«Из любви и веры мы одно, мы целое». «Новый проспект» презентует клип певицы Манижи и альбом «Ключи от дома»

Фото: keystohome.world

Фото из личного архива Ромы Либерова

Рома, насколько труднее было найти участников для альбома «Ключи от дома», чем для альбома «После России», который вы сделали полтора года назад, и мы тогда же о нем с вами говорили? То высказывание было от уехавших. Новая работа — голоса оставшихся. 
— Сегодня очень сложно сказать, что такое трудно, что такое легко. Это всё равно что пытаться разобраться с уместностью или неуместностью. Я думаю, что у каждого какие-то свои вводные. Больше всего хочется воздержаться от осуждений, поэтому не хочется выпячивать какой-то труд. Но с точки зрения чувственной работы, с точки зрения вовлечения разного рода или разной палитры чувств, это был самый трудный из наших проектов.
Все-таки мы говорим о совершенно разных историях. И эти истории тяжелы. Но одна из них тяжела открыто. И этой тяжестью в какой-то мере бравировала, что ли… А, с другой стороны, ее обвиняли в этой тяжести. Я говорю о проекте «После России». Новая история тяжела тяжестью скрытой, тяжела той тяжестью, о которой нельзя говорить. Поэтому я предложил бы избежать сравнений, а говорил бы именно об эмоциональной вовлеченности. Потому что ты же немножко во сне, в дыму... Понимаете, что я имею в виду?
Прекрасно понимаю. Я общаюсь с разными людьми. «Я кровь от рук твоих отмою, из сердца выну черный стыд. Я новым именем покрою боль поражений и обид…» — повторяется и повторяется текст Ахматовой голосом солистки группы с таким труднопроизносимым названием. «Краснознаменная дивизия имени моей бабушки» открывает альбом. Можно сказать, что это манифест всего проекта, ключ от входа в пространство всего альбома? И почему клип такой коротенький?

Фото: vk.com/kdimb

— Сперва про видео. В рамках проекта «Ключи от дома» мы решили снимать короткие видео, а не полновесные клипы. Это продиктовано отчасти тем, что, как мне кажется, интерес к длинным видео, в полной мере рассказывающим, или пересказывающим, или дополняющим историю композиции, утрачен. Утерян. Другие скорости просмотров, другая решимость потратить 4 или 5 минут своей жизни. И есть такая терминология соцсетей: сниппет — короткое видео. Я не люблю использовать англицизмы, поэтому мы использовали просто термин «короткое видео». Видео, которое может что-то в рамках этой одной минуты добавить тому, что уже рассказали музыка или текст стихотворения оригинального, иногда дописанного артистом.
Поэтому в видео для «Краснознаменной дивизии», равно как и для всех других, мы попытались что-то сказать, помогая понять музыку и стихотворение. 

Что касается манифеста. Мы постарались обойтись без манифестации. На сайте проекта есть небольшие пояснения про каждый трек. И первые два трека альбома от «Краснознаменной дивизии» и группы «Щенки» — два полярных стихотворения, между которыми натянута электризованная проволока.
А что касается именно этого стихотворения Ахматовой, то Ахматова начала размышлять об отъезжающих еще в 1917 году, когда на пике романтических отношений с Борисом Анрепом он оставил ее в расстроенных чувствах и уехал в Великобританию, где и прожил всю жизнь.

Насколько можно судить по этим стихам, она была даже оскорблена. И довольно много строк посвятила уехавшему Борису Анрепу. А потом, как мне кажется, крепла в невозможности покинуть дом, крепла в этом ощущении того, что русский поэт проходит путь, ему отмеренный на родине. Это совсем необязательный рецепт. У нас есть разные рецепты, даже в рамках проекта «Ключи от дома». 
Но Анна Андреевна крепла в этом ощущении. И три ее стихотворения у нас звучат в альбоме. Мне кажется, что они даже жестоки в каком-то смысле.
Как раз хотел спросить о том, что, судя по тому, что Ахматова представлена неоднократно, текстов в адрес уехавших меньше, чем текстов самих уехавших?
— Это же зависит от взаимоотношений каждого с текстом. Количественно я никогда не сравнивал. Думаю, что это сравнить невозможно. Так называемые уехавшие, то есть, в сущности, эмигранты, — это небольшая концентрация русского языка в абсолютно инородной среде. Мне кажется, объемы написанного не могут быть сравнены. Плюс в случае эмиграции действует огромная противонаправленная сила к тому, чтобы вообще продолжать существовать в языке, да еще в таком странном виде, как поэзия и так далее. 
А присутствие сразу нескольких текстов Ахматовой в альбоме связано с рассказываемой нами историей. Ведь альбом существует для того, чтобы рассказать определенную историю. В этом смысле мы же не ставим перед собой задачу ни в коем случае не повторить имя дважды. Мы рассказываем историю тем способом, которым ее возможно рассказать. К сожалению, не все стихотворения, составлявшие эту историю, вошли в альбом. Меньше половины вошло. То есть в полной мере та история, которая мной была составлена, во всех тех других красках, в которых она могла бы быть рассказана, была бы объемнее. А так она сжата, как сегодня сжато всё. До мгновенных реакций. Ситуация быстрого реагирования.
Второй трек «Не с теми» от группы «Щенки». «А здесь, в глухом чаду пожара, остаток юности губя, мы ни единого удара не отклонили от себя…» — четко и решительно артикулирует Максим Тесли. Вы правда верите, что можно сохранить взаимопонимание между оставшимися и уехавшими? Ваш опыт этих двух лет не показывает вам, что полюса расходятся всё дальше? Что каждый неминуемо привыкает к тому, что его окружает там, где он находится, а то, что стало далеким, неминуемо становится менее понятным…

Фото: vk.com/shenkee

— Вы знаете, есть не только вера, а стопроцентная уверенность. Иначе бы мы этого не делали. Иначе бы мы не составляли эту сферу из двух полусфер. Абсолютная уверенность. И на это направлена моя работа, связанная с русским языком и так называемой русскоязычной культурой. Так называемой культурой, которая создавалась сколько-нибудь на территории или выходцами из… уже не знаю, как точно сформулировать, Российской империи, Советского Союза, России. Уверенность. Это становится делать всё сложнее, и всё меньше сил и одним, и другим на это хочется тратить, потому что диалог всегда сложнее его прерывания. Но уверенность стопроцентная.
Вот вчера, например, я пересматривал старое интервью замечательного поэта-эмигранта Игоря Чиннова американскому слависту Джону Глэйду. И Игорь Чиннов безо всякого отторжения и с большим восхищением отзывается о стихах Ахматовой, Мандельштама, и для него это остается огромной высотой. И он с большой гордостью говорит о том, что, благодаря усилиям каких-то его студентов, какие-то его стихотворения проникают в Советский Союз, то есть для него, в общем, в абсолютно чуждую страну. «Советская Россия», — как правило, уточняют всегда эмигранты, говорившие об этом. Была своя терминология для названия страны, в общем, для них совершенно новой.
А уж если вспоминать Чиннова, то он все-таки в конце 80-х или в 90-м году даже приехал в Петербург и даже читал свои стихи через 70 лет после своей эмиграции. Так что я уверен в возможности этот разговор сохранить. 
Расскажите о выборе текста для группы «Щенки». В их исполнении это звучит как бы резко по отношению к тем, кто снаружи смотрит на оставшихся. Справедливое наблюдение?

— Совершенно справедливое. Это очень дерзкое стихотворение Анны Андреевны с большим вызовом и даже обвинением написанное в адрес тех, кто не пережил революционные события, голод в Петрограде, Гражданскую войну, красно-белый террор, кто отрезал себя по тем или другим причинам от судьбы страны. Но сами обвинения эти не кажутся мне справедливыми. Они и не должны такими быть.
И группа «Щенки» — группа борзая и дерзкая. И я без особой надежды спросил, хватит ли у них дерзости на вот такой посыл, на такое взаимодействие с таким ахматовским стихотворением. И мне очень радостно, что этой дерзости у них хватило.

А потом мы видео расширили до парадного того самого дома, где, между прочим, жил Мариенгоф, где случилась другая драма и даже трагедия. И всё это в конечном счете в том самом Петербурге ахматовском. Такое вот лимбо. Тюрьмы сознания Пиранези. Мы взаимодействовали с пиранезевскими гравюрами. У нас есть аккаунт в одной известной соцсети, посвященный этому проекту, с некоторыми комментариями по поводу каждого видео. И эти комментарии, я надеюсь, помогают понять, зачем каждое из этих коротких видео было сделано.
«Тима ищет свет» и его прочтение Михаила Кузмина. Мне показалось, или там есть препарирование оригинального текста? 

Фото: vk.com/tima.ishet.svet

— Тима дописал текст Кузмина. И, по-моему, совершенно блестяще. Это основополагающее и очень важное стихотворение, одно из тех стихотворений, которое дошло до эмиграции. Не просто дошло, а еще и было опубликовано в эмигрантской прессе без указания автора по тем же самым причинам, по которым всё это происходит сегодня. Это произошло тогда с подачи и по инициативе Зинаиды Гиппиус. Вот такая лихая история за этим стихотворением. И этот монолог от лица лирического героя Тима дописал текстом от себя. Чрезвычайно удачно и чрезвычайно интимно, что ли… С большой любовью.

Вообще, это самое главное, чем мы занимаемся. Мы же ничего не декларируем и не разбрасываемся никакими лозунгами. Мы занимаемся только любовью. Всё это занятие, «Ключи от дома», оно обусловлено только любовью к тому, что мы называем домом. Когда в разных случаях сложно что-то другое назвать домом.
Пастернака у вас исполняют Вениамин Смехов и Ярослав Тимофеев. Трек «Разрыв». Я не узнал голос Вениамина Борисовича. Это со мной что-то не так?

Фото: YouTube / ПушкинРядом

— Ну это наша задумка с Вениамином Борисовичем, одна из задумок. Прежде всего, была рождена музыка. Пастернак в 1919 году написал поэму «Разрыв». У нас взята финальная часть поэмы. Пастернак, как вы знаете, многие годы думал о себе как о будущем композиторе, занимался у обожаемого Скрябина и подавал некоторые надежды. Но по разным причинам (сам о себе он говорит одно, его наставники говорят другое) с музыкой он завязал. Это было болезненно. Дальше на это наслаивается личная драма, еще более болезненная, которая в свою очередь ложится на чудовищную ситуацию 1919 года. Не просто Гражданская война, а ее жестокая фаза с малой долей вероятности победы красных. А получается, как и сегодня, что поверх больших драм лежат частные драмы, и совершенно непонятна их уместность. Сегодня многочисленные шарлатаны-психологи сделали повсеместным слово «обесценивать». И сегодня, когда ты пытаешься говорить об уместности частной драмы на фоне общей трагедии, легко нарваться на слово «обесценивать», или на утверждение «не обесценивай», или на повеление «не обесценивай». И то же самое происходит 105 лет назад с Пастернаком.

Раньше всего родилась музыка. У нас на сайте объяснено, как рождена эта музыка, почему она такая, зачем она существует таким образом. У нас написано в точности, с чем мы взаимодействуем. И наше видео без конца подходит к этому. Видео снималось в доме музея Пастернака в Переделкино.
Это такой спиритический сеанс возвращения души Бориса Леонидовича в этот дом. А вместе с ним, хотя этот дом к его юности не имеет никакого отношения, вместе с ним и в некоторые воспоминания юности. Отсюда вот этот магнетизм окна и попытка к нему подойти, от него отойти. То есть совершить или не совершить самоубийство. Отсюда в стихотворении возникает Вертер, поскольку мы прекрасно помним такое общее утверждение искусства о том, что Гёте таким образом избежал самоубийства, убив своего юного героя.

И я долго не мог определиться с артистом. Мы стали разговаривать с Вениамином Борисовичем, который когда-то в спектакле моего друга Максима Диденко «Сестра моя жизнь» играл Пастернака. И он предложил действовать немножко другим способом. То есть вы, может быть, знаете, я терпеть не переношу любое актерское чтение стихотворения. Любое. Нет ни одного артиста, который, как мне кажется, умеет читать стихотворения. У меня несколько искаженное восприятие этого всего…
Я тоже часто с большим трудом могу смотреть на замечательных людей, прекрасных актеров, когда они читают стихи…
— Да-да, это просто невыносимо… И я рассказал об этом Вениамину Борисовичу тоже. И он говорит: «Так вот давай и не будем это делать, давай немножко прочтем Пастернаком». Как известно, до нас дошли записи, где есть немножко такой отстраненный его голос. И Вениамин Борисович ровно это и сделал. Это его голос звучит.
Следом Манижа со свечой в руке поёт «Сплав» Цветаевой: «Рас-стояние: вёрсты, дали... Нас расклеили, распаяли, в две руки развели, распяв, и не знали, что это — сплав…» И эта свеча в кадре с этим текстом как экватор всего альбома. И трек шестой из одиннадцати…

Фото: vk.com/manizhamusic

— Надеюсь, мы достаточно кропотливо сочиняем наши работы, чтобы избегать случайностей. Всё-таки это рассказ. И это стихотворение Марии Ивановны посвящено, не поверите, Борису Пастернаку. Поэтому перекличка совершенно очевидная. «Чудится мне на воздушных путях Двух голосов перекличка…» И, конечно, разрез этих путей приходится на середину альбома. Манижа в нашем видео, помимо того, что получается в самом видео, пытается еще и отыскать человека. Отыскать человека, как искал его, скажем, Диоген, или как искала его сама Цветаева в другом стихотворении. «С фонарем обшарьте весь подлунный свет! Той страны — на карте нет, в пространстве — нет…» Поэтому мы дали в руку Маниже лампу, или лампаду по примеру древнегреческой. И эта лампада в точности повторяет древнегреческие лампады. Говоря о случайностях, всё-таки мы что-то пытаемся рассказать. И это что-то не возникает там случайно, мы это рассказываем.
Текст же лишен надежды на продолжение взаимопонимания. А у Манижи получается как будто бы наоборот. У нее настолько нежно всё это преподнесено, что там, где надежды нет, она вдруг прорастает… 

— Плюс Манижа ещё дописала от себя... Когда я был совсем юным во ВГИКе, при всех ужасах, которые произошли с режиссером Никитой Михалковым и с его окружавшими людьми, я запомнил свое потрясение от «Неоконченной пьесы для механического пианино». Потрясение от финала, которого никогда не было у Чехова и который Михалков, уж не знаю, с Адабашьяном или с кем, дописал. И эта дописка невероятно подходит. Это могло бы быть.
И здесь Манижа тоже чудесным образом дописала две строки. И никто не узнаёт, что эти строки дописаны! Что их нет у Цветаевой. «Из любви и веры мы одно, мы целое…» Это дописала Манижа от себя в «Сплав». Сплав из любви и веры. Мы одно, мы целы. И это повторяется несколько раз. Это манижины слова. Поэтому кажется то, что и должно казаться, что во всём этом есть надежда, есть нежность и есть невозможность это разделить.
И это удалось на 100%. Мы этим разговором презентуем это видео, которое выходит 31 августа 2024 года.
— И премьера этого видео в эту дату неслучайная. 31 августа — это день памяти Марины Цветаевой. Это день, когда она погибла.

И после экватора альбома «Саечка» с текстом Яна Сатуновского ныряет в поздний сталинизм. Текст «Сказки» начала 50-х годов. И снова удивительная легкость на ужас и мрак исчезновения людей. Есть надежда, что удастся молодежи донести эти непростые смыслы через понятные им легкие ритмы?
— Мне кажется, что в работе с группой «Саечка» и с мультипликатором Мариной Ярош мы нашли единственно возможный ключ в альбоме «Ключи от дома» к рассказу о том, о чём мы пытаемся рассказать. Единственно возможный ключ.

Фото: vk.com/artem_mishenko

В рамках каких-то других проектов или подходов можно избирать что угодно: можно кошмарить, можно обучать, можно просвещать и так далее. Здесь же ключ в абсурде, в сумасшедшем доме, в невозможности. Это может быть в сказке — именно так называется вещь, но этого не может быть в жизни. Это можно придумать, но делать это нельзя.

Это может быть считалкой из черных стихотворений о Стёпке-Растрёпке или о Максе и Морице, но это не может быть реальностью. Отсюда и удивительная вещь группы «Саечка», и наше короткое мультипликационное видео, которое кажется забавным и очень-очень легким, если не слышать смысла и не смотреть на даты, мелькающие в видео.

Дальше идет Всеволод Некрасов и Shortparis с треком «Средний». Это как раз о привыкании жить в любых условиях? Это про смирение, или не было такой мысли, когда вы выбрали этот текст для этой группы?
— Процесс наш был довольно сложносочиненный. Колю и ребят Shortparis я ценю как больших художников. И больших художников, и больших форм, и большого охвата, и масштаба мысли. Поэтому, конечно, всё маскируется текстом привыкания большого русского поэта Всеволода Некрасова. Один из известных артистов, услышав эту вещь, я не помню точные цитаты, но написал, что это настолько грандиозно, что совершенно непонятно, как это всё придумывается и как это всё аранжируется.

Фото: vk.com/shortparis

Всё-таки в этой работе заложена большая пружина сопротивления, большое желание не привыкать. Даже не то что желание не привыкать, а невозможность свыкнуться с этими рутинными и кажущимися привычными вещами. Там же сквозь эту рутину возникают самые главные слова: смерть, жизнь, помрёшь, тоска. 

Клип будет?
— Да, всё будет. Это займет какое-то время: то, что мы придумали с ребятами, несколько трудно сделать. Нам понадобится время для того, чтобы это сделать. Может быть, мы успеем к октябрю.
Дальше Александр Красовицкий с Ларисой Миллер — Zero People «Почему не уходишь?» Эта запись прямо как их работы 2022–2023 годов. Как вы работали с ними?

Фото: vk.com/zero_people

— У обоих Саш из группы Zero People безусловный талант к лиризму и умение с лиризмом работать вне пошлых категорий, то есть искать действительно лирическую ноту. Лирика же кажется стыдным делом. Вообще при слове «лирика» всегда немножко скучнеешь. Что это за лирика такая? А у ребят это получается. Поэтому я попросил их обратиться к стихотворению Ларисы Миллер. Вернее, там два стихотворения Ларисы Миллер, замечательного живущего поэта. Спросил у нее разрешение. И Лариса Емельяновна, по-моему, довольна результатом. Хотя поэту всегда поперек шерсти слушать, как стихи поются.

Один из поэтов мне как-то сказал: «Рома, как я рад, что спеты еще не все стихи» (смеется). Да и сам я до того, как занялся музыкальным продюсированием, был большим противником того, чтобы что-то делать в песенном жанре со стихотворениями. Это очень опасная зона. Мне хочется думать самонадеянно, что мы проходим по этой дороге без трещин во льду, но это всегда очень страшно. Стихотворение не предназначено для того, чтобы быть спетым.

И мне кажется, что эта лирическая нота уловлена, прекрасно аранжирована фортепиано, и голос Саши Красовицкого, как мне кажется, совмещает и тоску, и надежду. Это была одна из первых вещей, которой я поделился с нашей командой, потому что мне показалось, что это очень точный камертон нашей тональности и что это не только тоска, а вот именно что любовь. Очень боялись, что это будет осуждение, что это будет усиление какой-то трещины и так далее, и так далее. Я пытался сказать, что, напротив, мы всё это залечиваем любовью. Мы все мосты над этой трещиной, уже почти бездной, возводим из какой-то взаимной любви. 
Найк Борзов и «Идиомы» Анатолия Маковского. Тут у меня вообще никаких ассоциаций не возникло. Расскажите, как был выбран этот текст для Найка. Как вы видите узор волн от этой работы?

Фото: vk.com/naikborzovclub

— Найк попал удивительно, причем попал сразу. Было очевидно, что нужен какой-то текст Найку, который говорил бы о важных вещах простыми или даже странными словами, в котором был бы юмор или ирония, прежде всего по отношению к самому себе, и в котором была бы глубина, разумеется. Без этого мы просто не поплывем, если будет мелко.

И такой текст нашелся именно у Анатолия Маковского, где сплелось всё: жизнь и смерть, эротика, соблазнительные девушки, необразованность и образование, насмешка над самим собой и горькая невозможность, горькая прилепленность к какой-то обреченности и нищете. Но без жалобы на происходящее. И уж последняя строфа, что идиотам недоступен аромат идиомы, — это тоже совершенно чудесно, это же более-менее о том, что происходит.

Десятый трек — «Разве?» от группы «Курара» и снова от Анны Ахматовой. К концу альбома мы снова из середины XX века возвращаемся в страшный 1919 год. Ничего не меняется, сказал бы я в первом приближении, но дальше начал бы спорить сам с собой. Если подумать над мыслью, что ничего не меняется, то можно ли ответить на вопрос почему?

Фото: vk.com/kurara_official

— (Думает.) Все-таки я не философ и не ученый, чтобы ответить, почему не меняется. Мне кажется, что неизменность заключена всего-навсего в человеческой природе. А это стихотворение корреспондирует же со строчками такими советскими: «Времена не выбирают, в них живут и умирают» (стихотворение поэта Александра Кушнера. — Прим. «НП»). Чем этот век хуже предшествующих?

И это очень органичная мысль для любых людей, или поколений, или участников переломных эпох. Это мысль, которая неизбежна. Она не то что оправдывает, она примиряет тебя с происходящим. Сама мысль о том, что всё будет так, исхода нет: «И повторится всё, как встарь...» (Александр Блок. — Прим. «НП»), «И это будет вечно начинаться…» (Осип Мандельштам. — Прим. «НП»). Похожие круговые сюжеты…

Мне кажется, это естественно. Потому что понадеяться на то, что можно как-то поменять человеческую природу и изменить ход времен каким-то образом, чтобы не повторять беды, это даже на уровне самых смелых своих мыслей я бы лично не мог предположить.
Финальный аккорд — Лидия Чуковская и Anomaly с работой «В один прекрасный день». Это ведь про то, что мы всё равно все встретимся, если не на этом свете, то на том?

Фото: keystohome.world

— Я не хочу настаивать ни на каких трактовках, но, я слышал, Аня Виленская сделала разбор альбома в своей программе и обратила внимание на то, что интервал, который поет вокалистка, это так называемый ангельский интервал. И это совершенно точно, это так и было задумано. Отсылкой к этому образу было блоковское стихотворение «Девушка пела в церковном хоре». Это финал альбома, и эта вокалистка, и эта песня обязаны нам дать надежду. Обязаны. Потому что автор этого стихотворения Лидия Чуковская пишет это стихотворение после ареста своего любимого мужа, выдающегося физика, которого, естественно, расстреляли, но называлось это «10 лет без права переписки». Вот на исходе этих 10 лет, в 1947 году, Лидия Чуковская после войны, после ареста, который пришлось пережить ей самой, пишет это и своему сгинувшему мужу, и себе, и всем нам.

И если она продолжает — верить ли, но, во всяком случае, настраивать себя на то, что эта встреча возможна, что однажды что-то должно наладиться, то мы не имеем права в это, что называется, не верить. Хотя я не хочу использовать слово «верить», оно слишком эзотерическое. Но — да, вот эту надежду мы хотели в финале альбома, естественно, всем предложить.
Так и сочинено видео. Это движение маленькой девочки, движение над всем миром, над всеми его конфликтами, к восходящему солнцу. У нас в первой вещи альбома восходит солнце, появляется какой-то странный свет, и в последней.

Музыканты эти работы могут исполнять на своих концертах?
— Да, конечно. А как же. Могут и исполняют. И я этому очень рад. Всегда удивительно, когда ты даешь чему-то жизнь, и это начинает жить независимо от тебя.
Когда мы в прошлый раз общались, я спрашивал о физическом релизе. И потом вышел винил с «После России». Альбом с голосами снаружи вышел в России. Альбом с голосами изнутри где выйдет?
— Пластинка будет в России. Уже делаем ее.
Здорово. Спасибо вам большое!
— Не за что, Коля. Совсем не за что.

Фото: keystohome.world