Фото: Дмитрий Азаров / Коммерсантъ
В стране теперь есть военная спецоперация, мобилизация и военное положение. Чего нет, так это войны.
Владимир Путин поставил страну в военное положение. То есть не всю страну, конечно, а пока что только новоприсоединенные регионы: оно введено в ДНР, ЛНР, Херсонской и Запорожской областях. Там, согласно указу и закону «О военном положении», ограничиваются въезд, выезд и перемещение внутри территории, организуется эвакуация предприятий и жителей в безопасные районы; те жители, которых не отселили, могут быть привлечены к труду на нужды обороны и у них может быть изъято необходимое имущество; вводятся комендантский час и военная цензура, пересечение границы запрещается, ну и так далее.
Вообще, вопросы о военном положении и мобилизации Кремлю стали задавать еще с начала марта. И президентский пресс-секретарь Дмитрий Песков стабильно называл всё это слухами и утками. Ну что ж, утки так утки, так и запишем.
Военное положение теперь в стране есть. И мобилизация есть. Военная спецоперация уже давно идет. Едут танки, летят ракеты, гибнут люди. Чего нет, так это войны, слава богу. Русские, как известно, не хотят войны.
Кстати, тут очередная утка подоспела — о закрытии границ России на выезд вообще. Песков говорит, что таких планов нет. В соцсетях в таких случаях предлагают сделать скриншот.
Еще в восьми приграничных регионах (Крым с Севастополем, Краснодарский край, Ростовская, Брянская, Курская, Воронежская и Белгородская области) устанавливается режим «среднего уровня реагирования». Он чуть попроще: предусматривает отселение людей из опасных районов, особый режим въезда, усиленную охрану и контроль важных объектов.
В Центральном и Южном федеральных округах — «уровень повышенной готовности». То есть только усиление охраны и досмотр автомобилей. Под это, кстати, подпадают и Москва с Подмосковьем, входящие в ЦФО, ну и еще много регионов. Наконец, во всей остальной России власти должны лишь усилить охрану и ввести особый режим работы объектов стратегической инфраструктуры. Это называется «уровень базовой готовности».
Кажется, ничего подобного не планировалось еще недавно, и тем более весной. И это точно не то, чего россияне ждали от кампании по «настоящей декоммунизации» Украины. Но военные спецоперации практически никогда не идут по задуманному сценарию. Задумывался новый миропорядок — возможно, это он и есть, на первом этапе лишь в регионах юга России. Аэропорты там и так уже с конца февраля закрыты. Люди всё меньше принадлежат сами себе, правила их жизни теперь пишет кто-то неизвестный. Ради их безопасности была начата спецоперация. Теперь ради безопасности их нужно выселить из домов и вывезти в «стационарные или временные жилые помещения». Так надо, так будет лучше. Безопасности никогда не бывает много.
Параллельно в стране ужесточают миграционный режим. Этого нет в указе президента, но об этом сказал на заседании Совбеза РФ Владимир Путин, а секретарь Совбеза Николай Патрушев разъяснил: будут организованы «масштабные мероприятия по поддержанию правопорядка» в местах компактного проживания мигрантов, а в законодательстве повысят ответственность за нарушение правил пребывания в России. Тоже, очевидно, черты нового миропорядка, а то старый был какой-то разболтанный.
Там, где нет прямого военного положения, есть режим готовности. Это настораживает: к чему-то еще, выходит, нужно быть готовым, это еще не конец. Постепенно сбываются самые пессимистичные прогнозы, но что дальше, за мобилизацией и военным положением, не загадывал толком еще никто. Постепенно, шаг за шагом мы двигаемся куда-то по темной лестнице, где факел освещает в лучшем случае следующую ступеньку. Всё, что мы знаем, — это то, что в конце все мы попадем в рай, украинцы станут братским и дружелюбным народом (интересно, что случится раньше), а враги вроде как должны наконец сдохнуть.
Но ведь главное все-таки — это чтобы не было войны. Вот этого нельзя, конечно, ни в коем случае допустить.
