Крики героев. В тандеме патриотов сводят счеты

Последовательность была такой: Пригожин, который курирует ЧВК «Вагнер», отвечая на вопрос журналиста о потенциале спецназа «Ахмат», которым, соответственно, руководят Кадыров и его товарищи, сказал, что планы «Ахмата» для него секрет, и какие-то населенные пункты они, думает Пригожин, конечно, освободят, но задач освободить всю ДНР у них, кажется, нет.

Довольно травоядный комментарий отчего-то вызвал бурю эмоций в кадыровском штабе. Депутат Госдумы Адам Делимханов записал специальное обращение, в котором, фамильярно обращаясь к Пригожину на ты и «Женя», заявил, что тот «уже стал блогером и на весь мир кричит и орет», о задачах «Ахмата» знать и не должен, и вообще, если что-то непонятно, нечего болтать и кричать, давай лицом к лицу встретимся и мы тебе всё объясним популярно.

Перед этим еще был обмен открытыми письмами: Евгений Пригожин, когда объявил о выводе бойцов «Вагнера» из Бахмута, предложил заместить их бойцами «Ахмата». Кадыров тогда заверил, что, когда «старший брат Пригожин» из Бахмута уйдет, «младший брат Кадыров» займет его место в течение нескольких часов. Это было месяц назад, а теперь «старшего брата» уже с раздражением ставят на место. Не сам Кадыров, правда. Он, видимо, оставляет за собой возможность появиться в роли миротворца — смотря как дело повернется. Но тем не менее.

Со стороны «Вагнера» последовал ответ командира Дмитрия Уткина — тоже, кстати, Героя России, как и Делимханов. Вообще-то непубличный Уткин согласие встретиться выразил, а также добавил, что участники дебатов «друг друга знают еще с 1-й и 2-й войны в Чечне». Этот неприкрытый намек прочитали, конечно, все.

В общем, герои сошлись в поединке, пока словесном, и сводят друг с другом счеты. Еще совсем недавно Пригожин и Кадыров выглядели просто-таки тандемом боевых единиц, флагманским наступательным дуэтом российских вооруженных сил. Но всё течет и всё изменяется. И уже не праздным выглядит умозрительный вопрос, кто одержит верх, если «Вагнер» и «Ахмат», допустим, когда-нибудь столкнутся между собой. Ведь хотя формально отряды «Ахмата», в отличие от «Вагнера», вписаны в структуру Росгвардии и МВД, воспринимаются они всё-таки больше как армия Рамзана Кадырова.

Самое занятное в этой истории то, что в публичном пространстве спецоперации эти герои вообще прочно заняли центральное место, причем с самого ее начала. Министр обороны Сергей Шойгу находится где-то на периферии общественного внимания, как и собственно регулярная армия. Последние полгода, если не больше, мы слышали только о «Вагнере», берущем Бахмут. Армейским подразделениям в этих сводках отводилась скромная роль претендентов на право считаться теми, кто поддерживал «Вагнер» с флангов. В итоге Пригожин, кажется, разрешил им это право, но едва только военные где-то отступили, ревниво разнес их за «бегство».

Замначальника Генштаба ВС РФ Евгений Бурдинский только что рассказал о том, что в ходе мобилизации в России было сформировано более 280 воинских частей и подразделений. Осенью, стоит напомнить, в ряды армии призвали дополнительно около 300 тыс. человек. Но при этом Бурдинский отметил, что проблемой при мобилизации стала «неготовность части общества к выполнению воинской обязанности» (а второй проблемой — их размещение и обеспечение оружием).

То есть власти не вполне довольны тем, что граждане оказались не готовы идти на фронт. «Неготовность части общества» — это, пожалуй, еще мягкая формулировка, если вспомнить, с каким азартом часть общества рванула за границу в эти дни. Но откуда бы взяться народному энтузиазму, если со стороны спецоперация выглядит делом сугубо частных военных компаний, профессионалов? Мобилизованных, конечно, мобилизовали, однако Бахмута они пока что ни одного не взяли.

Частно-государственное партнерство — термин в последнее время популярный. Сложно было, конечно, представить, что его перенесут и в военную область, но принцип гласного или негласного финансирования крупных общественно значимых проектов за счет особо богатых россиян применяется Кремлем давно и вполне успешно, и отчего бы не использовать его и здесь. Рассказывают, что не только Пригожин с Кадыровым — даже и «Газпром» отправил на фронт собственные батальоны.

В этом есть безусловное удобство, потому что задуманное появляется как бы само собой, по велению властей, но без их непосредственного участия; купечество на то и купечество, чтобы раскошеливаться, а вот слава — прерогатива власти. Настоящая магия, и никто не сможет потребовать, например, отчета о расходах на предмет коррупции.

Применительно к спецоперации такой принцип полезен вдвойне, так как позволяет, во-первых, в очередной раз сделать вид, что нас там нет. Возможно, это и имеет в виду Дмитрий Песков, когда говорит, что «русские не ведут войну». Ведут ее, со всеми своими сомнительными кувалдами и лихими командирами, отряды добровольцев под художественным символом Z, Россия же официальная там вроде как технически есть, но в то же время ее там и нет, она занимается совсем другими вещами, такими как восстановление разрушенных городов. Это нужно, чтобы нести меньше ответственности.

Во-вторых, на внутриполитическом фронте он позволяет сделать так, чтобы россияне не сосредотачивали на спецоперации особенно много внимания, и тем самым избежать лишних волнений и вопросов. Обыватель должен получить победу (и записать ее на свой счет) без усилий, чтобы еще раз убедиться в магических способностях Кремля.

Другими словами, власть одновременно хочет, чтобы страна спецоперации не замечала — и чтобы она в ней с энтузиазмом участвовала. Поэтому с самого начала она пыталась (а сейчас пытается с удвоенной силой) собирать в регионах добровольческие батальоны, которые, опять же, с одной стороны как бы и армия, а с другой — как будто бы и народное ополчение.

Эта уловка, прекрасная в задумке, начинает сбоить уже сейчас: значительная часть граждан, глядя на разборки благородных донов, не вполне понимает, где же в этих разборках место для них. Разборки могут оказаться еще запутаннее, когда выяснится, что воюют одни, а побеждают почему-то другие.