По сценарию чешских похождений Чепиги и Мишкина можно было бы снять захватывающий патриотический фильм, но в жизни подвиги выглядят совсем не так романтично, как на экране. Вымышленный Штирлиц — герой, а реальные Мишкин с Чепигой почему-то нет, в реальности гибридных войн их подвиг оценивается как преступление.
Два года назад Анатолия Чепигу и Александра Мишкина (они же Руслан Боширов и Александр Петров) прославили британские власти, объявившие, что именно эти двое персонажей непосредственно причастны к отравлению Сергея и Юлии Скрипалей в Солсбери. Журналисты-расследователи почти моментально вытряхнули всю их биографию, выяснили, где предполагаемые отравители родились, учились, какие носят звания. Их искали, а они неожиданно для всех показались у Маргариты Симоньян с нелепыми рассказами о солсберецком шпиле, породили, как положено, кучу шуток, после чего растворились уже окончательно, превратившись в печальный мем.
Казалось, что они исчезли из поля зрения навсегда. Но нет — чешская полиция несколько дней назад объявила обоих в розыск. Одновременно из Чехии выслали 18 российских дипломатов, связанных, по утверждению властей, с ГРУ и СВР.
«Боширова и Петрова», у которых обнаружились еще по одному альтер-эго — молдаванина Николая Попа и таджика Руслана Табарова, подозревают в еще одном громком деле, буквально громком — взрывах на складах оружия и боеприпасов в городке Врбетице еще в 2014 году.
Обстоятельства дела вкратце таковы: Мишкин и Чепига сделали заявку на посещение врбетицских складов, которые были объектом полузакрытым; попасть туда с деловыми целями было можно, но по предварительному запросу, а иностранцам полагалось прислать копии паспортов. Вот документы на имена Боширова и Петрова подозреваемые и прислали по электронной почте вместе с заявкой на посещение. В Чехию же они въехали с паспортами Попа и Табарова, это было 11 октября 2014 года, разрешение на въезд во Врбетице им выдали на период с 13 по 17 октября. Побывали они в итоге на складах или нет, в точности неизвестно, но 16 октября на складе №16 прогремел первый взрыв.
Ровно в эти дни на складах (эту версию со ссылкой на источники в полиции излагают расследователи из чешского интернет-журнала Respekt) готовилась к отгрузке партия оружия, которую вот-вот должен был купить некий болгарский торговец оружием и перепродать украинской армии. Это осень 2014 года, напомним, боевые действия на Донбассе на тот момент вовсю продолжались, хотя уже не так интенсивно, как летом, но понятно, что Москва совсем не хотела допустить ничего подобного. Болгарский торговец — очевидно, Емельян Гебрев, которого пытались отравить уже в 2015 году тем же веществом класса «Новичок», и в окрестностях места покушения снова были замечены российские агенты, в том числе «третий из Солсбери» — некто Денис Сергеев, выступавший под именем Сергея Федотова, и он тоже посещал Прагу вместе с Чепигой еще до взрывов.
В общем, настоящий даже не детектив, а триллер. По этому сценарию можно было бы снять захватывающий фильм или даже сериал: узнав о том, что в некой третьей стране (в фильме, понятно, была бы какая-нибудь вымышленная страна) готовится поставка оружия, способная изменить ход некой войны, и страна под угрозой, спецслужбы отправляют двух спецагентов с заданием сорвать поставку любой ценой; по дороге они сталкиваются с приключениями, операция постоянно повисает на волоске, но всё получается, удается даже ликвидировать подлого посредника; в последних кадрах седой генерал благодарит агентов за службу и открывает папку со следующим заданием. Страна спасена, но будет второй сезон с погоней за предателем. Зрители следят с замиранием, мальчики хотят быть похожими на героев, и никто не знает, что всё основано на реальных событиях, кроме самих агентов, седого генерала и, так уж и быть, президента.
С точки зрения кинопропаганды перед нами настоящий подвиг, а взрывы, жертвы, убийства — всё это подвигу никак не мешает, потому что благородная цель оправдывает всё; подвиг вообще не обязательно должен быть хорошим поступком, он должен быть просто экстраординарным. Рыцарь вполне может порешить сотню-другую крестьян ради Прекрасной Дамы, и менестрель сложит песню про него, а не про крестьян.
Однако сейчас всё устроено иначе. Героический, под стать любому экранному Штирлицу, сюжет в реальности героическим не становится; вымышленный Штирлиц — герой, а реальные Мишкин с Чепигой почему-то нет. Их прячут или заставляют жалко и некрасиво оправдываться. О подвиге невозможно рассказать открыто, при его упоминании принято отводить глаза и врать.
Нет войны — состояния, которое освящает подвиг в глазах общества, единственного состояния, оправдывающего убийство. Что бы ни говорили идеологи о «войне» между Россией и Западом, этот термин они всё равно употребляют фигурально. На войне диверсант, взорвавший склад боеприпасов за линией фронта, — герой, а вне войны — террорист и убийца, изнанка его подвига — преступление, и власти это отлично понимают. Здесь прагматически обоснованная любовь правителей к гибридным войнам, в которых вообще неясно, кто и за что сражается, играет с ними злую шутку. Всё потому, что в современном мире первоочередное значение стали иметь как раз интересы и жизни крестьян, а рыцаря при первой возможности объявляют в розыск и тащат на суд держать за подвиги ответ.
