех пор ситуация, как видим, всё еще принципиально не изменилась, у граждан и в наши дни на уме, кроме гомосексуализма, только арабы и Израиль, разве что Украина добавилась). Решение Верховного суда в данном случае представляет собой, таким образом, явную попытку изжить ранее изжитый целиком гомосексуализм еще и полностью.

Остаются аборты. Проблема которых, как и проблема гомосексуализма, является производной от стратегической цели государства — размножения. Сосредоточенность Кремля на размножении россиян отмечалась уже неоднократно. На днях Владимир Путин снова призвал всех нас к многодетности. Не в первый раз и, можно не сомневаться, не в последний. Отчего-то считается, что многодетности мешают именно аборты и гомосексуализм, хотя сами россияне в соцсетях всякий раз после воззваний президента называют совсем другие причины, в первую очередь финансовые. Требуют, проще говоря, бесплатных квартир для начала, а идею запрета абортов в основном всё еще встречают в штыки.

Впрочем, они тоже лукавят и после квартир потребуют высоких зарплат и минивэн в каждую семью. Фертильность населения всегда имеет обратную зависимость от уровня жизни, демографы и социологи это давно уже выяснили. Понятно, что российские руководители смотрят на те страны, где аборты и гомосексуализм запрещены, местами под страхом побивания камнями, и завидуют стахановской производительности тамошних женщин, но пытаются игнорировать тот факт, что в этих странах заметно ниже уровень жизни, а женщинам часто просто не оставляют иного образа жизни.

Так что, возможно, впечатляющий рост цен на яйца и курятину — часть далеко идущей стратегии. Подорожавшие до полного неприличия яйца, безусловно, не могут считаться темой, хоть сколько-нибудь сравнимой по важности с абортами. Бедные общества отличаются плодовитостью. Сложность тут в том, что избыток граждан в этом случае начинает массово дрейфовать в страны, где рождаемость ниже, а уровень жизни выше (а также разрешены аборты с гомосексуализмом). И закрытые границы остановить процесс не в состоянии, как показывает практика.

То есть с традиционными ценностями важно не переборщить. Поэтому уже упомянутая Валентина Матвиенко, вроде бы поддержав ограничительные меры, тут же оговорилась. Мол, по пути настоящего запрета и криминализации этого рода медицинской деятельности власть «точно не пойдет», потому что это приведет к росту подпольных абортов и женской смертности. Это дезавуирует всю идею, потому что без криминализации никакой запрет по-настоящему не работает.

И даже Владимир Путин заявил о представителях сексуальных меньшинств «неожиданную вещь», как он сам выразился: «эти темы и эти люди», оказывается, «тоже имеют право на то, чтобы выигрывать, показывать, рассказывать, потому что это тоже часть общества, это тоже то, чем живут люди». Слова эти, правда, были произнесены уже после того, как иск Минюста поступил в Верховный суд, и не значили, как выяснилось, ничего. Суд прекрасно признал часть общества экстремистской и решил, что ничего они не могут ни показывать, ни рассказывать. Но всё равно получилось, что и продолжение цитаты Ерофеева всё еще актуально: гомосексуализм снова оказался изжит «целиком и полностью, но не окончательно». Борьбы с ним и с абортами, пожалуй, должно хватить и на следующие 6 лет.