Борис Колоницкий: «Не стоит проводить параллели с революцией 1917 года»
Борис Колоницкий, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник РАН, считает, что между нынешними политическими событиями в России и революционными процессами столетней давности не нужно проводить параллели, хотя множество частных совпадений при желании можно найти.
Мне, историку революции, последние лет двадцать журналисты часто задают один и тот же вопрос: «Не напоминает ли происходящее в России сегодня 1917 год?» Этот вопрос я слышу при любом политическом кризисе, а их за последние годы было много.
Кто-то ждет моего ответа на этот вопрос с ужасом, кто-то — с радостью и надеждой, кто-то пытается предсказать будущее, используя историческую аналогию. Весьма показательно, что вопрос этот в равной степени интересует людей, которые придерживаются очень разных политических взглядов. Обычно я отвечаю на него отрицательно. После этого собеседники, как правило, теряют ко мне интерес — до следующего политического кризиса.
Частные совпадения, конечно, при желании найти можно. Например, Керенский накануне свержения монархии в 1917 году назвал режим Николая II оккупационным, и его мнение об императоре разделяли тогда не только социалисты и либералы, но и многие видные представители консервативных взглядов. Сейчас опять зазвучали слова об «оккупации». В частности, оккупации улиц протестующими, Росгвардией, коммунальными службами... Но, согласитесь, это не одно и то же.
Или такое совпадение: Керенский, подобно многим своим современникам, был уверен в подготовке царем сепаратного мира, а царицу обвинял в шпионаже в пользу Германии. Сейчас опять говорят об «агенте влияния», присланном из Берлина. Но эти совпадения не дают оснований для того, чтобы использовать ситуацию 1917 года как основную аналогию для анализа событий сегодняшнего дня.
По многим важным параметрам Российская Империя 1917 года сильно отличалась от России образца 2021 года. Сто лет назад страна переживала очень сильное напряжение из-за Первой мировой войны. Показательно, например, что некоторые современные историки относят начало гражданской войны к 1916 (!) году. Эта точка зрения не является общепризнанной, но ее сторонники приводят довольно серьезные аргументы. Сейчас такого уровня противостояния и такого социального напряжения в обществе нет.
Почему же возникают аналогии? Возможно, потому что о революции жители современной России знают лучше, чем о многих других событиях отечественной и тем более мировой истории. Люди, выросшие в советское время, не могли не знать чего-то о Ленине, о Смольном, об «Авроре» и штурме Зимнего… Даже молодые соотечественники, выросшие в постсоветскую эпоху, фактически живут внутри советского мемориального проекта: названия площадей и улиц, памятники и мемориальные знаки заставляют вспоминать о революции на каждом шагу.
Неудивительно, что россияне используют свои представления о той эпохе как универсальный аналитический инструмент, хотя события истории революции поняты далеко не всем и тем более далеко не всеми отрефлексированы. Но сам характер современных суждений интересен. Люди часто отождествляют себя с кем-то из участников той революции и проклинают их противников. Вновь и вновь говорят о «новом Керенском» или «новом Ленине», а современные политики разных взглядов перебрасываются обвинениями в «большевизме».
Я вовсе не считаю, что знание истории является универсальным целебным средством, излечивающим все общественные болезни, но стремление к пониманию истории всем нам необходимо. Недаром в последние годы исследователи в разных странах с тревогой говорят о кризисе гуманитарного образования. Чем он опасен для демократических систем? Да, падение знаний в таких областях, как история, филология и философия, не сказывается на жизни общества так быстро, как дефицит инженеров и врачей, но без гуманитарных знаний у людей пропадают навыки критического восприятия текстов, а значит, ими существенно проще манипулировать. Страдают от этого также правительственные ведомства и корпорации, которые не получают дельных советов и экспертных мнений, необходимых для развития. Это приводит к тому, что политические деятели живут в своих мирах, проворно создаваемых придворными и партийными «экспертами» разного окраса. Есть это и в современной России, к сожалению.
