К ближайшему орешнику за новою метлой

Ну то есть не сам Путин, конечно, запускал эту ракету, про которую сначала все думали, что она межконтинентальная, а потом оказалось, что все-таки нет, средней дальности, но зато гиперзвуковая — какой-то «Орешник», про который до этого никто ничего не слышал. Но Путин лично рассказал об этом запуске в специальном заявлении, и вряд ли кто-то после этого сомневается в том, что решение принимал он и явно этим запуском и этой ракетой гордится: попала точно, никто не сбил и не собьет.
Удар был нанесен в ответ на удары по Курской и Брянской областям ракетами западного производства. Не вполне ясно, кто это сделал, формально украинцы, но президент утверждает, что без иностранных офицеров они этого бы сделать не смогли: ракеты слишком сложные. Вполне возможно, что и так, кто его разберет. В общем, теперь президент всем дал понять, что в случае чего он может и по самим европейцам ракетой запустить. А чтобы было весомее, на следующий день провел совещание, на котором распорядился запустить «Орешник» в серийное производство (из чего вроде бы вытекает, что пока у нас таких ракет и правда очень немного, но через некоторое время должно стать больше).
Главная проблема тут в том, что это сейчас «Орешник» зарядили условной болванкой для страху, а вообще-то на нее можно прицепить и ядерный заряд. И теперь европейские СМИ рисуют карты, докуда такая ракета может долететь (точно как неделей раньше у нас рисовали, куда могут долететь ATACMS и Storm Shadow), и выходит, что почти везде может.
Но основные действующие лица при этом заявили, что ни на что этот запуск не повлияет (а на что он может повлиять? ракеты, способные долететь до любой точки мира, у России и раньше были, чего тут карты-то рисовать) и Украину они всё равно будут продолжать поддерживать, отсюда у обывателя и возникает вывод о том, что уж теперь-то до ядерной войны, по всему видать, и правда недалеко и сделать с этим решительно ничего невозможно: захотят и выстрелят. Мало ли за последние годы происходило вещей, которые никто и представить себе не мог, так что и это уже не катастрофа, а просто очередной психологический барьер. В рай так в рай.
Раньше самым напряженным моментом в этом смысле считался Карибский кризис 1962 года, когда США разместили свои ракеты в Турции, а СССР в ответ завез свои на Кубу. Потом Москва и Вашингтон обменялись воинственными заявлениями, а следом все-таки взаимно договорились увезти ракеты обратно.
Сейчас, из XXI века, эта история выглядит не такой и страшной: ну в самом деле, никакого непосредственного повода для ударов-то не было. Чужие ракеты под боком — это, конечно, неприятно и даже оскорбительно, но только из-за этого никто первым бы стрелять не стал. И даже когда советские ПВО сбили американский самолет-разведчик и Фидель Кастро предупреждал, что вторжение начнется в 24 часа, всё равно этого было мало. И Хрущев, и Кеннеди это отлично понимали и ровно поэтому смогли договориться без особенного труда. Кеннеди пообещал, что вторжения на Кубу не будет, и Хрущев с удовлетворением заявил, что «тогда и мотивы, побудившие нас к оказанию помощи такого характера Кубе, отпадают».
Сейчас, в отличие от 1962 года, страны находятся в состоянии вполне горячего конфликта, какого на Кубе не было, а во-вторых, Владимир Путин выглядит куда более хладнокровным и опасным человеком, чем Никита Хрущев, да и любой советский лидер. СССР в публичном пространстве провозглашал стремление к миру, и по улицам советских городов даже в самый разгар холодной войны ходили демонстрации с плакатами «Миру мир», печатались открытки с голубями, а сейчас такое совсем не приветствуется, некоторые пробовали. Как ни странно, Советский Союз сейчас кажется даже каким-то более склонным к компромиссам государством (хотя это обманчивое впечатление, конечно, ни Будапешта, ни Праги никто не отменял, но с американцами как-то договаривались).
Теперь понятно, что эти открытки и демонстрации, которые казались благоглупостью какой-то или лицемерием, несли важный посыл. Они означали, что по-настоящему стрелять все-таки не будут.
Политики не хотят даже из дипломатической вежливости оставлять оппоненту пути отхода от радикальных позиций. В газете «Правда» в 1962 году программная, на две полосы, статья «Покончим с политикой провокаций» хотя и начиналась с грозного тезиса о том, что «провокации, предпринимаемые правительством Соединенных Штатов Америки могут ввергнуть мир в катастрофу всеобщей мировой войны с применением термоядерного оружия», завершалась всё равно словами «мы протягиваем руку дружбы народу и правительству Соединенных Штатов Америки, мы хотели бы объединить наши усилия с правительствами США и других стран для обеспечения мира на земле».
Но всё это гораздо легче и эффективнее произносить до того, как ракеты полетели и люди начали погибать. Может быть, через несколько лет так же будут говорить: да ничего, мол, такого особенного в ноябре 2024-го и не было, ну не стали бы Штаты по России из-за такого ядерными ракетами бить-то, подумаешь, «Орешник». Но, чтобы так говорить, нужно, чтобы эти годы вообще прошли и за это время действительно никто ни по кому не ударил. А если один раз нажать кнопку и ничего не произойдет, то ведь нет никаких препятствий для того, чтобы нажать ее еще раз — просто проверить, что там дальше.