«Магия — очень сложный предмет: вот она есть — и вот её нет». Олег Гитаркин про свой рок-н-ролл

«Лучшая девушка в СССР», «О, спасибо, данке шён» — эти и другие цитаты из старинных фильмов, переплетённые с весёлой электроникой, на рубеже веков подарили миру столь редкое музыкальное событие из России — группу «Нож для фрау Мюллер». Сегодня бессменный лидер коллектива Олег Гитаркин совсем забросил электронику и полностью погрузился в живую гитарную музыку середины XX века с группой Messer Chups. «Новый проспект» продолжает диалоги о цене независимости для людей творческих профессий в рубрике «Новый ДК». На этот раз — про путешествие из рока к электронике и обратно в рок-н-ролл, но глубже к истокам.

— Я очень долго возвращался к живой группе с живым барабаном, басом и гитарой... И очень рад, что у меня получилось (улыбается). Но мы тем не менее иногда используем орган. Иногда мы даже записывали церковный орган в Питере на студии «Мелодии», так как они соседствуют с лютеранским храмом с органом. И мы протянули туда микрофон. Я договорился с органисткой, она сыграла партии, которые мы планировали. Было ещё пару раз в Испании и Америке, нам подыгрывали местные звукоинженеры... Ребята, у которых мы записывались. Но это бывает редко, и ни разу не было живьём на концерте... Теперь ещё появился интерес к саксофонам... Сначала баритон, но потом и альт! Решили, что тоже уже можно (смеётся). Чуть не забыл про опыт с терменвоксом! Мы играли с легендарной Лидией Кавиной, внучатой племянницей Льва Термена (изобретатель терменвокса. — Прим. «НП»), и даже давали вместе с ней концерты.

Как выглядит сегодня необходимый минимум для рок-шоу Messer Chups?

— Я играю на гармошке (смеётся). Шучу. Я играю на гитаре, Светлана Зомбирелла — на басу, Женя Ломакин — на барабанах. Иногда с нами играют разные саксофонисты. В России это Игорь Ковчегов из группы «Ля-Миноръ».

Я счастливчик! У меня есть сборник Messer Chups, которого нет ни у кого. Вы его записали для радио, когда мы однажды лет 15 назад хулиганили на уже несуществующей радиостанции. Кое-что из этих треков потом входило в альбомы. Всё из этого набора уже издано? Вы из тех, кто рано или поздно издаёт всё, что записывает, или есть записи только «для себя»?



— Да, всё практически издано. Я даже сделал сборник «Потеряные треки» — Lost Tracks. Этот альбом можно купить на нашей BandCamp-странице.



Ваш самый известный в народе проект — «Нож для фрау Мюллер». Он мёртв или заморожен?

— Проект и мёртв, и заморожен (улыбается). Но недавно я выпустил на виниле старый альбом Danger Retrobolik, который уже записывал один (в начале нулевых успех пришёл к «НДФМ», когда проект был дуэтом Олега Гитаркина и Олега Кострова. — Прим. «НП»). Он вышел на новом русском виниловом лейбле «Клюква» https://klukvarock.ru/. Но если понадобится, мы оживим этого Фрауштейна (улыбается).



То есть достаточно запроса человека с чемоданчиком денег, и «Нож для фрау Мюллер» снова ворвётся в FM-диапазон?

— Не думаю. Я просто не зарекаюсь. Всё может произойти, но пока желания такого нет.



До «Ножей» у вас была группа «Буква О». Фанаты сетуют, что её обширные архивы не изданы до сих пор. Опубликуете?

— Нет, не опубликуем. У меня нет записей в приемлемом качестве… Да и интереснее что-то новое записывать!

Вас удивляет мода современных «вчерашних подростков» на музыку, которой 30–40 лет?

— Нет, не удивляет. Это же просто музыка, а не продукты питания, которые протухли. С музыкой всё иначе. И я рад, что люди однажды научились ее записывать, и мы сегодня имеем большой опыт многих поколений.

Стилистически звукоизвлечение уже нас навряд ли удивит? Новая музыка почти всегда состоит из того, что уже было.

— Примерно так... Но я не слежу особо за современной музыкой.


А что из современного было интересно лично вам в последний раз?

— Из российского ничего не интересно. Но я не слежу, могу и не знать чего-то. Есть пара хороших рок-н-рольных групп, но это друзья, знакомые... Из иностранного мне много нравится. Есть хорошие surf-группы и рокабилли-группы. Их на самом деле много, лень перечислять названия... Мы много с кем играли вместе на разных фестивалях: Deadbolt, Los Straitjacket, The Space Cossacks, The Fathoms и ещё куча разных артистов.

Как вы познакомились с Брайаном Ино (британский композитор, который в том числе известен своей поддержкой советских и российских музыкантов. — Прим. «НП»)? Как бы вы оценили его вклад в успех вашего дуэта с Костровым?

— Лично я никогда даже не видел Ино! Но мы писали наши первые треки с Олегом Костровым дома у Миши Малина (петербургский композитор, участник группы «Внезапный сыч». — Прим. «НП»). Малину весь аппарат и купил Брайан. Миша записывал других. Они дружили с Ино. Благодаря Ино, конечно, и состоялся наш проект в 90-х. Позже он давал нам деньги для покупки компьютера...

То есть те самые golden hits «НДФМ», которые знает каждый, кто слушал радио 20 лет назад, вышли из компьютера, проспонсированного создателем эмбиента?


— Да, наверно. Но я никогда не придавал этому значения... Я не очень люблю творчество Ино.

Почему сегодня в пространстве классических массмедиа невозможно появление столь же неожиданной и одновременно популярной музыки, как известные синглы «НДФМ» на рубеже веков?

— Потому! Я много экспериментировал с чёрной и коричневой магией (смеётся), и всё не так просто. Новое поколение — оно другое и многого не понимает. Есть, наверное, много популярных артистов и сейчас, но, как правило, вся их популярность заканчивается в одной стране. Есть исключения, но их мало... Качественной музыки в России вообще меньше, если сравнивать с Европой или Америкой. Наша группа вот удивляет так же музыкантов в Америке, в Европе. Многие там не могут понять наш скромный успех (улыбается).



Очевидно, что значительная часть секрета — ваша потрясающая басистка! Я помню, как она появилась и буквально училась играть на басу на концертах, и спустя полтора десятка лет она матёрый профи. Когда несколько лет назад Светлана ушла из группы, это была трагедия для меня и моих друзей, с кем мы иногда заглядываем к вам на концерты. Как вы нашли друг друга?

— Светлана давно вернулась в группу. А нашли мы друг друга просто: познакомились. И Светлана была просто моей девушкой, пока я не придумал сделать из неё бас-гитаристку... Всё очень просто.



Почему хорошие клубы живут так недолго?

— Да и люди живут тоже не так и долго. Особенно хорошие... Про клубы не следил особо и не думал об этом. Мы слишком много гастролировали в последние годы и видели кучу клубов. И мне неинтересно, сколько они живут (улыбается). На мой век их хватит точно!


Я про музыкальные клубы в Петербурге. Все, откуда вышла рок-музыка в 90-е, мертвы…

— Ну и что, что мертвы? Что плохого в смерти клубов? Мне нравится анекдот про оптимиста, который зашёл на кладбище и радостно восклицает: «Ого! Сколько здесь плюсов!» (Смеётся.)



А что интересно Олегу Гитаркину сегодня кроме гастролей, студийной работы и издательства?

— Мне нравится снимать малобюджетные видеоклипы и просто ничего не делать. Последним я увлёкся не на шутку!


А какие клубы Питера были хорошими, на ваш взгляд, и почему?

— TaMtAm, Mod, «Грибоедов»... Ну, это старинные клубы. Я там часто бывал и бываю... Хорошие они, потому что других нет (улыбается).

Почему клуб TaMtAm стал культовым спустя столько лет после смерти, и сегодня издать группу из TaMtAm — это круто?

— Ну, люди всегда культивируют то, чего или кого больше нет... Так устроен человек.



Помните ваш самый дикий концерт там?

— Все наши концерты в TaMtAm были дикими! Но я запомнил особенно один, когда мы вышли в фойе после того, как отыграли, и увидели, что просто весь пол залит кровью! Не лужица, а просто озеро такое неглубокое из крови... Пока мы играли один панк порезал голову, разбив окно головой, и вот из его головы хлынул фонтан крови... И кто-то зачем-то полил его ведром воды! И всё это смешалось на полу и выглядело очень странно... Мы, помню, обрадовались. Типа вот какой хороший концерт получился (смеётся). Тогда мы были молодыми, и нам казалось, что магия повсюду, особенно когда мы играли концерты...


Разве сегодня магия не повсюду? Или с годами просто перестаёшь замечать?

— Магия — очень сложный предмет: вот она есть — и вот её нет.

Разве в нынешней рок-н-рольной жизни не случается запоминающегося? Я почему то отлично запомнил концерт в «Эрарте» несколько лет назад, когда Светлана к концу выступления очень эффектно глотала то ли бурбон, то ли виски из горла большой бутыли. И это было очень эффектно!

— У нас было слишком много концертов. И слишком много виски... Я всё и не упомню…



«Новый проспект» — бизнес-медиа. Всегда интересна цена независимости. Сколько концертов в год нужно сыграть, чтобы не думать про завтрашний день с точки зрения благополучия?

— Я даже и не знаю… Обычно доход музыканта — это ведь не только концерты. Это и продажа мерча: футболки, диски, пластинки. Продажи музыки в интернете и т.д. Раньше нам хватало по два тура в год, это примерно 50 концертов. Но у всех групп по-разному.

Два тура в год! Речь не про Россию ведь? Самый успешный концерт в России и в США насколько отличаются по гонорарам?

— Да, по России мы в туры не ездим. Только Питер и Москва. В год в России мы играли не больше десяти концертов. Сейчас не больше двух из-за пандемии... По гонорару сложно сравнивать. На фестивалях платят больше, чем просто клубный концерт... Запомнились совместные пять концертов в Германии с группой Stray Cats. Они пригласили нас играть у них на разогреве. Для нас это большое событие, так как они живые легенды, и нам повезло играть перед ними для тысячи людей.

У вас концерты 2020 года чем отличались от прежних?

— Сейчас у нас редко концерты. Сорвалось четыре тура... Вот и все отличия. Мы просто не можем поехать в туры по понятным причинам.


Онлайн-концерты почему не играли?

— Я не люблю онлайн-концерты, вот и не играем. 

Именно поэтому в 2020 году у Messer Chups такой мощный «производственный крен»? Вы издали шесть виниловых пластинок за год! Или больше…

— Я не считаю. Мы просто стали издавать EP, синглы и макси-синглы на виниле и переиздавать старые альбомы на виниле, поэтому кажется, что так много всего.



Сегодня можно снова издать музыку на магнитной ленте: кассеты или бобины Real-to-Real. Не спрашивают на концертах такие форматы? Хотели бы издаться так?

— Какой-то человек ВКонтакте мне написал и предложил сделать кассеты. Вроде будут и кассеты альбома Don’t say cheese, который скоро выйдет на виниле.


Фото: Facebook (принадлежит Meta Platforms Inc., — компания признана экстремистской организацией в РФ, деятельность запрещена).com

Питерская Maschina Records раздобыла полную антологию квартета «Электрон» — советской сёрф-группы. Будут печатать. Это про вашу коллекцию винила?

— Да, мне нравится «Электрон». Хорошая была группа. Буду рад такому винилу!


Как изменилось отношение аудитории к вам за годы работы на сцене? Можно сказать, что в России выросли врубающиеся слушатели?

— В России из слушателей кто-то вырос, кто-то, наоборот, усох. Люди перестают с возрастом ходить на концерты. Молодёжь сложно заманить, но мы стараемся.

Чтобы заманить молодёжь, надо пастись в соцсетях и козырять просмотрами, а ещё лучше пафосно читать рэп или кривляться в формате «вечный инфантил». Всеобщий дешёвый мобильный интернет — зло?

— Интернет не зло. Люди бывают хуже зла... Мне смешно, когда, например, у Бузовой типа 2 000 000 000 000 000 000 подписчиков, а у настоящих звёзд из Голливуда 5000. Но это сразу выдаёт, где люди живые, а где фейки и мусор.

Не раздражает, что у нас успех музыкантов — это почти всегда истерика толпы? Сиюминутная истерика. Она проходит, и исполнитель никому уже не нужен.

— Я не слежу давно за тем, кто там популярнее, а кто нет. Я живу в своём коконе... И мы раньше так много ездили по всему миру, что то, что в России типа популярно и так далее, выглядит как-то странно… Никто в мире не знает толком русскую музыку, так как её не существует на международном рынке в таком объёме, как других музыкантов из других стран... Но я рад, что мы русская группа и исключение из правил. Есть ещё несколько артистов. И я даже как-то видел «топ самых известных русских артистов за рубежом». Нас, естественно, там даже не упоминали. И ещё смешно, что я не знал ни одного названия... Все эти топы, что в России люди придумывают сами про себя, странные.


Мне иногда кажется по географии гастролей Messer Chups, что это не петербургская группа, а банда из Калифорнии! Почему живая гитарная музыка 60-х до сих пор там норма, а не исключение?

— Потому что в Америке и Европе больше рок-н-ролла, больше клубов и самих музыкантов. Там чувствуется история музыки! У нас же всё было через жопу… Спасибо коммунистам. Они тормознули всё лет на 20... А может и на 30...

Так те же ребята до сих пор наверху, переоделись только. Законы пишут про традиционные ценности! Следите за актуальными новостями про взаимоотношения государства и простого человека? Вам это всё скорее смешно или страшно?

— Мне это противно.

Вас ещё «оскорбленные чувствами» верующие почему не взяли в оборот? Крестов, зомбаков и вампиров у вас хватит на миллионы обиженных!

— Да мы же не так известны на родине. И мы скромные, и у нас скорее чёрный юмор, чем ересь, хотя бредить я люблю... Но это доброкачественный бред!

Тут народ на полном серьёзе предъявляет претензии музыкантам за то, что на обложках у них не присутствует конкретный человек. Свежая история с Ланой Дель Рей, например. Упрекают, что на новой обложке у нее все люди одного цвета. Эту фигню c угрозами ради всевозможной толерантности вы как могли бы объяснить?

— Мы делаем обложки на свой вкус. А тема с толерантностью, конечно, неприятная... Мир слегка приподъехал (улыбается).



В последние годы у вас вышла какая-то немыслимая дискография на винилах. Ни за что не поверю, что Олег Гитаркин печатается в России! Как вы это делаете?

— Мы работаем с тремя лейблами. Один европейский и два американских... У нас просто просят альбомы, и мы не всегда и не всё даём. Но со временем, думаю, издадим весь каталог. Если есть спрос, есть и предложения. Нам платят за это, и это весело!

Но слушатель в основном на Западе? Если сравнить продажи пластинок там и тут. 

— Да, наш слушатель на Западе. И сейчас я рад, что к нам есть большой интерес в Америке. И все продажи, да, на Западе. В России люди не так много покупают, как там.



Отдельно интересно, что приносит BandCamp и другие цифровые площадки, как растут продажи там?

— Нормально растут... Горшочек, вари! (Улыбается.)

Если раньше лейбл имел смысл с точки зрения реальной поддержки групп через промотуры и ротацию, то какой в них смысл сегодня? Почему не тиражируете себя самостоятельно?

— Мы тиражируем себя самостоятельно тоже. CD, винилы мы делали для туров, но сейчас используем лейблы, так как нам лень самим отсылать винилы через почту и т.д. Но мы много чего делаем. Я не хочу раскрываться и рассказывать, как и что.

Киноопыт у Рашида Нугманова был для вас удачным? Я про странный фильм 2010 года «Игла.Ремикс» — переделку оригинальной «Иглы» с Виктором Цоем.

— Нам было весело, а это главное! И я писал музыку, и мне платили деньги, и компания была хорошая, и я всем доволен. Само видео с участием Светланы Зомбиреллы не супер снято, но это настолько смешно, что можно закрыть на многое глаза... Цой спасает Зомбиреллу из плена клетки! Это трэш, конечно, но мы сами трэш-ансамбль (улыбается).

Вы раньше как из пулемёта выдавали свои клипы, но теперь не так активно. Наигрались?

— У нас полно клипов, и новых тоже много. После каждого тура в Америке мы делали по клипу. Недавно вышел новый клип: наша версия на Duran Duran — Electric Zombierella (в оригинале у Саймона Ле Бона и Ко песня называется Electric Barbarella. — Прим. «НП»). У меня есть канал на YouTube. Там много наших клипов: и старых, и новых, и live с концертов. Пулемёт исправен.


Что вам дали эксперименты по изданию сольных записей вашей умопомрачительной басистки Светланы? Это то, что называется «по многочисленным просьбам», или скорее проверка реакции аудитории с вашей стороны?

— Это её личная инициатива. И у меня тоже есть параллельные проекты: Aloha Swamp, the Guitaraculas. Ну, это просто какие-то эксперименты... Так, для разнообразия...


Нынешняя чума будет воспета? Понятно, что очень многие треки из ваших пластинок ложатся идеально, и всё же.

— Не знаю пока... Непонятное время. И пока я не вижу конца чумы... Воспевать её не хочется... И так про неё слишком много разговоров. Нам нравятся более индивидуальные вещи.

Как вам удаётся оставаться вне общественной жизни, околополитических новостей? Не зовут? Помню, как вы участвовали в сборнике одной ныне запрещенной и весьма безбашенной организации покойного Эдуарда Лимонова.

— Мне неинтересна политика, и мы не собираемся ни в чем участвовать. С возрастом только усилился мой социопатический характер, и мне не хочется ни в чем светиться. Концерты играть — это другое. И нам не хватает наших туров по планете...

Что будете делать, если вся эта фигня с закрытыми границами станет постоянной?

— Будем просто писать музыку и продавать лейблам и через цифровые платформы, что мы и делаем последний год. Горшочек, вари!

А переехать туда, где вас любят и ждут, не думали?

— Думали, но ведь нет никакого «Рио-де-Жанейро»... Да и сейчас с этим сложно... Поживём-увидим. Вообще, мне и в Питере хорошо сейчас.

После 2020 года чёрный юмор всё так же хорош? Какая шутка / анекдот / реальная история порадовала лично вас в столь грустные времена?

— Ну, новости все одна хуже другой: что из России, что из Америки, что из Европы... Везде творится гадское... Не припомню того, что меня порадовало (после интервью стало известно о смерти музыканта одного из проектов Олега Гитаркина. — Прим. «НП»).

Чем отличаются музыканты, которые стремятся к комфорту и согласны на конформизм, от тех, кто принципиально «всегда буду против»?

— Не знаю… По вкусу, наверное, разные. Если их пожарить...



Николай Нелюбин специально для «Нового проспекта»

Справка «Нового проспекта»:

родился в 1970 году. Гитарист, композитор. Участник групп «Нож для фрау Мюллер», Messer Chups, Aloha Swamp, The Guitaracula. Ранние работы музыканта были ближе к хардкору, грайнд-кору, панк-року и сайкобили. 

В 1992 году «Нож для фрау Мюллер» совершает концертное турне по Германии. Тогда же записывается первый студийный альбом «Сеньоры Краковяки». Переломным моментом в истории группы является появление в составе Олега Кострова из группы «Фантом» и постепенный переход в сторону электронной музыки. 

В 1996 году выходит альбом «Сосульки-убийцы», который ближе к киберпанку. С 1997 года наступает эпоха ретро-драм-энд-бейс, когда выходит альбом «Нечеловек-видимка». Музыканты начинают активно использовать сэмплы певиц прошлого, таких как Марлен Дитрих, Zarah Leander и Клавдия Шульженко. 

Всеобщую известность музыканты приобретают с выходом в 1999 году альбома «Алло, супермен!» В 2000 году клип на песню «Лучшая девушка в СССР» появляется на MTV. Музыкально группа смещается к lounge и easy listening. В 2004 году творческие разногласия ставят крест на дуэте двух Олегов, и «НДФМ» прекращает публичные выступления. 

В 2006 году Гитаркин выпускает последний на данный момент диск группы Danger: Retrobolik. Музыкально пластинка была близка к сольному проекту музыканта «Ножик Chups», который существовал параллельно с «НДФМ» с 1998 года. 

С середины нулевых Messer Chups становится главным детищем Гитаркина. До появления живого барабанщика группа использовала электронные подкладки. Шоу группы всегда сопровождает видеоряд из нарезки ретро-фильмов ужасов и ранней фантастики. Всего в разных проектах Олег Гитаркин записал около 40 альбомов и сборников.