Фото: Эмин Джафаров / Коммерсантъ
Опрошенные «Новым проспектом» политологи разошлись во мнениях на тот счет, чем закончится противостояние Навального и Кремля. Но никто из них не сомневается, что теперь к политику будет прислушиваться гораздо большее число россиян.
Александр Конфисахор, кандидат психологических наук, доцент кафедры политической психологии:
— Я думаю, действия властей были вполне продуманы: там есть своя парадигма, своя логика. А с точки зрения нас — наблюдателей, экспертов, аналитиков, эти действия были, конечно, совершенно неадекватными, не соответствующими моменту. Ими нам показали, что это сильный соперник — соперник, с которым нужно считаться. Если власть до последнего времени отрицала его существование, никак не называя его — ни по имени, ни по фамилии, то сейчас она своими действиями показала, что это сильный, уверенный в себе оппонент.
С моей точки зрения, он стал политиком номер один. Вчерашние события показали, что его боятся так, что даже не представляют, что с ним нужно сделать. Сильные люди в сильной системе такими средствами не пользуются. Уверенная в себе власть не боится диалога, не боится оппозиции. Новую Болотную эта ситуация спровоцировать, конечно, может, но интуитивно полагаю, что скорее не спровоцирует: подавляющее большинство отреагирует на нее совершенно индифферентно. Поэтому сиюминутно власть может выиграть, но в перспективе всё же проиграть. Кроме того, нужно еще смотреть, какова будет реакция других государств.
Антон Хащенко, политолог, политический консультант, публицист:
— До того, как Алексей Навальный вернулся в Россию, было публично заявлено, что к нему есть определенные вопросы, и с самого начала было понятно, что его ждут именно такие последствия. И любой оппозиционер из его окружения прекрасно понимал, что последует за его возвращением, и никаких иллюзий по поводу «а как же так…» не могло быть в принципе.
И то, что нам говорят «вот, как же так, человек был в коме, болел», но, простите, есть заключение в том числе немецкого медицинского комплекса Charite, на какой день Алексей Навальный был здоров. С тех пор прошло достаточно большое количество времени, и человек, наверное, мог выйти на связь, маякнуться, что «я от вас не бегаю», хотя бы в таком режиме. Этого сделано не было.
Более того, насколько я понимаю, когда его опрашивали немецкие правоохранители, он отказывался от присутствия при этом правоохранителей российских. То есть человек откровенно никак не шел на контакт. А чего мы ожидаем? Есть определенные процедуры, и теперь что, ему постоянно безнаказанным оставаться?.. Пусть в данной ситуации решает суд. И могу точно сказать, что все эти истории, что «власть боится Навального», — это полнейшая ерунда.
Да, определенная протестная активность вокруг его дела есть, но я не думаю, что оно спровоцирует новую Болотную: в конце концов, на это тоже есть закон.
Дмитрий Фетисов, политконсультант, директор консалтингового агентства NPR Group:
— Действия властей априори можно назвать непродуманными, и в первую и самую важную очередь — в медийной сфере, потому что вместо предложения собственного информационного повода всё внимание СМИ и общественности власти привлекли к Навальному. Очевидно, что для Кремля он представляет сейчас серьезную проблему, и даже не за счет какой-то своей возможности организовывать протесты, а как повод для внешнего давления на Россию и введения зарубежных санкций. Говоря по-простому, подставились везде, где можно было подставиться.
Кремль определенно проигрывает в этой ситуации, скорее всего, из-за несогласованности действий внутриполитического и силового блоков. Взять даже сегодняшний суд над Навальным: все процессуальные нормы в рамках закона, но выглядело это как суд в стране третьего мира. И это дает западным странам формальный повод говорить о том, что в России не соблюдаются права человека.
Говоря о возможности получения Навальным реального срока, нужно иметь в виду два момента. Момент юридический: если судить по той информации, которую нам преподносят уже не один год, создается впечатление, что он действительно совершил то, в чем его обвиняют, и должен отбывать наказание. Но есть политический момент: власть боится обвинений в излишнем давлении, и поэтому Навальному прощались многие грехи. И логика была именно в том, что «задержим и посмотрим на реакцию».
Сейчас медийность Навального играет ему на руку и позволяет избежать реального заключения. Но, опять же, есть и другой политический вопрос: насколько у Кремля хватит терпения и не будет ли дана команда, что всё-таки человек должен ответить по закону, невзирая на его медийный статус? Думаю, решение будет приниматься в самый последний момент. Будут смотреть на то, как отреагируют зарубежные оппоненты, и исходя из этого решение будет юридическим либо политическим.
Я всегда говорил, что Навальный больше медиакиллер, чем политик. А последние события сделали его политиком, количество сторонников которого увеличилось. Но оно недостаточное и никакой серьезной угрозы не представляет. Хотя если мы будем и дальше видеть непродуманность действий внутриполитического блока Кремля, то число сторонников будет расти, и они будут радикализоваться. И тогда в какой-то момент ситуация станет критической, и Навальный станет опасен как возможный руководитель уличных протестов.
Валерий Соловей (9 сентября 2022 года включен Минюстом в список СМИ-иноагентов), доктор исторических наук, политический аналитик, публицист и общественный деятель, в прошлом — заведующий кафедрой связей с общественностью МГИМО:
— Я считаю, что действия власти с точки зрения общественного восприятия выглядят не просто избыточными, а откровенно глупыми и трусливыми, но власть сама считает, что она поступила абсолютно правильно. Она хочет показать, что полностью контролирует ситуацию, что Навальный находится и будет находиться в очень жестком, предельно узком коридоре возможностей и что за малейшую попытку выйти за рамки этого коридора его будут бить по голове, рукам и по всем частям тела. Плюс, думаю, давление будет экстраполировано на всех членов его команды.
С точки зрения власти и исходя их того, как она понимает управление в стране — не политическими, а административно-полицейскими средствами, — это разумно. Понятно, что в тактической перспективе она, может быть, что-то и выигрывает, а в стратегической — проигрывает. Потому что выглядит это, честно говоря, крайне опрометчиво. Но власть, опять же, это не беспокоит. Не то чтобы она совсем не понимала стратегических угроз… Она рассчитывает, что сумма тактических выигрышей может продолжаться сколь угодно долго: типа мы сейчас поступим так, а потом оно как-нибудь рассосется, потом мы найдем другое решение. «Об этом я подумаю завтра», как говорится в одном знаменитом романе.
Главный индикатор для власти — это массовая динамика. Если осуждение Навального вызывает массовую динамику, если его сторонники, симпатизанты и просто люди доброй воли выходят на улицы, то это проигрыш. Если этого не происходит, то власть может считать, что она добилась какого-то временного выигрыша. Но может ли эта ситуация спровоцировать новую Болотную, сказать трудно. Думаю, в настоящий момент это фактически невозможно, потому что массовая динамика непредсказуема, но надо всегда помнить о сезонности российской политики. Последние два дня и предстоящие два не очень способствуют массовым выступлениям: весна в этом смысле — гораздо более подходящее время. А перспективы реального срока для Навального достаточно велики. Я знаю, что у Владимира Владимировича всё это вызывает очень сильное раздражение, и он в сердцах говорил о том, что надо, чтобы Навальный посидел, как Ходорковский, чтобы ему дали десяточку. Но решать они это будут, мне кажется, в зависимости от ситуации. Сейчас некая пауза.
