Кто же будет завтра с нами

О преемниках заговорил сам президент в очередном интервью журналисту ВГТРК Павлу Зарубину: на вопрос, думает ли он, «что дальше и кто дальше», ответил, что думает об этом всегда.

«Ясно, что есть предвыборные технологии, есть административный ресурс. Но все-таки в конечном счете выбор за людьми, за российским народом, за гражданами, за избирателями. Шанс сделать что-то по-серьезному вряд ли будет у человека, за которым не стоит доверие народа. Это абсолютно принципиальный вопрос», — заявил Владимир Путин.

А потом продолжил: «Поэтому, когда я думаю об этом, а я думаю об этом постоянно, конечно, я думаю о том, что должен появиться человек, а лучше несколько человек, чтобы у людей выбор был, который смог бы добиться этого доверия со стороны граждан страны».

Когда-то тема «преемника Путина» была популярной, потом, видимо, наскучила в первую очередь самому же Путину. Так что какое-то время он еще отделывался ответами в духе «поживем-увидим», а потом и спрашивать перестали. В последний раз он говорил на эту тему, кажется, года четыре назад, когда признался, что когда-то всем нам придется найти замену по биологическим причинам. Слова эти наводили на мысль, что раньше этого печального срока о преемнике всё равно не имеет смысла говорить.

Так что новое высказывание можно считать показательным, даже симптоматичным. Получается, что президент, не высказываясь публично, все-таки постоянно думает о том, что будет дальше. Хотя и непонятно, раздумывает ли он о достоинствах и недостатках каких-то конкретных людей или просто задается в минуты досуга абстрактными вопросами: кто виноват? что делать? что дальше? Вообще, философские мысли с годами становятся всё более свойственны любому человеку.

Это вот Александр Лукашенко человек простой и не рефлексирует. Не ищу, говорит, никакого преемника, и всё тут. Российский президент, видимо, все-таки человек более тонкой душевной организации. Он постоянно об этом размышляет.

Но ни к какому выводу пока как будто не приходит. Во всяком случае ничего конкретного не сообщает. Похоже, что он испытывает какие-то сомнения. Путин признает, что важны административный ресурс и предвыборные технологии. О них он упоминает в первую очередь, тем самым сразу давая понять, что, когда выбор будет сделан, он будет сделан заранее и как-то противостоять ему будет невозможно. Но, с другой стороны, ему все-таки хотелось бы, чтобы выбор сделал народ.

Теория проще, чем может показаться. Просто нужно сначала подобрать такого кандидата, которого народ полюбит и зауважает еще до выборов. А на самих выборах просто чисто технически свою любовь подтвердит бюллетенями. Это происходит уже в самом конце.

Но вот воплощение этой идеи пока что выглядит непростым. Сам же Владимир Путин много лет учил, что объявлять об участии в президентских выборах нужно как можно позже, чтобы подчиненные не расслаблялись раньше времени и не начинали вместо работы думать о политике. Но это работает в случае с самим Путиным. А кого-то другого за 2–3 месяца можно и не успеть по-настоящему зауважать. То есть проголосовать-то люди, понятное дело, проголосуют, но вот будут ли они потом так же слушаться? Путин совершенно справедливо называет этот вопрос принципиальным. Ему-то было легко быстро завоевать авторитет на фоне Бориса Ельцина, а вот каково придется сменщику?

Если объявить о преемнике загодя, то это, считай, будет означать досрочное отречение, как было в Казахстане. Но этот опыт может и не подойти: Нурсултана Назарбаева как-то уж очень быстро забыли и лишили титулов. В подобного рода системах такой субъект как бывший глава государства не предусмотрен. Если он и возникает, то может только писать мемуары, ну или посты в соцсетях, но всякого влияния лишается мгновенно.

А если не объявлять, то борьба за власть может привести к неожиданным результатам, в то время как ничего неожиданного быть не должно.

Да и выбрать кого-то одного очень трудно — ошибиться нельзя. Это должен быть по-настоящему достойный человек и патриот, а много ли таких в стране? Поэтому фраза Путина «должен появиться человек, а лучше несколько человек, чтобы у людей выбор был» может быть истолкована так, что рассматривается вариант с созданием некого коллективного органа управления, в котором россияне смогут выбирать для себя, кто из участников им больше нравится, как в каком-нибудь телевизионном шоу.

Мысль о том, что Кремль выдвинет на выборы сразу нескольких кандидатов, из которых президентом станет тот, кто просто наберет больше голосов, пока кажется слишком смелой. Так уже пробовали в 1990-х и уже давно отвергли эту порочную практику. Источником власти в России в глазах народа выступает лично Путин, а не сам народ (и уж тем более не произвольная группа чиновников и силовиков). Не просто так вопрос о «преемнике» задают только Путину и никому больше. Значит, задача стоит шире, нежели простые выборы главы исполнительной власти, — она состоит в пересаживании сакрального источника.

В последние годы власть энергично создает копии то одного, то другого советского социального механизма: пионерии, союза писателей и так далее. Но вот за что до сих пор даже не брались, так это за механизм передачи власти. Как раз здесь советский опыт скорее отпугивает: ни один советский руководитель не передал власть тому, кому хотел. При этом никакого политбюро в качестве источника власти в России не появилось; впрочем, сознательно и по уважительной причине — за неимением правящей партии.

И постсоветский опыт сомнителен. Первые выборы Ельцина проходили в атмосфере разрухи, вторые в острой борьбе с коммунистами; затем была победа Путина, но после досрочного ухода Ельцина, а избрание Дмитрия Медведева никто не воспринимал всерьез, так как за его спиной всё равно стоял Путин и управляли они, как известно, «тандемом». То есть механизма самой обыкновенной передачи власти, не сопровождающейся потрясениями или дополнительными условиями, в России так и не появилось. Время между тем идет.

Вариантов здесь много может быть, Путин не первый правитель, который сталкивается с такой проблемой. Скажем, покойный глава Югославии Иосип Броз Тито, который тоже не смог подыскать равного себе соратника, перед смертью успел изменить конституцию и учредить в стране Президиум, состоявший из представителей входивших в СФРЮ республик и краев, а также Союза коммунистов. Председательствовали в президиуме эти представители по очереди, сменяясь каждый год. Так вот и управляли страной до самого ее развала.