Кооператив «Женевское озеро». О чём удалось договориться Владимиру Путину и Джо Байдену
Оба президента, надо полагать, могут быть довольны результатами краткосрочного саммита в Женеве. Они не дали слабину в глазах своих избирателей, ничего не пообещали и ничем не поступились. Обе стороны, похоже, не против снизить температуру отношений на пару градусов, но пока не могут понять, как при этом сохранить лицо.
Встретились, поговорили... В общем-то, главный итог женевского саммита Владимира Путина и Джо Байдена примерно к этому и сводится: два лидера нашли в себе силы сесть за один стол и даже перед этим пожать друг другу руки. Неплохо, решили многочисленные международные наблюдатели. Да, почти так же здорово, как Дональд Трамп и Ким Чен Ын в 2018-м. С той только разницей, что с северокорейским лидером подписали хоть мало-мальски внятное соглашение о денуклеаризации Корейского полуострова, а Путин с Байденом выпустили маловнятную пока декларацию, в которой согласились, что ядерной войны развязывать не надо и что в ближайшее время стороны запустят некий «диалог по стратегической стабильности», касающийся, как следует из формулировок, только контроля над вооружениями.
Впрочем, понятно, что спектр разногласий между Москвой и Вашингтоном слишком велик, чтобы вместить его в одну резолюцию. Поэтому пока речь идет просто об обещании начать разговаривать друг с другом и о том, что войны не будет. Пока так.
Как будто кто-то всерьез ожидал скорого начала ядерной войны. Но спасибо, чего уж там. А то мы тут уже в рай собираться начали.
Владимир Путин, открывая итоговую пресс-конференцию, сразу обозначил темы, на которые имеет смысл спрашивать: стратегическая стабильность, кибербезопасность, региональные конфликты, торговые отношения и немного Арктика, которая, впрочем, если кого-то и интересовала, то тоже в свете ее милитаризации. Правда, тут же разочаровал, сообщив, что Украину и Донбасс обсуждали «не очень подробно», и он, Путин, по-прежнему настаивает на исполнении Минских соглашений, то есть ни о каких сдвигах на этом направлении говорить не приходится, здесь тупик.
Как все сразу заметили, темы прав человека и политзаключенных в предложенном перечне не было. Журналисты, конечно, всё равно спросили про Алексея Навального и дважды спровоцировали президента на эмоциональные откровения, в первом из которых Путин специально подчеркнул, что Навальный выехал за границу на лечение «сознательно», хотя вообще-то он, как известно, пребывал в тот момент в коме, и так же «сознательно» решил вернуться для того, чтобы быть посаженным в колонию, а во втором удивил тем, что Фонд борьбы с коррупцией, признанный в России сразу и иноагентом, и экстремистской организацией, «публично давал инструкции о том, как готовить коктейли Молотова, чтобы использовать их против правоохранительных органов». До такого пока что, кажется, ни один следователь или прокурор не додумался.
И так же дважды разразился традиционной отповедью о том, что США-де законодательно провозгласили Россию «врагом и противником» еще в 2017 году, из чего следует, что все демократические организации, поддерживаемые Америкой в России, призваны ее не укреплять, а сдерживать. В свою очередь из этого можно сделать вывод о том, что демократия есть в целом средство сдерживания России. «Давайте зададимся вопросом: если Россия — враг, то какие организации будет поддерживать Америка в России?» — возмущался Путин.
Здесь в скобках следует заметить, что закон, который имеет в виду Путин, хотя и действительно называется «О противодействии противникам Америки посредством санкций», «врагом» Россию все-таки не именует, а саму необходимость противодействия объясняет тем, что российские власти занимаются тем, что сеют недоверие к демократическим институтам в других странах. Такое впечатление, что президент и правда если что и читает в интернете, то исключительно радикальные национал-патриотические сайты.
Джо Байден тоже давал свою пресс-конференцию, и он-то как раз рассказал, что постарался поднять в беседе тему демократических ценностей, настаивал на том, что «права человека всегда будут обсуждаться», выражал «непоколебимую приверженность территориальной целостности Украины» и даже предупредил, что возможная смерть Навального будет иметь «разрушительные последствия» для России. «Я сделал то, за чем приходил», — констатировал американский президент. Приходил он, как выяснилось, для того, чтобы, во-первых, определить области для совместной практической работы (их набралось, как видим, не очень много), во-вторых, чтобы лично сообщить своему визави, что США всегда будут реагировать на действия, наносящие ущерб им или их союзникам, а в-третьих, чтобы изложить приоритеты и ценности США — «так, чтобы он услышал это от меня», подчеркнул Байден. Однако он не сказал, что ему удалось заставить Путина в чем-то измениться.
Журналисты спросили президента США о доверии, которое он почувствовал или не почувствовал к Владимиру Путину, и он ответил, что встреча вообще была «не о доверии». В глаза то есть друг другу не смотрели, душу разглядеть не пытались и даже в гости не звали, хотя вроде бы и поговорили «на одном языке». Прагматичный разговор деловых людей.
Если фамилия Навального на пресс-конференции все-таки прозвучала, то многие важные для американо-российских отношений слова не были произнесены: ни слово «санкции», ни слова «Крым» и «Белоруссия», ни словосочетание «вмешательство в выборы». Не всплыл и обмен заключенными, которого как раз ждали как наиболее вероятный жест, указывающий на примирение.
Похоже, сознательно или нет, но стороны считают, что пересмотреть дискуссионные моменты уже невозможно, как минимум в обозримом будущем, и если они и намерены заново выстраивать отношения, то как бы с нуля, приняв все предыдущие фундаментальные разногласия за константу. Если Вашингтон хочет взаимодействовать с Москвой, то только с такой Москвой, которая существует в настоящий момент, и наоборот. Отвечая на вопросы западных журналистов, Путин снова повторил всё то, что говорил ранее в интервью, например сравнил преследование российской оппозиции с арестами трампистов, атаковавших Капитолий в январе. Байден позже назвал это смешным: нельзя ведь, считает он, сравнивать захват с оружием в руках здания органа госвласти с маршем за свободные выборы.
Что получится из этого скоротечного саммита, предсказывать смысла нет. Джо Байден предлагает посмотреть на результаты через полгода. Но оба президента, надо полагать, могут быть довольны. Они не дали слабину в глазах своих избирателей, ничего не пообещали и ничем не поступились. Оба могут считать, что, не предъявляя угроз прямо, дали собеседнику время поразмыслить.
Путин, наверное, должен быть доволен чуть больше: человек, который называл его убийцей, пошел на переговоры. Ему ведь уже много лет не удавалось просто самому рассказать хоть какому-нибудь американскому президенту, чего он на самом деле хочет.
Но и Байден тоже, фигурально выражаясь, у всех на глазах погладил аллигатора. Он считает, что всё равно остался сверху, ведь это Россия под давлением Китая отчаянно хочет остаться великой державой, поделился наблюдениями президент США, а Путин боится, что его просто хотят «снять», и «последнее, чего он хочет, — это новая холодная война». И это США, считает Байден, могут дать Путину то, что он хочет. Ему осталось только убедить в этом самого Путина, а своих сограждан — в том, что Россия может измениться, если к ней прислушаться, и это в интересах американского народа. Хотя бы только для того, чтобы она не помогала Китаю.
Фото: kremlin.ru
