Юлия Ауг: «Онлайн-митинг — это способ самосохранения»

Юлия, как нынешняя работа исключительно у компьютера изменила ваши будни? Можно вообще оставаться «актрисой на удалёнке»?

— Я считаю, что нельзя. Это профанация. Есть попытки работать через интернет… У меня должна была быть премьера в Питере 14 мая. Спектакль в «Приюте комедианта» «Это всё она» со мной в главной роли. Режиссёр Саша Сазонов. Не часто, к счастью, но где-то раз в неделю мы собираемся в zoom’е и час читаем, разговариваем, общаемся. Мы начали репетировать в Питере в марте. Должны были март-апрель репетировать, а 1 мая выйти на площадку и выпускать. Мы начали, но всё что успели, это почитать и почистить пьесу. У нас даже не было читок с разбором. Была неделя репетиций, когда мы читали текст, звонили драматургу, просили о переделках. Но это самое начало… Даже не застольный период по разбору, а именно застольный период по работе с текстом. Когда мы все ушли на этот псевдокарантин, мы продолжили читать и разбираться. Но это же нельзя делать бесконечно, правильно? Наступает момент, когда весь мозговой штурм, который ты мог сделать, уже сделан, вся работа по разбору уже произведена. Нужно встать на ноги и пробовать, хотя бы в каком-то условном пространстве, с реальным партнёром. Не с тем партнёром, которого ты видишь на экране монитора, а с живым. И в этот момент наступает тупик, когда уже дальше двигаться некуда. Мы можем собираться раз в неделю, собирать какие-то вещи, пытаться сохранять единое ощущение команды за счёт этих встреч, но движения нет…
Когда перегорает запал подготовительной стадии, и надо будет всё делать заново?
— У меня такое ощущение, что он уже наступил. На самом деле надо это всё приостановить. А когда псевдокарантин закончится, и мы будем иметь возможность собраться в Питере, будем работать в пространстве. Пришло время ставить на паузу проект. В любом случае у нас остаётся человеческое общение, диалог как основа работы. Но это не единственный удалённый опыт моей работы сейчас. Есть такой новый формат — скринлайф. Съёмки в жанре скринлайф. Начал этот формат Тимур Бекмамбетов ещё до этого карантина. Это когда всё действие фильма происходит на экране компьютера. То есть все основные события, которые происходят с людьми, происходят именно в Сети. И вот сейчас я снимаюсь в таком проекте. Не у Бекмамбетова, конечно, но именно в таком жанре. У нас уже была пилотная версия выложена в Facebook (принадлежит Meta Platforms Inc., — компания признана экстремистской организацией в РФ, деятельность запрещена) и Instagram, просто чтобы проверить, как на это всё будут реагировать люди. Такой скетчком. «Школа Адольфа Сидорова» это называется. Это такой стёб над коучингом, который и до карантина был очень популярен. Все эти семинары, вебинары, которые шли онлайн. А сейчас так это же грех не застебать! Стёб над неким гуру психологом у которого есть своя школа и есть клиентки и клиенты, которые обращаются к нему не только за психологической помощью.
То есть стёб в нынешнем безумии просто необходим. Пусть как работа. Стёб как другой полюс реальности?
— Да! Именно в таком жанре сейчас я пытаюсь существовать…

Реальность эпидемии

Всё же про настоящее настоящее. Вы сейчас помогаете врачам. Вы понимаете, почему в России вообще именно неравнодушные граждане помогают врачам, а не профильные министры и вице-премьеры? Потому что наша власть лечится не у них, потому что наша власть не болеет?

— Мне кажется, что корни этого нечеловеческого отношения к медицине лежат в той самой оптимизации, той самой реформе медицины, которая началась, если я не ошибаюсь, в 2010 году.

Когда стало нужно отдавать деньги на другое?

— Всё правильно! Вы помните, как в 2010 году стали объединять больницы, увольнять врачей? Когда огромное количество койко-мест просто сократили. Мне кажется, что нынешняя проблема отношения власти к медицине кроется именно в том моменте, когда за счёт медицины средства из бюджета отвели на другое. И теперь всем понятно, что медицина у нас элементарно разрушена. Естественно, большинство людей во власти предпочитают лечиться не в России, а за рубежом, поэтому эти проблемы их близко не касались. Важно осознать, что сегодня, когда все фонды обращаются за помощью, наибольшую помощь им оказывает не государство, а именно граждане. Это какая-то такая закономерность, которая родилась, конечно, не сегодня, но именно сегодня она стала очень заметна.

Если мы это осознаём, почему же тогда этого не осознаёт система? Что мы видим спустя несколько недель этой войны с вирусом: Андрей Пивоваров из «Открытой России» (деятельность организации признана нежелательной на территории РФ) вызван в полицию после того как передавал средства индивидуальной защиты докторам. Смольный поручает «оценить в процентах вину медиков», заразившихся коронавирусом, чтобы понять, сколько им выплачивать за их работу в чрезвычайных условиях. Они чего боятся-то так?

— Если говорить про то, что Смольный вынуждает медиков доказывать, что они не специально заразились Covid-19… Я понимаю, на что это направлено. Их цель — не заплатить ни одной лишней копейки из бюджета. Вообще никому ни одной копейки. И это просто удивительная история! Если это не возмутит большее количество граждан в нашей стране, то я тогда вообще не понимаю, что может возмутить людей! Я сегодня проверила в налоговой свой ИНН на возможность получить какие-то льготы, отсрочки по своим кредитам, субсидии.

Поддержка государства

Вы индивидуальный предприниматель?
— Да. Они это и сделали на днях для ИП. Опубликовали новый список по кодам для ИП. Кто признан наиболее пострадавшим, кому власть решилась помогать. Я внесла свой ИНН в личном кабинете. Оказалось, что я не имею права на субсидию в размере 12 тысяч рублей и не имею права ни на какие льготы, ни на какие отсрочки по платежам. Мой код, который указан основным, это «кинопроизводство, телепроизводство, производство ТВ-програм». Код 59-1. Этот код не входит в реестр кодов, которым государство решило помогать.
Заболевший премьер Мишустин решил, что актриса и режиссёр Ауг выживет и без помощи государства?
— Да. Но кто-то из коллег, кто указал код 90, а это «творческая деятельность», получит эти 12 тыс. рублей и возможность реструктуризировать долги! Это вообще-то ад! Россия — единственная страна из G20, которая, по сути, не оказывает помощи своим гражданам. Просто никакой помощи своим. А то, что делается вид, что есть помощь врачам, это тоже в большой части неправда. Есть больницы, которые снабжаются лучше, их и показывают. Такая ширма для отвода глаз. Но в большинстве больниц даже в Подмосковье творится натуральный ад, когда не хватает ничего, начиная со средств индивидуальной защиты и заканчивая лекарственными препаратами для больных с подтверждёнными диагнозами, которые там лежат. Мне кажется, что если на этом фоне врачам предписывают доказывать, не специально ли они заболели, это прямое доказательство того, что государство вообще не хочет тратить на них деньги. Ни одной копейки! А бюджеты эти вообще-то собираются из денег налогоплательщиков. Но оказывается, что не для налогоплательщиков, а для того, чтобы сохранить чиновников предержащих власть!
«Президент искренне не понимает, почему надо делиться властью. А деньги — это ведь власть». Это сказал «Новому проспекту» один из создателей Путина Глеб Павловский.
— Всё очень правильно он сказал. Он понимает, о чём он говорит. И он ответственен за создание этой власти — надо сказать и это, он в том числе ответственен за это. А что касается истории с Андреем Пивоваровым, я могу сказать, что он был на последнем онлайн-митинге, я его как раз и представляла. Почему на него наехали? Как почему! Если есть факт передачи средств индивидуальной защиты, значит есть наглядный пример того, что государство не справляется. Не справляется с этой эпидемией! И ещё постоянно врет. Кулаком в морду! И всё. Стиль общения государства с гражданами такой. И это не сейчас появилось. Просто эпидемия очень многие эти вещи вскрыла.
ОК. Но заграница закрыта. Лечиться надо всем. У власти отсутствует инстинкт самосохранения?
— Думаю, что они ещё верят, что люди в России настолько инертны, что власть сможет через это вот так проскочить. Что ещё не пришло время. Весна и лето им помогают.

Новое кино

Кстати, про стык реальности с вашей работой. Осенью должна быть премьера фильма с вашим участием «Доктор Лиза». Там главная роль у Чулпан Хаматовой. Её снова начнут травить за историю про неудобного человека?
— Я думаю, что да… Боюсь, что прилетит обязательно. И прилетит не только Чулпан. Чулпан в первую очередь, но прилетит всем создателям. Потому что доктор Лиза, Елизавета Глинка, это такая фигура, у которой не было в жизни периода, когда она нравилась всем. Она не нравилась чиновникам. Она делала то, что она считала нужным делать и не считалась с мнением окружающих, кем бы они ни были в тот момент, когда она делала то, что она считала нужным делать. Чулпан, конечно, прилетит. Но я должна сказать, я видела, как Чулпан там работает — она там фантастически работает!

Там все работают очень хорошо. И это правда хороший фильм. Но прилетит обязательно…

Травля как традиционная скрепа

Почему у нас вообще так любят травить? Проблема в том, что мы любим обращать внимание на дураков?

— Мне кажется, что это история, заложенная в глубокой советской ментальности. Я очень хорошо помню, как вот эту способность объединиться в стаю и травить стаей чужака воспитывали классные руководители в советской школе. Я это очень хорошо помню. Помню, как меня в начальных классах травили. Я очень переживала за плохие оценки и могла расплакаться из-за того, что получила тройку. Классная ставила меня к доске и говорила: «Ребята, посмотрите, это Юля. Она плачет из-за того, что у неё тройка. Плачет вместо того, чтобы собраться и исправить оценку. Распускает сопли. Давайте мы ей покажем, как мы к ней относимся». И весь класс радостно гудел, потому что им позволили издеваться. Я думаю, что тяга к травле — это остатки советской ментальности, когда нельзя было ни выделяться, ни быть особенным, ни иметь мнение, противоположное мнению большого количества людей. Сразу же стая и травля.

Сегодня это уходит или воспроизводится в новых поколениях детей?

— Думаю, что уходит. Такой отчаянной направленности в травлю в поколении своей дочери уже не видела (актриса Полина Ауг, дочь Юлии, 24 года. — Прим. «НП»). Но, вспомнив про поколение своей дочери, я тут же вспомнила, как радостно все накинулись на Регину Тодоренко (украинская и российская телеведущая и певица. — Прим. «НП»), которая сказала про домашнее насилие… Может быть, я не права. Может быть, это желание травить стаей продуцируется и дальше… Вообще, очень важно, какое окружение. У моей Полины не то что не травят, а наоборот, максимально стараются вступиться за тех, кого пытаются травить. У Польки друзья, с которыми я сама хорошо знакома лично. И это невероятная радость общения. Это очень хорошие, светлые, дружные ребята. Натуральные. Специально так говорю. Им важно натуральное отношение друг к другу. Они не делают вид, что хорошо относятся к друг другу.

Путин-2020

Владимир Путин — натуральный? Вы смотрите его периодические сеансы у экрана ТВ, как было у Кашпировского в конце 80-х?
— А он для меня уже вообще ни на кого не похож. Во-первых, я не смотрела ни одно из его этих выступлений из бункера. Ну его на фиг. Это же свинство! Сообщают, что он должен выступать в 15:00, а он появляется с опозданием в 2-2,5 часа. У меня нет на это времени.
Это комплексы? «Меня ждут», значит «я им нужен».
— Это просто принципиальное такое поведение. Он же всегда опаздывал. Мне кажется, он так получает удовольствие. Удовольствие от того, что он унижает всех тех людей, которые его вынуждены ждать. Он позволил себе опоздать к королеве Елизавете! Постоянно держит в напряжении Меркель. И это дамы. А тут видеотрансляция для своих. Видеотрансляция! Можно же было появиться вовремя. Но нет. Принципиально унижает людей. Это отвратительно совершенно. Принципиальность из бандитской воровской системы.
Может быть, королева Елизавета II просто не так крута, как коcмонавт Валентина Терешкова? К Терешковой Путин приехал через час после того, как вдруг первая женщина-космонавт рассказала, что надо бы обнулить Путина с президентскими сроками.
— Видимо, да. В начале марта ему было необходимо провернуть своё дело. Путин был заинтересован, жизненный интерес. Тут всё строится опять-таки на личной выгоде. А последний раз, когда он выступал 28 апреля, я готовилась к онлайн-митингу, мне вообще не до него было. Кстати, на его последнее третье выступление ведь практически никто уже не обратил внимания, оно же практически никак уже не обсуждалось. Все поржали над его печенегами и половцами в начале апреля, а то, что он теперь что-то про Спарту сморозил…
И про Джека Лондона!
— Вот видите! Я даже не знала, что он вспомнил про Лондона! То, что он сморозил про Спарту, обсудили два человека в Сети. Его перестали слушать, на него перестали обращать внимание. В принципе, он мне напоминает генсека образца Константина Черненко (в 1984 году возглавил СССР после недолгого правления Юрия Андропова, умер в 1985 после чего началась перестройка Михаила Горбачёва. — прим. «НП»). То есть человек вроде как находится у власти, но властью этой уже не обладает.

С чего начинается оппозиция

Вы сами себя можете назвать оппозиционером?
— Да.
Но ведь так было не всегда. Когда вы поняли, что вы против, а главное против чего?
— Очень хорошо помню. В первую очередь я стала против вранья и манипуляций, когда в 2011 году Медведев и Путин не стесняясь объявили о том, что они меняются местами. В 2008 году поменяли президента на Медведева, а в 2012 поменяли обратно. Но «голосовать надо» и «надо сделать выбор». Очень хорошо помню эти слова «мы договорились». Для меня вот это «договорились» стало стоп-словом. А вся эта ситуация стала стоп-ситуацией. Я поняла, что я не хочу этого всего. Мне отвратительно от того, что мне вот так вот врут. И мне отвратительно от того, что происходит совершенно беззастенчивая манипуляция. И всё закончилось для меня. До этого момента я просто не обращала внимания на всё это. Так всегда бывает. Ты идёшь и смотришь в другую сторону, и вдруг с противоположной стороны всполох. Ты сменил фокус зрения, разглядел. Мамочка моя! Это же не просто всполох! И там горит, и там горит! Начинаешь вглядываться, Конечно, начинаешь больше замечать и видеть…
Онлайн-митинг, который вы вспомнили, это лишь способ самосохранения или уже инструмент донесения до власти тех проблем, о которых они не знают или не хотят знать?

— Конечно, до определенного уровня власти все эти выступления были донесены. Но на самый верх они не ушли. Люди наверху ведь сами ничего не смотрят, не мониторят. Они потребляют только ту информацию, которую им предоставляют, это хорошо понятно. Поэтому онлайн-митинг — это в первую очередь способ самосохранения. Сейчас можно взять и перестать заниматься какими бы то ни было попытками борьбы и противостояния: «нельзя выходить», «сидим дома», «всё равно же ничего от нас не зависит». А с другой стороны, можно хотя бы попытаться найти новые формы сопротивления, просто чтобы самим не скатиться в безразличие! Сейчас же происходит огромное количество совершенно противоправных вещей, начиная с судов. Ведь судопроизводство никто не отменял, оно сейчас идёт. А на судах не могут находиться слушатели и наблюдатели. Мало того, что суды идут в нарушение постановления о самоизоляции. Но можно принимать любые решения — про это ведь никто не узнает! Журналистам туда не попасть, суды перешли в закрытый режим. Ну и заканчивая постоянным враньём про саму эпидемию, состояние врачей, клиник. Если обо всём об этом не говорить, то этого никто не услышит. Пускай это не дойдёт до тех уровней власти, до которых в любом случае доходит массовый выход людей на улицы, но, по крайней мере, это будет освещено в интернете. Те, кто выходят в это пространство, будут об этом знать.
Политолог Станислав Белковский (15 сентября 2023 года признан иностранным агентом) говорит, что народ выйдет их эпидемии другим, что будет некая другая Россия, что начнут требовать долги с власти. Вам кажется, что наше общество способно научиться формулировать солидарные требования? До сих пор попытки этого ни к чему кроме ужесточения режима не приводили.
— Смотрите, какая есть тут штука. Вот этот онлайн-митинг показал для меня одну очень позитивную вещь: на этот онлайн-митинг вышли представители разных политических платформ — и левые, и либералы, и либертарианцы, и бизнесмены, и экономисты. Не было только депутата от «Единой России», но был от «Справедливой России». И все говорили об одном и том же. Все говорили что власть в том виде, в котором она у нас есть сейчас, должна уйти. Просто потому, что она не справляется. Она уже давно не справляется, но сейчас не справляется совсем. А власть, которая не справляется, должна уйти. И вот эта возможность договориться и объединиться на единой платформе мне кажется очень позитивным явлением и даёт надежду на то, что выйдя из этого псевдокарантина, может быть, мы сможем договориться и сможем предъявлять единые требования. Это просто надежда по итогам наблюдений. Когда выступают в единой упряжке Андрей Пивоваров и Максим Шевченко, это круто.
Это уже было и до 2011 года. И всегда итог один: система закручивает гайки, приобнимает тех, кто готов приобниматься, сажает тех, кто не готов.
— Я прекрасно это понимаю, но это не повод не выступать.
Делай что можешь?
— Да! И будь что будет.

Война и эмиграция

Вы при какой ситуации уедете из России? У вас не возникало желания защитить собственную дочь от этой реальности?
— При какой ситуации я уеду из России… Моя мама живёт в Эстонии. Сейчас она застряла у меня в России. Я её не могу вывезти домой в Эстонию. У моей дочери эстонское гражданство, но она не хочет уезжать из России. Не хочет ни сейчас, ни год назад. Пытаюсь сформулировать…

Я пыталась беседовать с дочерью на все эти темы. Поступить учиться куда-то в Европе — нет, она не хочет. Она хочет жить и работать в России. А я уехать из России могу при ситуации, когда вернутся «философские пароходы». Если будет сказано, что Россия закрывает границы, а у всех, кто хочет уехать, есть шанс уехать до, «потом вы больше никогда не уедете». Вот при такой ситуации я уеду.
Вы думаете, нынешние скажут, как их предшественники сто лет назад? Кстати, границы закрыли без предупреждения сейчас и открывать пока не планируют.
— Не знаю! Я просто попыталась смоделировать ситуацию…
Вы удивитесь, если выходом из всего этого для власти будет новая война?
— Нет, не удивлюсь. И я об этом сама думала! Как раз думала, как эта власть может каким-то образом отвоевать себе хоть какое-то сохранение рейтинга. Единственный способ — новая война, показалось мне…
Так вот же она, новая война. Борьба с вирусом — это фактически жизнь в условиях военного времени. Побеждай на здоровье.
— Я уже сказала, что они надеются это проскочить и так. Но они могут попытаться повозвращать части той же Прибалтики.
Не получится, это НАТО.
— Я понимаю, что не получится. Но сделать попытку, навести шорох и сказать, что нужно «спасать русских» — это может поднять им рейтинги. Но я боюсь думать в эту сторону. Мы же про ощущения?
Именно так.
— Когда я в прошлом году делала спектакль «Моя эстонская бабушка», у меня там даже целая сцена была посвящена этому. У меня там собираются люди, которые обсуждают свою этническую принадлежность, притом большинство людей плохо говорят и по-русски и по-эстонски, они не являются до конца ни русскими, ни эстонцами. Там есть евреи. Полный такой винегрет, который у нас в принципе вокруг. Каждый из этих людей пытается сам себе ответить на вопрос: «А кто же я такой есть? Человек по фамилии Штейнберг. Кем я себя ощущаю? Я себя ощущаю русским православным евреем!» А моя героиня ощущает себя эстонкой. И она говорит, что если вдруг начнётся война, то она точно знает, что она пойдёт воевать за Эстонию. На что ей задают логичный вопрос: «На каком языке ты будешь воевать?». И ответа нет. Воевать-то в эстонской армии надо на эстонском, а она им не владеет! Этим примером я просто хочу сказать, что нет ответа на этот вопрос — может ли быть реальной такая война. Но если люди задаются такими вопросами, пытаются искать на них ответ, это уже очень много значит. Значит, такой вопрос возникает!
В моём поколении вопрос «а как это вообще может быть» возник после сентября 2004 года. Лично я после этого и пошёл работать журналистом. Сравнительно быстро понял, как. Теперь 3 сентября праздник — победа во Второй мировой войне, которая завершилась 2 сентября. Политологи говорят, что про Беслан просто не подумали…
— А я думаю, что это сделано специально. Специально, чтобы память об этой страшной катастрофе и трагедии просто максимально нивелировать. Чтобы не было возможности выделять это в отдельный день, в отдельную дату.
А это можно вот так сделать?
— Пока живы все, кто помнят эту трагедию, наверное нет. Но поколения, которые идут вслед за нами, уже не очень хорошо понимают, что такое Беслан, они забудут об этом… Я не хочу в это верить, и это зависит от нас: мы должны делать фильмы, расследования. Это зависит от тех, кто знает и помнит (уже после того, как состоялось интервью, стало известно, что глава Северной Осетии Вячеслав Битаров заявил, что не допустит праздника 3 сентября. — Прим. «НП»). Тем более, что сейчас интернет-платформы более смотрибельны, чем телевизор. Но, конечно, гадить научились и там. Будет работать лучше.

Театр — пространство свободы

Кирилла Серебренникова когда оставят в покое? Ваши посты из суда над ним и его коллегами, как бесконечный онлайн-репортаж.
— Я уже не даю прогнозы на этот счёт… Было время, когда мы прислушивались, считывали знаки, получали некие инсайды, так или иначе пытались на это всё ориентироваться. Ни один из знаков и инсайдов не сработал. Ни один! Всё абсолютно непредсказуемо. Потому что война по этому делу идёт не на нашем уровне, она идёт значительно выше. Побеждают одни, потом другие, потом опять первые, потом возникает очередная смена направления ведения этого дела, заменяются судьи, прокуроры. Не прогнозирую… Но в истории российского театра эта история останется навсегда. Вообще всё, что касается русского театра, интересует очень небольшое количество людей в России. Но для тех, кто имеет отношение к театру, это дело останется навсегда. В конце концов, вы же не можете сказать, что знаменитый суд над Бродским интересует больше 10% населения России. Конечно, нет, о нём и знают вряд ли больше, но это осталось навсегда. Вот так же будет с делом Кирилла.
Поэт и музыкант Алексей Никонов из группы «ПТВП», которого увлёк андеграундный театр, ранее сказал «Новому Проспекту», что «именно театр сейчас является пространством полной свободы», на что ему знающие люди сказали с улыбкой: «Лёша, с театром так было всегда». А так будет всегда?
— Во-первых, я абсолютно с согласна с Никоновым. В данный момент театр на территории России был территорией свободы…
Несмотря на попытки коррекции в виде того же «дела Серебренникова»?
— Но Серебренников и из-под домашнего ареста умудрялся делать спектакли такого содержания! Если бы вы видели «Барокко» — спектакль, который он выпустил находясь под домашним арестом, вы бы смогли понять, что не существует преград. Это настолько свободный спектакль, что я не знаю, какой ещё по уровню свободы высказывания другой такой спектакль есть в России. Будет ли так всегда? Всё будет зависеть от социальной и политической ситуации. Так будет до тех пор, пока она не поменяется. Можно сколько угодно закручивать гайки… Но измениться это может в двух случаях: если у нас совсем изменится власть (придёт какая-нибудь хунта, которая позакрывает все независимые театры) или же когда, наоборот произойдёт, какой-то переворот, когда наступит новый виток свободы. Тогда на какой-то момент будет просто не до социальных высказываний.

Где новая музыка?

Почему рэп не смог заменить рок, или я слишком спешу? Кажется, что все наигрались в рэп за пару сезонов, и сейчас тишина. А рок всё ещё актуален. Вы видели, какой ажиотаж вызвал реюнион «Кино»?
— Да, я видела этот материал. Заметила ажиотаж вокруг «Кино-2020». Мне кажется, что тот же самый Noize MC выдаёт очень крутые тексты сейчас. Буквально возродился, почти реинкарнация у Лигалайза. На самом деле очень крутой у него последний альбом. Если бы сейчас выпустил новый альбом Oxxxymiron, давайте пофантазируем, это была бы бомба! Это бы вывело рэп на уровень с роком. Он писал совершенно фантастические тексты. И мы сейчас с дочерью, сидя в машине и переслушивая его альбом «Горгород», думаем: как же это актуально! Если бы он написал сейчас, как он умеет… Но он, к сожалению, не пишет… Настоящих буйных в рэпе мало!
Так даже буйные не приживаются. Это остаётся уделом интересующихся взрослых и редких детей, кому интересно думать. Мы деградируем?
— Это потому что мы не умеем слушать тексты.
…а значит деградируем.
— Значит деградируем. Рэп — это текст в первую очередь.

«Лёд 9» — «Русская идея». Режиссёр Юлия Ауг.
Вы же сами раньше снимали клипы для группы «25/17» и их сайд-проекта «Лёд 9»? Теперь этого сотрудничества не стало. Брутальная околонационалистическая музыка больше не катит?
— Да нет… Там просто личные мотивы. Они записали альбом «Ева едет в Вавилон» в 2017 году. Я должна была быть режиссёром клипов к трекам с этого альбома. Они хотели сделать видеорелиз, как с альбомом «Русский подорожник» 2014 года. Но у меня тогда умер муж, я была в глубочайшей депрессии… Я им сказала, что берусь за эту работу, но не смогла этого сделать… У нас испортились отношения. Не могу сказать, что совсем… Сейчас мы нормально общаемся. Но та подстава с моей стороны разорвала наше сотрудничество.

25/17 — «Волчонок». Режиссёр Юлия Ауг.
До Крыма клипы с Прилепиным и топорами в руках смотрелись прикольно. После Крыма и Донбасса уже как-то странно прикалываться над этим?
— Абсолютно согласна. Абсолютно… Вообще ни разу не прикольно…

25/17 — «Топоры». Режиссёр Юлия Ауг.
И потом ребята ушли в лирику. Но я жду их высказывания. Все кто мог высказались, уже даже Баста высказался. Казалось бы! Даже он. Он уже совершенно явно сказал всё, что думает о той системе, в которой мы живём. А Андрей с Антоном (лидеры 25/17 — Прим. «НП») не сказали ничего… Они когда-то давно декларировали, что они вне политики, но нарушили этот момент в 2014 году — записались вместе с Дмитрием Ревякиным на фоне Майдана. Песня «Рахунок», переводится как «счёт». А потом испугались… И дальше замолчали.

Не совсем. Была попытка скорректировать имидж. Был выпущен трек «Абоминог» («Рахунок 2»). Но если у первого трека комментарии выключили не сразу, то здесь возможность обсуждения убрали на старте.
— Попытались оправдаться, да. И это был прямо позор-позор…

Но самое главное, что и это всё уже прошло, и это время уже прошло. Наступило новое время. Высказались все. И я очень жду, что эти ребята тоже смогут высказаться. Такие треки, которые сейчас записывают «Грот», это же просто кайф! Но 25/17 молчат…
К слову, про мужское эго. Осенью 2019 года вы рассказали, что были знакомы с историком Олегом Соколовым, которого сейчас от коронавируса бережёт тюрьма. У вас есть ответ на вопрос, почему человек стал монстром?
— Думаю, что здесь дело в безнаказанности. В самолюбовании, которое очень сильно подпитывалось. Я просто знаю, как очень многие люди им восхищались. Огромное количество женщин им восхищалось. И вот это вот восхищение с безнаказанностью сыграли свою роль. Он просто подумал, что ему можно всё. Почему одни люди с годами сваливаются в безумие, а другие успокаиваются и мудреют? Есть внутренний закон, который человек не может переступить. А есть отсутствие внутреннего закона. Можно читать молитвы, креститься, ходить в церковь, танцевать на балах. Но это не работает, если нет внутреннего закона. Человек становится монстром.

Надежда

Что уже изменила в людях нынешняя эпидемия? Фотограф Дима Марков как-то сказал, что если и есть надежда в РФ, то в НКО, в таком подвижничестве.

— Сейчас все эти вещи начинают приносить результаты. Вот эти горизонтальные связи сейчас работают и крепнут. Когда ты можешь буквально протянуть руку, и тебе придут на помощь. Те же самые НКО, на которые больше надежды, чем на государство. Путин решил их купить. Конечно же! Ведь это подрыв его авторитета. Это ему неподвластно. Это как раз понятно. Прошлой весной я встречалась с Мариной Крижевской, которая работает в Фонде борьбы с лейкемией. Она меня спросила, что если она предложит известным актёрам поучаствовать в благотворительной вечеринке, пойдут ли они? Я сказала, что обязательно пойдут. Потому что, извините за грубое слово, но благотворительность и сопричастность стали модой. Год назад это была мода, сейчас же это стало необходимостью. Когда ты понимаешь, что ты реально — твоё лицо, твои слова, твой имидж — можешь кого-то призвать помочь, и ты сам можешь помогать, это очень важно. Конечно, это всё может оседлать и власть. Она это и делает. Практически все крупные результативные фонды сейчас привлекают внимание государства. Это очень хорошо, но фонды рискуют потерять свободу в своих действиях. Впрочем, этот процесс, и он продолжается.

Справка «Нового Проспекта»:

Юлия Ауг. 49 лет. Родилась в Ленинграде. Детство и школьные годы прошли в Нарве.

С 1987 года Юлия училась в ЛГИТМиК у Аркадия Кацмана, в ГИТИС у Марка Захарова, снова в ЛГИТМиК у Андрея Андреева. Прослужила в ТЮЗ имени Брянцева 10 лет, сыграв восемь главных ролей. В 1993 году получила эстонское гражданство. Российское гражданство получила только 2006 году. В 2004 году переехала в Москву.

В 2010 с отличием окончила заочное отделение режиссёрского факультета по специальности «режиссура театра» Российской академии театрального искусства, мастерская Иосифа Райхельгауза.

В 2011 году начался процесс о лишении Ауг эстонского гражданства, в итоге актриса проиграла, но в ходе процесса, который занял несколько лет, дважды выигрывала суды и возвращала гражданство. Актриса «Гоголь-центра».

Как режиссёр поставила более 10 спектаклей самостоятельно и в соавторстве. Сняла более десятка видеоклипов. Сыграла 95 ролей в кино и телесериалах. Обладательница наград кинофестиваля «Кинотавр», премий «ТЭФИ» и «Ника», номинант «Золотой маски» и «Золотого орла».

Дед актрисы был одним из руководителей советской республики в Нарве в 1918—1919 годах — «Эстляндская трудовая коммуна». После жил в Советской России. Работал в НКВД. Расстрелян в 1937 году.

Весной 2014 года Юлия Ауг подписала письмо «Мы с Вами!» в поддержку кинематографистов Украины. Facebook (принадлежит Meta Platforms Inc., — компания признана экстремистской организацией в РФ, деятельность запрещена) Ауг читают 34 тысячи подписчиков, Instagram (принадлежит Meta Platforms Inc., — компания признана экстремистской организацией в РФ, деятельность запрещена) — 10 тысяч.