Владимир Кирсанов: «Отрываешься от земли и там можешь разговаривать с Богом»

Он поразил американцев русской чечёткой, танцевал на Бродвее, его Владимир Машков называл своим учителем, а Утесов подписывал рекомендацию на звание заслуженного артиста России. В 51 год он переплюнул американцев, став Solo Champion North American на их конкурсе чечётки. Он поставил рекорд, станцевав чечётку на всех знаменитых достопримечательностях мира, включая Великую Китайскую стену. Это последнее интервью заслуженного артиста РФ Владимира Кирсанова. Он успел его согласовать для «Нового проспекта» незадолго до смерти от последствий ковида.

Владимир Иванович, вы всегда мечтали танцевать?

— Не столько танцевать, сколько лицедействовать. В детстве я что-то изображал. В юности увлекся театром, ходил в драматическую студию, в драмтеатр, а в начале 60-х к нам в Советский Союз приезжал на гастроли Марсель Марсо, и я увлёкся пантомимой. После школы надо было решать, поступать в театральный институт или в цирковое училище — единственное место, где, как оказалось, учат пантомиме. И я поступил в училище. Это был 1965 год, у меня были превосходные педагоги по актерскому мастерству, по цирковым дисциплинам: жонглированию, акробатике. Я даже немножко занимался клоунадой. В это время здесь работал педагогом известный эстрадный танцовщик, степ-танцовщик Владимир Зернов. Я попал к нему, параллельно занимаясь пантомимой у Ильи Рутберга. И настолько увлёкся степ-танцем, что переметнулся в этот громко стучащий танцевально-перкуссионистский жанр. Тем не менее заканчивал училище я как артист оригинального, танцевального и речевого жанров. Когда меня брали в Москонцерт (я пришёл туда с готовыми номерами), в отделе кадров спросили: «Какой жанр вам написать в трудовую книжку?» «Не знаю, — говорю, — мне сказали, что я могу поехать на гастроли и танцевать». «Тогда запишем, как артиста балета». С тех пор я в качестве артиста балета по жизни и иду.

Каково было во времена застоя заниматься «американскими» танцами? Не было проблем?

— В конце 60-х степ-танец действительно назывался буржуазной отрыжкой, идеологическими сорняком, дурновкусием, как и джаз, как и цыганская музыка. А мой танец — американская чечётка! Об этом говорили, понизив голос. Жанр родился в Америке, чуждой нам заокеанской среде, где дядя Сэм бацал чечётку, а мы были за железным занавесом, собирали информацию по крохам. Были в «Иллюзионе» трофейные фильмы: «Серенада солнечной долины», где братья Николас танцевали, и «Карнавальная ночь», где можно было увидеть братьев Гусаковых.

В СССР приезжали какие-то иностранные гастролеры, которые били чечетку. А русские актеры-танцовщики — мы же очень хваткие, умеем подсмотреть, сразу же попробовать и сделать. И стали делать. Это не называлось ни степ, ни чечётка, а «ритмические танцы» — просто ногами что-то ритмически отбивали. Потом это направление стало развиваться. Братья Гусаковы только этим жанром занимались. Братья Сазоновы. Семья Зерновых включала такие номера в программы. Но их было мало.

Как же вы развивали свое мастерство?

Когда я ездил с гастролями по стране, приезжая в город, в каком-нибудь доме культуры обязательно спрашивал: «Кто-нибудь танцует чечётку?» И мне говорили: «Вот дядя Федя, который за сценой поднимает занавес, вроде когда-то танцевал». Я подходил к нему: «Скажите, пожалуйста, мне сказали, вы танцуете чечётку. Я вот тоже танцую. В Москве учился…» — «Да? Ну, давай показывай». И я показывал дяде Феде, что я не случайный, а он в ответ лениво или, наоборот, очень быстро и энергично показывал мне какое-то движение. «Стоп, стоп, я ничего не понял!». Он снова показывал и говорил: «Дальше сам разберёшься». В общем, я занимался собирательством по всей стране.

А когда железный занавес рухнул, что вы для себя поняли: сильно советская чечётка отличалась от американской?

— Первый раз в Америку я попал в 90-е годы. Поехал на фестиваль. Там были американцы, канадцы, немцы и мы, русские. Нас было шестеро. Когда меня знакомили с коллегами, говорили «это Владимир фром Раша, он тепденсер». А они: «Вау, Раша, вау, тепденсер!». Ходили вокруг меня, как вокруг елки. Все, кто степом занимается, очень ироничные ребята. Им особенно было интересно, что есть кто-то, кто их родным жанром занимается в России. Меня это задевало. И когда у нас начались то, что сейчас у молодежи называется батлы, я там такое забацал! Все коленца, которые мог, всё, чего насмотрелся у дяди Феди, что ставил вместе с братьями Гусаковыми… У иностранцев поднялись брови, глаза округлились, и один замечательный американский танцовщик покивал мне головой: «Владимир, итс рашен тап» («это русский стиль». — Прим. «НП»).

А когда я сделал одно из движений, по-американски оно оказывается называет «вингс» («крылья». — Прим. «НП»), ему меня научил учитель Владимир Зернов в 60-е годы, один афроамериканец, глядя на это, стал кричать: «Итс ми, итс ми!» («Это я! Это я!» — Прим. «НП»). «Откуда ми? Мне тридцать лет назад это движение учитель показал! Так кто ми? Это я, а не ты».  

И какие выводы после поездки в США вы сделали?

— В кругу иностранных танцоров я понял, что мне надо ходить в класс учиться. Как в любом танцевальном направлении, у степа есть своя база, основа, и нужно ее учить. И я стал ходить к американцам, изучать первоначальные элементы: удары простые, более сложные. И я понял систему координат. Теперь я своим ученикам ставлю базу. Неважно, сколько идет обучение — 2, 3 или 4 года, — 20 минут у меня обязательно идет разминка, работа над базой, где мы повторяем основы. А потом мы уже собираем композиции.

Вам приходилось работать в джазовых коллективах?

— Сразу после училища я стал работать в оркестрах Эдди Рознера и Анатолия Кролла. Это мне очень помогло: там помимо барабанщика были так называемые хуферы, или чечёточники, которые участвовали в программе как танцовщики, а затем становились барабанщиками, то есть барабанщик брал на себя перкуссию ног помимо того, что играл на ударных инструментах. 

Я рад, что застал время, когда работали в основном с живой музыкой – если это был не оркестр, то уникальный пианист – как Давид Ашкенази или Левон Оганезов, который играет так, что ноги сами танцуют. Поэтому я оркестры люблю, и я очень рад, что до сих пор выступаю вместе с музыкантами – это то, ради чего можно жить, это такой драйв, когда отрываешься от быта, земли, улетаешь наверх, и там можешь разговаривать с Богом, с небесами. 

Не было у вас соблазна бросить чечётку и заняться чем-то другим?

— В какой-то момент я остался один. Мне говорили: «Брось ты это, кому ты нужен за границей со своей чечёткой — ее и так там полно. Возьми русский картуз, вот сюда розу, на ноги сапоги, и танцуй «Яблочко». И поедешь за рубеж». Меня это задевало. Но видите, как получилось: попав в Америку, я в итоге танцевал чечётку на Бродвее и даже стал чемпионом Америки в этом жанре — Solo Champion North American Tap Dance Championships в 1998 году. Доказал, что русские могут стать чемпионами в американском национальном танце.

В конце 80-х вы вместе с Кареном Шахназаровым сделали культовый фильм «Мы из джаза». Потом был «Зимний вечер в Гаграх»... Изменили они отношение к чечётке в стране?

— Несомненно. Стал появляться интерес. А начиная с 1992 года я даже стал делать «Степ-парады». На первые фестивали я пригласил всех российских коллег каких мог: из Питера, Иркутска, Новоросийска, стран всего Советского Союза. И американцев пригласил, они здесь проводили мастер-классы и были жутко удивлены. Они говорили: «Технически вы не такие сильные, как мы, потому что варились в своем соку. Но по исполнению, по драйву, по фантазии — вы уникальные». Ну, мы же русские, мы ненормальные: подбородок набекрень, и давай бацать чечётку и разговаривать с Богом, иначе невозможно. И я стал проводить фестивали регулярно. Последние три-четыре года мне помогают их организовывать ученики, ребята из ансамбля Моисеева.

Фестивальная линия в 90-е очень много дала для развития чечётки в России: я на каждый фестиваль приглашал иностранцев из Европы, Америки, они давали мастер-классы. Это обогащало: они понимали, что в России есть жизнь, а мы обновляли базу.

А как возникла идея танцевать чечётку на разных достопримечательностях мира?

— У меня как-то были концерты на Васильевском спуске. Я танцевал под проливным дождем на фоне кремлевских башен со звездами, а телевидение снимало. Я добыл запись и показывал американцам. Они: «Вау, Кремль, Красная площадь!» И тут я подумал: а почему бы мне не потанцевать где-нибудь на Эйфелевой башне? И я стал собирать места: Эмпайр-стейт-билдинг, Эйфелева башня, Карлов мост, Великая Китайская стена — в десятке мест я танцевал.

Ваш жанр называют музыкой туфель. Но ведь не только в них залог успеха, верно?

— Да, жанр специфический: он требует определенного покрытия, он требует звука. Нужны туфли с набойками, и нужно, тренируясь, стучать так, чтобы соседи не сходили с ума. Надо чтобы тебя было слышно на огромной площадке, когда ты выходишь на сцену, помимо музыкального сопровождения. Нужно хорошее озвучивание: микрофоны напольные, в петличке. Нужно, чтобы у тебя был абсолютный ритмический слух музыкальный, чтобы ты слышал, чтобы ты попадал в него. Ты можешь танцевать и делать что хочешь, но у тебя в затылке всё время сидит дятел, который клюет: раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре… Как барабанщик в ритмических структурах ковыряется, их преодолевает, так и ты превращаешь ноги в музыкальные инструменты: нужно четко отбивать, понимать, как у тебя идёт удар и куда у тебя идёт вес - ты на ногах стоишь и ими танцуешь.

Много дотошной скрупулезной рутинной работы. Всё не так просто, но оно того стоит. Это любимый танец практически всех сословий, национальностей, вероисповеданий. Все кайфуют, когда человек отбивает ритм ногами: что русская чечётка, что испанская сапотео, что фламенко, что ирландская джига, что французский клокет, что немецкий штептанц...Поэтому этот жанр и называют «музыка туфель».

Говорят, что фламенко — это про гордость, танго — любовь. А про что чечётка?

— Про гордую любовь? Я не уверен, что это можно определить одним словом. Это возможность оторваться от суеты, от быта, почувствовать кураж, понять, что ты можешь больше, чем ты можешь. Лично меня чечётка закалила. Мне уже восьмой десяток. В этом возрасте пора думать о покое и солидности, но совершенно не хочется. Я с удовольствием прихожу к студентам в балетный класс, я с ними прыгаю, топаю, иногда приходится по сто раз одно и то же делать. Но это драйвово, я пока не могу успокоиться. Эта история научила меня жить и смотреть на жизнь как на хорошее приключение.

Я всегда свои выступления заканчиваю обращением к зрителям: если вам занеможется, или плохое настроение, или где-то кольнет-стрельнет, вспомните про чечётку, встаньте, встряхнитесь, топните ногами, топните-топните-топните-топните — и у вас всё пройдет. Вы сбросите груз, который вас плющит. Вы почувствуете полноту жизни.

СПРАВКА НОВОГО ПРОСПЕКТА
?

Владимир Иванович Кирсанов — эстрадный танцовщик (чечётка), хореограф, педагог. Родился в 1947 году в Тверской области. В 1969 окончил Государственное училище циркового и эстрадного искусства им. М.Н. Румянцева (Карандаша); в 1985 — ГИТИС; в 1965—1969 — мастер-классы по тэп-танцу у Владимира Зернова, мастер-классы по актёрскому мастерству у Евгения Весника и Ольги Аросевой.

Работал в Москонцерте, Росконцерте, Ансамбле песни и пляски МВД СССР, джаз-оркестре под руководством Эдди Рознера, «Современнике» Анатолия Кролла, джаз-оркестре под руководством Олега Лундстрема, «Вивальди-оркестре» Светланы Безродной, «Фонограф-джаз-бэнде» Сергея Жилина, джаз-бэнде Игоря Бутмана.

Преподавал хореографию, работал в театрах Моссовета, Сатиры и Маяковского.

Его фильмография насчитывает более 20 картин. В их числе: «Волшебная лампа Аладдина», «Мы из джаза», «Утомлённые солнцем», «Слуга», «Благословите женщину», «Карнавальная ночь — 2» и др.

С 1985 — создатель и руководитель танцевального ансамбля «Степ-компания Владимира Кирсанова». 

Автор книг «Степ — это чечётка» (в соавторстве с Н. Шереметьевской, 2002), «Че-чёт-ка» (2005); более 40 статей в журналах «Балет», «Молодёжная эстрада», «Танцевальный клондайк» (1995–2010), автор рубрики «Азбука чечётки» в журнале «Студия Антре» (с 2000).

Заслуженный артист Российской Федерации (1995). Профессор Российского института театрального искусства (ГИТИС).


Подписывайтесь на наш канал в Telegram и читайте новости раньше всех!
Актуально сегодня