Импортозамещение Афона
Фактически теперь прихожанам РПЦ можно ездить на Афон только как туристам — причащаться святых таинств уже не получится. Да и туриста не всякого пустят. Священники, например, уже давно сталкиваются с проблемами.
Потеря, что и говорить, ощутимая. Святая гора, как ни крути, один из уделов Богородицы, а их всего-то четыре, и только один, Серафимо-Дивеевский монастырь, в России. Теперь мы на Афоне вроде как не совсем свои (и скоро, по-видимому, станем чужими еще и в Киево-Печерской лавре).
В России Афон вообще имеет особенное значение. Он чрезвычайно популярен среди высопоставленных чиновников, силовиков и близких к ним крупных предпринимателей; «афонское братство» стало чем-то вроде элитного клуба, эдакого «спецправославия». Непосредственно перед разрывом на Афон улетел глава Генсовета «Единой России» Андрей Турчак. Жертвования на афонские монастыри были в большой моде: русская служба BBC, ссылаясь на источники, близкие к руководству РПЦ, оценивает объем российских вливаний с 2005 года в $200 млн.
Афон стал своего рода «духовным Лондоном».
Как светские олигархи и чиновники предпочитали проводить время в столице Великобритании и вкладываться в английскую недвижимость, так и воцерковленные их коллеги предпочитали ездить на Афон.
Но Лондон с определенного момента оказался для любителей замков и футбольных клубов под негласным запретом. Владимир Путин, столкнувшись с санкциями, начал настойчиво рекомендовать зажиточным согражданам переводить капиталы на родину; чиновникам и вовсе запретили иметь активы за рубежом. Теперь принадлежность к условному Лондону как стилю жизни как минимум не принято афишировать — она более не считается социальной нормой для приближенных к власти.
То же самое теперь происходит и с его «духовным двойником». Нет худа без добра, как говорится. «Нашим бизнесменам я бы посоветовал переключить свое внимание на российские монастыри и вкладываться туда», — советует глава синодального Отдела внешних церковных связей РПЦ митрополит Иларион. «У нас есть свои святыни, свой Афон: Соловецкий монастырь, Валаамский монастырь, Псково-Печерский монастырь, Киево-Печерская лавра, Троице-Сергиева лавра», — перечисляет митрополит.
Наверное, самый болезненный момент во всей этой истории вокруг украинской церкви — это как раз внезапное напоминание о том, что одна из главных наших скреп имеет импортное происхождение. Вера наша греческая, приняли мы ее от Византии, и зря думали, что про это давно уже все забыли. Какие бы торжественные заявления сейчас ни делали иерархи РПЦ, остановить Константинополь они оказались не в состоянии, и это, надо думать, неприятное ощущение — понимать, что ты самый большой и богатый, но все равно не самый главный.
В общем, самое время наступает подумать об импортозамещении в неожиданной области — в духовности.
Пусть главные святыни остаются за границей, но зато наша благодать заметно гуще и мощнее иностранной, святыни святее, а мощи чудотворнее. Один только главный храм Вооруженных сил, который собираются строить в Подмосковье, чего стоит — 95 метров в высоту, 11 тысяч квадратных метров в ширину, на 6 тысяч прихожан!
Построили же мост в Крым, вместо того чтобы купить еще десяток итальянских вилл. И на те деньги, которые раньше жертвовали афонским монастырям, таких храмов можно будет поставить штук пять, не меньше, один выше другого. Не исключено, кстати, что в каждом немедленно случится по чудесному явлению.
