Большой патриотизм и маленький Петербург
Главное — это как раз то, в чём видит задачу чиновников и залог развития города и.о. губернатора. Реагировать на предложения и жалобы конкретных горожан, то есть работать фактически общественной приёмной.
В принципе кидать камень в Александра Беглова вроде бы и не за что. Здорово, когда власть реагирует на мельчайшие проявления недовольства. Власть, которая слушает граждан, лучше той, которая их игнорирует. Тем более градоначальник, кажется, вполне отвечает требованиям Владимира Путина, который не раз — в частности, на заседаниях «Народного фронта» — подчёркивал, что предназначение власти заключается именно в исполнении чаяний и желаний народа.
Однако желания народа и жалобы жителей — не всегда лучшая точка опоры.
О параллельном существовании большого мира с большими людьми и большими вещами и маленького мира с маленькими людьми и маленькими вещами писали еще Ильф и Петров. В одном изобретают дизель-мотор и совершают перелет вокруг света — в другом занимаются изобретением кричащего пузыря, сочинением песенок и конструированием модного фасона брюк. «В большом мире людьми двигает стремление облагодетельствовать человечество. Маленький мир далек от таких высоких материй. У обитателей этого мира стремление одно — как‑нибудь прожить, не испытывая чувства голода», — отмечали авторы «Золотого теленка».
«Большая» Россия строит Крымский мост и противостоит США на геополитическом фронте. Россия «маленькая» интересуется уборкой снега во дворе и записью ребенка в детский сад. Александр Беглов предлагает подчиненным сосредоточиться на последней. Хотя за патриотизм, воспитание которого он провозгласил одной из первоочередных задач, отвечает именно «большая» Россия. Для этого нужны свершения, на которые «маленький мир» неспособен.
Патриотизм вообще возникает в логике противопоставления.
Его источник — различия, а появляется он в тот момент, когда человеческое сообщество эти различия осознает и оказывается способно послать куда подальше вышестоящую инстанцию. На государственном уровне Россия «посылает» Запад. Но внутри страны «послать» никакое начальство невозможно. Поэтому какой-либо региональный или местный патриотизм допустим только на уровне выступления фольклорных ансамблей.
Но ведь есть, по крайней мере, возможность создавать в регионах нечто выдающееся. Даже небоскреб в Лахте, чего уж там, оказался не такой дурной затеей, как думали. Не говоря уже о ЗСД или стадионе, который в пересчете на детские сады вообще не должен был появиться.
Можно, конечно, видеть идеал в тихом мещанском, дворовом, «бюргерском» патриотизме европейских деревень. Только и в его основе лежит как раз наличие реального самоуправления, которое позволяет чувствовать себя особенным. И, к сожалению, оно противоречит логике вертикали власти.
Власть, которая занимается исключительно тем, что по свистку исполняет малейшие пожелания граждан и не выступает с инициативами, пускай поначалу спорными, воспитает не патриотов, а провинциальных лоялистов. А это всё-таки не одно и то же.
Фото: Павел Каравашкин/Коммерсантъ
