Андрей Воробьев: «Мы создали первый медицинский Uber»

Почти половина россиян в прошлом году лечились самостоятельно, и это долгосрочный тренд. Московские врачи нашли способ сделать этот процесс управляемым и максимально эффективным. О том, как устроен первый российский «медицинский Uber», рассказал сооснователь информационной службы MeDiCase Андрей Воробьев.

Проект MeDiCase стал активно развиваться в прошлом году, на фоне эпидемии ковида. Изначально он позиционировался как искусственный интеллект для ранней диагностики и выявления нового заболевания. Но постепенно, с обучением системы, расширялся и ее функционал: сейчас искусственный интеллект MeDiCase способен распознать не только ковид, но и целый ряд других, не менее популярных заболеваний.

Драйвером проекта стал прошлый год, когда из-за, скажем честно, неразберихи, связанной с ковидом, огромное число людей, сталкиваясь просто с внезапно ухудшившимся самочувствием, просто не знали, куда бежать, кому звонить и что делать.

У кого были знакомые врачи, звонили им, те, естественно, помогали в меру своих компетенций (кстати, с развитием высоких технологий надобность в клиниках вообще отпадет: востребованы именно будут врачи, а не учреждения). Но многие лечились сами. В прошлом году популярность самолечения разогналась до каких-то немыслимых размеров: судя по озвученной на Петербургском медицинском форуме статистике, 48,4% россиян в 2020 году лечились самостоятельно.

На этом фоне мы решили развивать проект MeDiCase как информационную службу. Ее задача — компетентное информирование обратившегося с вопросом человека в области медицинской науки. Мы не медицинская организация: мы не ставим диагнозов, не назначаем лечение, не выписываем лекарства. Мы рассказываем пациенту о возможной ситуации с ним и можем дать совет, что делать. Дальше решение и выбор, как пользоваться этой информацией, за человеком.

Ну вот представьте: у человека внезапно заболело горло. У него паника: что это, нужно ему бежать к врачу или нет? Что делает обычный среднестатистический человек? Пытается самостоятельно понять, что же с ним, — гуглит симптомы. Он может принять решение на основании любой найденной в интернете информации, а может обратиться на нашу платформу, пообщаться с врачами-экспертами, понять все риски и сделать взвешенные выводы.

Платформа MeDiCase — это наша собственная разработка. В нее интегрирован наш чекер — роботизированный опросник, его проходят все обращающиеся. Сейчас там «зашит» не только ковид, но и постковидный синдром, микоплазменные инфекции, пневмонии, аллергические реакции, хроническая обструктивная болезнь легких, бронхиальная астма. Пациент отвечает на вопросы робота, описывает симптомы, загружает, если есть, результаты анализов и получает ответ, «что с ним такое, скорее всего, может быть». Это абсолютно бесплатно. Дальше есть возможность получить рекомендации специалистов Московского городского научного общества терапевтов по диагностике и лечению, но уже в индивидуальном порядке.

MeDiCase работает под личным брендом основателя — председателя Московского городского научного общества терапевтов, доктора медицинских наук, профессора Павла Воробьева. Всё, что выдается вовне, все рекомендации и советы, идет от его имени. Он лично проверяет все индивидуальные случаи, пациенты могут быть уверены, что получают советы специалиста хорошего уровня. В этом отличие MeDiCase от сервисов модели «убер» и многих схожих агрегаторов в медицинской области — в контроле качества информации, платформа его гарантирует.

Именно поэтому в сервисе нет никаких голосовых переговоров, всё идет только через переписку в личном кабинете. Врач всегда берет время на раздумье, «ответ врача через 30 секунд» — это не про MeDiCase. Здесь у специалиста есть возможность спокойно всё проанализировать, обдумать, подключить в случае необходимости коллег — узких специалистов в другой области. Так получается взвешенное мнение, которое на выходе проверяется еще раз, уже Павлом Воробьевым. Пока мы молодой проект, и сил у него хватает. Дальше — посмотрим. Ставку пока делаем на образовательный момент. Врачи, которые сейчас работают с основателем проекта, надеемся, смогут со временем стать кураторами направлений.

Сейчас к нашей платформе подключены 10 врачей: терапевты, два гематолога, есть невролог, ревматолог, эндокринолог, недавно команда пополнилась педиатром. Мы открыты для сотрудничества, ждем коллег. Для нас это расширение компетенций, для пациентов — еще одна возможность получить качественную информацию.

В проекте неплохие зарплаты: врач получает около 40 тыс. рублей в месяц, тратя минимум времени, ведь он «получает» пациента уже со всей входной информацией, ему не надо выяснять «расскажите, что же с вами». Ему нужно оценить ситуацию и выдать, как правило, стандартный набор рекомендаций. Да-да, люди, как правило, задают одни и те же вопросы, заболевания протекают схоже, и советы тоже похожи. Все можно стандартизировать, и мы это делаем. Исключительные, интересные с научной точки зрения случаи — там, где действительно нужно поломать голову, — единичны.

Стоимость двухнедельного информационного сопровождения для пациента — 2,5 тыс. рублей. Две недели — потому, что столько в среднем протекает заболевание, и ковид в том числе. Этого времени хватает, чтобы вылечиться. Пациентов специально не ищем, у нас нет ни маркетолога, ни рекламного бюджета. Люди приходят по сарафанному радио, кто-то остается после бесплатного чекинга. В среднем у нас сейчас 10 новых пациентов в день, а всего за 9 месяцев работы мы помогли примерно 2,5 тыс. человек. Обращаются и из России, и из СНГ, Европы. Из Петербурга, по статистике, приходит около 7% посетителей.

Нас часто спрашивают, почему мы не называем то, что мы делаем, телемедициной, как многие. Ответ простой: потому что это не телемедицина в том виде, как она регламентирована и описана существующими — очень жесткими и ограничивающими — нормами. Я не знаю точно, куда пойдет наш сервис и как он будет развиваться, мы в самом начале пути. И я не могу заложиться сейчас на рисковую модель нормативно-правового регулирования, где я понимаю, что каждый мой шаг будет шагом через барьер и велика вероятность столкнуться с необходимостью переделывать и перерегистрировать. А развивая проект как информационные услуги, я могу маневрировать, адаптировать, менять на ходу, чтобы сервис стал лучше. Когда встанем на стабильные рельсы, тогда и поговорим о возможностях лицензирования, смены вида деятельности и прочее. Пока же работаем так.