Максим Иванов: «Я бросил курить, научился летать и стараюсь не общаться с дураками»

Фото: Сергей Коньков

Максим, вы же не коренной петербуржец. Как вы перебрались в Северную столицу из Москвы?
— Когда мне исполнилось 15 лет, родители за разгильдяйство отправили меня в Нахимовское училище на перевоспитание. Они убедили меня, что это здорово и интересно. И это действительно оказалось так. Со второго курса я взялся за ум и стал хорошо учиться. У меня была всего одна тройка в дипломе — по минному делу. Преподаватель посчитал, что, собирая взрыватель для торпеды на экзамене, я плохо соблюдал меры безопасности. Я пытался пересдать, но не получилось. Преподаватель не позволил. 
И какая у вас была специальность?
— Минное противолодочное оружие. 
Долго служили?
— 8 лет на Северном флоте. 
Знаю, что вы участвовали в операции по срыву диверсии в ангольском порту Намибе. Сейчас уже можно рассказать, как это было?
— Это была самая крупная диверсионная операция после окончания Второй мировой войны. В порту Намибе были подорваны два советских корабля, и несколько кораблей с оружием были заминированы. Операцию проводили южноафриканские боевые пловцы из группировки Sea Killers. Гражданские водолазы отказались разминировать флот. Вызвали военных, в том числе меня. Конечно, 12 тыс. тонн взрывчатки в тротиловом эквиваленте — это не шутки. Местные власти на всякий случай эвакуировали весь город. Когда мы с напарником начали спускаться на первый корабль, нас взорвали. Но мы выжили, поскольку в момент взрыва были в сухих костюмах. Вода не проникала внутрь, это и спасло. Но нас выбросило взрывом на поверхность, пошла кровь из ушей, глаз, была потеря сознания. После этого напарник не смог больше нырять. А я продолжил операцию. Боялся в сухом гидрокостюме задеть мину, поэтому нырял в плавках в холодную воду — плюс 15 градусов. После таких погружений меня растирали спиртом и давали рюмку. Видимо, чтобы меньше боялся. 
И сколько вы так ныряли?
— Операция по разминированию кораблей длилась около месяца. 
Ваши заслуги страна отметила?
— Да. Меня наградили орденом "Красной Звезды", хотя сначала даже собирались дать «Золотую звезду» Героя Советского Союза. Но у меня был конфликт с замполитом. Так что не получилось. 

Вы говорили, что годы спустя встретились с пловцами из группы Sea Killers, которые закладывали и взрывали те самые мины… Как это вышло? 
— Да, я их нашел. Хотел посмотреть им в глаза и сказать, что я все-таки выжил. А еще хотел выпить с ними пива и рассказать, какие ошибки они совершили при установке и подрыве мин. Они поставили их слишком глубоко, и все взрывы пришлись в междонное пространство. Но этих ребят было очень сложно найти. Пришлось поднять многие международные связи. В итоге мы встретились во время съемок документального фильма о тех событиях, который снял «Первый канал». Фильм назывался «Они хотели меня взорвать. Исповедь русского моряка». Там есть сцена, где моя мама встречается руководителем группы Sea Killers Доу Штейном и говорит: «Спасибо, что не убили моего сына». Все пловцы оказались очень крутыми мужиками. И пообщались мы тогда прекрасно — и о жизни, и о работе. Ведь всем понятно, что в Анголе мы просто выполняли свой долг.
Сейчас отношения поддерживаете?
— Да, мы до сих пор общаемся, переписываемся. Когда в 2022 году против России ввели санкции, Доу Штейн (а он сейчас глава самой крупной в Южной Африке секьюрити-компании) спросил, может ли он как-то лично мне помочь. Готов был задействовать свои контакты даже в администрации президента США. Но, к сожалению, это не помогло. Санкции ввели и до сих пор не сняли.
И как вы после таких приключений попали в бизнес?
— Не сразу. Я отслужил на Северном флоте, потом поехал поступать в Военно-морскую академию в Петербурге. Были планы работать в главном инженерном управлении Министерства внешнеэкономических связей. Я бы тогда смог посещать разные страны, а я об этом мечтал. Но у меня к тому времени уже родился ребенок, денег хронически не хватало. Я пытался заниматься бизнесом. Это отразилось на учебе. Помню, меня однажды вызвал декан факультета и стал отчитывать за прогулы. Я его выслушал и… принял решение уйти. Сказал, что не хочу быть плохим офицером. И действительно больше не видел в учебе никакой перспективы. Было ясно, что жизнь меняется.
И с чего начали новый путь?
— Организовал маленькую фирму по продаже продуктов питания — проводил посреднические операции. Офис (целых 9 м²) у нас был во Дворце молодежи. Первое время я «бомбил» на машине по вечерам, чтобы заработать на аренду и заплату сотрудникам. Пока возил людей, общался с ними, обзаводился контактами. И дело пошло в гору. Сначала в компании работали три человека, потом 10, потом 100. Мы начали заниматься внешнеэкономической деятельностью. Магазины тогда были пустые, и я решил, что в страну нужно поставлять качественные продукты. За исключением алкоголя и табака. Я не против курения и спиртного, но решил, что этих тем касаться не буду. В свое время я бросил курить и считаю это одним из трех самых важных достижений в своей жизни.
Трех? А какие еще два?
— С детства я мечтал быть пилотом. В итоге получил права на управление самолетом и вертолетом. И скоро научусь управлять воздушным шаром. Это второе достижение. А третье — могу позволить себе не общаться с дураками. Не всегда получается, но стараюсь. Хотелось бы достичь именно такой степени свободы. 

Оборот вашего холдинга «Фудлайн» на пике развития достигал $1 млрд. На старте, в лихие 90-е, вы, наверное, и представить такое не могли?
— Да, я тогда думал, что заработаю денег на кожаную куртку и вернусь в Москву. Там родители, дача, квартира, друзья... И я вернулся, но быстро понял, что люди в Петербурге мне нравятся больше москвичей. Кроме того, фирма уже стала большой. Руководить было удобнее из Петербурга. Так что я вернулся в Петербург насовсем. И решил, что если уж торговать, то самыми хорошими продуктами. Если кофе, то лучший. Если молочные продукты, то тоже лучшие. Постепенно пул зарубежных партнеров увеличивался. Это были крупные компании, у которых я был крупнейшим или эксклюзивным поставщиком в России или в регионе. В 2014 году оборот бизнеса действительно составлял $1 млрд. И было понимание, что это не предел.
Сложно было заниматься дистрибуцией?
— Да, это тяжелый бизнес с огромным объемом информации и денежными потоками. Надо постоянно находиться в операционном процессе. Грузы едут тысячами машин по всей России. У нас в офисе висели огромные телевизоры. Один показывал отгрузки в Петербурге и Ленобласти, а второй — как движутся машины по территории страны. Тогда это была крутая тема, которая стала мейнстримом лишь недавно.
Позже вы решили инвестировать в пищевую промышленность. Почему выбрали переработку молока?
— В нулевых у нас уже хорошо шел молочный бизнес: мы поставляли в Россию продукцию компаний Valio, Ehrmann и других. Решили сделать собственное производство, но хотели инвестировать во что-то поинтереснее фасовки кофе. Выбрали переработку молока из-за того, что это сложно и бескомпромиссно. Помню, мне предлагали на 10% сократить себестоимость производства, добавляя в продукт не молочный, а другой животный жир. Никакая лаборатория подмену бы не заметила. Но я отказался, чтобы спокойно смотреть людям в глаза.
Почему назвали производство «Галактика»?
— Когда искали название, я объявил конкурс с денежным призом среди сотрудников. Одна девушка предложила название «Галактика». «Га» — это Гатчина, где находится предприятие, lactica на латыни означает молоко. Этот вариант показался лучшим. 
Как появились бренды «Большая кружка» и «Свежее завтра»?
— Мы одними из первых стали разливать молоко в большие пакеты объемом в полтора литра. Поэтому «Большая кружка». А бренд «Свежее завтра» придумала Татьяна Третьяченко, которая до работы в «Галактике» была директором по маркетингу в таких известных компаниях, как «Мултон» и Coca-Cola. 
Продукция «Галактики» летала в космос. Как вам это удалось? 
— Завод «Галактика» был самым современным предприятием в Европе, а не только в России. Его показывали многим высокопоставленным гостям из других стран. У нас были министры из Финляндии, Германии, Японии, Канады. И все говорили, что у них таких современных предприятий нет. 
Посещал предприятие и премьер-министр РФ Владимир Путин. Во время его визита зашла речь о том, что «Галактика» вместе с компанией Virgin Galactic (специализируется на туристических космических полетах) хочет выпускать молочную продукцию для космоса. Путин сказал, что это хорошая маркетинговая идея, но подобный проект лучше запустить с российскими космонавтами. И обещал помочь мне лично полететь в космос, если я захочу. Но губернатор Ленобласти Валерий Сердюков тогда сказал, что для такого полета нужно $30 млн, и тему закрыли. Я потом написал письмо в Москву с вопросом о возможности такого полета, и мне ответили факсом из Роскосмоса, мол, программа полетов на шаттлах закрывается, и непрофессионалы в космос больше не полетят. Так что мне отказали. Но зато по поручению Путина. 
Вы до сих пор хотите в космос?
— Да, я даже был на тренировках NASA и стою в очереди на полет в Virgin Galaclic. Лет десять назад у меня был номер 214, сейчас уже примерно на 100-й позиции. Но, к сожалению, программа полетов сейчас приостановлена. 
Как вы познакомились с космонавтом Сергеем Крикалевым?
— Это история как раз времен моих тренировок в NASA. У них есть фотогалерея, где висят портреты лишь нескольких российских космонавтов, один из них Крикалев. Тогда я о нем ничего не слышал, но мне стало интересно, и я решил его найти. Оказалось, что он возглавляет наш Центр подготовки космонавтов. Я туда позвонил и меня запросто с ним соединили. Я хотел поговорить с ним по поводу поставки продуктов питания для космонавтов. В итоге мы встретились и подружились. Крикалев — самый крутой человек, которого я встречал в жизни. И с его помощью в 2012 году молочная продукция «Галактики» появилась на орбите. Это были йогурты, ряженка, биокефир и молочный коктейль. 
Как сейчас дела у «Галактики»?
— Производство развивается без меня. Когда всё посыпалось, пришлось выйти из состава учредителей, чтобы проблемы «Фудлайна» не отразились на работе молочного завода. 
Если не ошибаюсь, «посыпалось» после присоединения Крыма к России из-за экономических санкций и контрсанкций?..
— Да. Я не мог даже предположить, что в один момент запретят ввозить в Россию из других стран вкусные и качественные продукты питания. Но запретили. Когда ввели продуктовое эмбарго, мой бизнес резко сократился — с $1 млрд до $200 тыс. Сначала казалось, что санкции — просто вопрос времени, и их скоро отменят. Но увы. А у «Фудлайна» основные контракты были именно на импорт. 
Бизнес закончился? 
— Да, его пришлось свернуть. Эта работа заняла практически 3 года. Нужно было закрыть все вопросы, со всеми рассчитаться, ликвидировать компанию так, чтобы никого не кинуть, не обмануть. В оформлении сделки по ликвидации «Фудлайна» участвовало около 40 человек: только печати и подписи на документы ставили полтора дня. А в последний момент мой товарищ случайно отправил деньги не по тому адресу, в Татарстан. Но их в итоге удалось вернуть, правда, пришлось заплатить еще и штраф. Вообще все эксперты говорили, что закрытие «Фудлайна» — слишком сложное дело, и мы не справимся. Но всё получилось! 

Чем будете заниматься теперь, после «Фудлайна»?
— На повестке социальные проекты, такие как реализованный 10 лет назад проект «Спорт выше политики», которым я очень горжусь. Делали его три спортсмена: я, парень из Финляндии и парень из Украины. В 2014 году мы прошли на кайтах из Хельсинки до Петербурга 280 км без остановок в течение 12 часов, установив групповой мировой рекорд по дальности маршрута. Уже тогда мы пытались сказать, что обычные люди хотят дружить, ездить друг другу в гости, заниматься спортом. Конфликты создают политики, а простые люди из разных стран хотят общаться и жить в мире. 
Будет продолжение проекта?
— Да, планируем второй этап. Через год хотим пересечь Черное море — 370 км из Сочи до Батуми. Это сложный маршрут. Еще в начале февраля 2022 года я направил письма во все организации с просьбой разрешить нам пройти тренировку для проекта, но на эти письма, как вы понимаете, никто не ответил. Хотели привлечь спортсменов из Финляндии, Грузии, Украины и России, но пока договорились только с другом из Грузии. Понятно, что политика будет мешать. Поэтому назвали маршрут «Дружба выше политики». 
Я знаю, что у вас в планах есть не только спортивная, но и культурная инициатива…
— Да, это проект «Одна война. Две судьбы», который связан с моим отцом Валентином Ивановым. На войне он потерял правую руку, но научился писать левой, поступил в МГУ, стал профессором истории и даже получил премию лучшего журналиста СССР. Он написал много трудов по военной истории и одну художественную книгу — «Война глазами лейтенанта». Когда отцу исполнилось 92 года, я решил издать ее вместе с воспоминаниями о войне солдата из Германии в едином томе «Одна война. Две судьбы». Презентацию книги в Москве отец застал, но вскоре умер. А я обещал ему еще одну презентацию книги — в Берлине. И слово свое сдержу. Проект активно готовим, хотя время сейчас непростое и отношение к россиянам в Европе тоже. Могу сказать, что проект одобрил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. Сказал, что у него правильный посыл — за мир и дружбу. Надеюсь, всё получится.