Еда для революции

Алексей Навальный уже начинает казаться меньшей из проблем власти. Рост цен на продукты настораживает и международных экспертов, и Кремль. Производители и импортеры отчаянно сигнализируют о том, что нуждаются в помощи, иначе пойдут ко дну. Власти возводят административные баррикады, готовясь биться до последнего.

Возобновление уличного протеста, обещанное соратниками Алексея Навального, конечно, остается одним из главных политических ожиданий наступившей весны. И несмотря на то, что поведение как демонстрантов, так и властей во время митингов выглядит на первый взгляд совершенно предсказуемым — одни будут по-прежнему собираться на улицах, другие будут бить и арестовывать первых, — интрига у протеста все-таки, возможно, будет. Создает ее настроение обывателей, пока остающихся в стороне от митингов. А на это настроение, как раз пока что слабо предсказуемое, очевидно, повлияет их, выражаясь протокольно, «социально-экономическое положение».

На днях Bloomberg представил исследование мировых цен на продукты. Эксперты зафиксировали высочайший за последние 6 лет их уровень. Россия, наряду с Бразилией, Нигерией, Турцией и Индией, включена в пятерку крупнейших стран, где, как считают авторы, рост цен может привести к серьезным социальным потрясениям, потому что если в богатых странах он приводит просто к смене бренда продукта, то в бедных может означать выбор между тем, чтобы отправить ребенка в школу или на заработки.

В общем-то, здесь всё понятно. В России представить себе революцию, происходящую от крайней бедности, гораздо проще, чем революцию, случившуюся только от того, что гражданам не нравится коррупция среди начальства. Хотя эти два фактора обычно сочетаются: в конце 1980-х, например, пустые прилавки замечательно резонировали с расследованиями Гдляна-Иванова.

Человек, который мог бы многое рассказать о том, чем всё это может закончиться, только что отметил 90-летний юбилей — Михаил Горбачев. Хотя многие из нас и без Горбачева всё это отлично помнят. Но Путин, очевидно, не Горбачев, и сделает всё, чтобы не стать на него похожим.

Но все-таки опасность президент чувствует. Он с прошлого года активно пытается заставить подчиненных бороться именно с ростом цен. Даже прямо так и сказал: нельзя, мол, допустить повторения дефицита позднесоветских времен. Он лично возглавил борьбу с подорожанием первоочередных для россиян продуктов — подсолнечного масла, макарон и сахара.

Всё остальное, правда, дорожает или собирается это сделать. Уже и министру экономического развития Максиму Решетникову пришлось выступить с успокаивающим разъяснением: цены, мол, растут из-за наших головокружительных успехов в сельском хозяйстве. Просто вставание с колен в наше время денег стоит, а кому еще за это платить, как не тому, ради которого всё вообще и затевалось, то есть обывателю. Теперь успехи становятся наглядными для каждого посетителя магазина.

Производителей пока удается держать взаперти, но глухие стоны прорываются наружу: то мясопереработчики просят ретейлеров поднять оптовые цены — свинина стремительно дорожает, то производители мяса птицы и яиц объявляют о договоре не повышать цены на продукцию в течение 2 месяцев (то есть через 2 месяца, если правительство не даст субсидий, они уже ни за что не отвечают). Как будто из последних сил держатся. А дефицит курятины тем временем уже на пороге.

И ведь не только продукты угрожают стабильности. Импортеры предупреждают о росте цен на технику и одежду — подорожали морские перевозки. Россия, как выясняется, все-таки немного сильнее зависит от мировой экономики, чем хочется властям.

Правительство, конечно, что-то предпринимает. Вводит, например, заградительные пошлины на зерно и квоты на экспорт, чтобы сбить цены на муку. Разрешило себе устанавливать цены на социально значимые продукты в случае скачка продовольственной инфляции. А Владимир Путин на недавней встрече с парламентариями благосклонно оценил идею ввода продуктовых сертификатов для малоимущих. Последствия эксперты оценивают по-разному. Напоминают, например, что продразверстка и талоны до добра, как показывает практика, не доводят.

Со стороны всё это напоминает подготовку к отражению штурма. Производители и импортеры отчаянно сигнализируют о том, что нуждаются в помощи, иначе пойдут ко дну. Власти возводят административные баррикады, готовясь биться до последнего.

В сентябре — выборы в Госдуму, перед которыми Кремль постарается любой ценой не допустить взрыва недовольства в обществе. Но по стране раздается подозрительное потрескивание. Демонстрации, мотивированные пустым холодильником, для власти куда опаснее, чем буржуазные моральные претензии со стороны евроориентированных интеллигентов, потому что их уже не остановишь сказками о происках американских спецслужб.

Понятно, почему Алексея Навального власть решила законопатить поглубже: потенциальный «новый Ельцин» (Геннадий Зюганов, например, так его простодушно и называет) на фоне хронического недокорма и талонов становится совсем уж опасной аналогией с эпохой заката СССР. Однако Навальный начинает казаться меньшей из проблем власти.

Одно обстоятельство, правда, внушает оптимизм: хотя потребление алкоголя в прошлом году выросло, вырубать виноградники современная власть все же, кажется, вряд ли будет. Очень уж их много в окрестностях Геленджика.

Фото: Эмин Джафаров / Коммерсантъ