Фото: Дмитрий Азаров/Коммерсантъ
Иван Сафранчук, директор Центра евроазиатских исследований ИМИ МГИМО МИД РФ, рассказал на ПМЭФ-2022 с какими странами стоит дружить России с учетом текущего политического кризиса. Выступление послушала и записала Екатерина Фомичева. Публикуем его без купюр.
С какими странами России стоит развивать сотрудничество в ближайшее время с учетом санкций? Во-первых, со странами Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и другими странами пространства СНГ. Потенциал внутренней торговли не полностью реализован.
Долгое время бизнес старался создать конкурентный товар за счет доступа к зарубежным технологиям и оборудованию, и выходить с ним нужно на общий рынок Евразийского экономического союза. Объективно в таком случае каждый игрок заинтересован в протекционизме дома и бесплатном доступе на рынок других стран. Это неминуемо порождает много споров.
Сейчас, когда Россия делает ставку на форсирование промышленного развития, расширение практики импортозамещения, технологический суверенитет, появляются возможности для включения наиболее продвинутой и дальновидной части бизнеса стран ЕАЭС в новые кооперационные связи. Можно прогнозировать расширение торговли «b2b».
Во-вторых, развивать связи можно и нужно с Турцией, Ираном, Израилем, Индией, Пакистаном, Китаем. Все эти страны связаны с мировой экономической системой, но также имеют тягу и способность к самостоятельности. У нас есть не только множество практических возможностей для взаимовыгодной торговли с этими странами, но и общие стратегические установки. Нам всем необходимо совместить суверенитет и безопасность, с одной стороны, и материальное развитие, приращение благосостояния — с другой.
Запад загнал нас в последние десятилетия в дилемму между суверенитетом и развитием. Нас подталкивали к тому, что ради материального развития надо отказываться от суверенитета, таковы, мол, универсальные правила глобализации. Однако все, кто богател за счет доступа к глобализации, хотели не отказываться от своего национального и цивилизационного «я», а наоборот, развивать его.
А Запад ждал ровно противоположного. Теперь на примере России вопрос ставят ребром: всех самостоятельных могут отключать от якобы общей глобализации. Этот урок усвоен. Турция, Иран, Пакистан, Индия, и особенно Китай, будут искать возможности совместить базовые интересы безопасности и развития, и в то же время будут расширять международное сотрудничество именно с теми странами, которые помогают это сделать, а не подталкивают к неприемлемому выбору между одним и другим.
Расширение экономических и политических связей с обозначенными партнерами потребует развития транспортных проектов. И, возможно, придется пересматривать некоторые глубоко укоренившиеся подходы к таким проектам. Они долгое время рассматривались как создание еще одного источника ренты на основе транзитной функции. То есть приоритет при создании инфраструктурных проектов отдавался тому, чтобы соединить через свою территорию одни страны с другими. Однако, при всей экономической привлекательности транзита, главным в современных условиях становится все-таки другое: соединить нас с важными партнерами, а не заработать на соединении других.
В заключении хотелось бы сказать, что развитие отношений с обозначенными партнерами будет отличаться от того, как это происходило с западными странами. Западники любят, когда другие ведут себя, как прилежные ученики. На Востоке же ценят и уважают тех, кто имеет собственную уникальность, гордится тем, кто он есть, и одновременно понимает и знает других. С последним у нас, к счастью, нет проблем. В России, в том числе и в моем родном МГИМО, сильная востоковедческая школа, как на уровне большой науки, так и на уровне прикладной экспертизы, которая может быть более активно задействована в решении практических задач.
